Николай Кузьмин - Соседи

— Извини, — мрачно перебил его Виктор. — Пришла Лина.

— Да? — Павел живо обернулся и вскочил. В аллее, не приближаясь к павильону, стояла Лина. Она издали помахала друзьям рукой.

— Так идемте? — предложил Павел, задвигая свой стул под столик. — Только, Андрей… Все эти деловые разговоры — лучше не надо. Договорились? Ну, вставайте. Двинулись.

— Неудобно как-то, — поежился Андрей. — Человек придет, а нас нет…

Виктор молчал.

— Ну, дело ваше, — слегка обиделся Павел. — Во всяком случае, не забудьте, что завтра мы вас ждем.

— Слушай, а что это за манера устраивать званые вечера по понедельникам? — спросил Виктор. — Почему не в субботу или в воскресенье?

— Во-первых, это не просто званый вечер, а день рождения Лины. Во-вторых, должен быть Семашко, а он под воскресенье всегда уезжает на охоту. Удовлетворен?.. Ну и прекрасно. Так вы не опоздаете?

— Будь спокоен, — заверил его Андрей. — Привет супруге.

Выходя из павильона, Павел столкнулся с Нечитайло, и Андрей видел, как они долго соревновались в любезности, приглашая друг друга пройти первым. Победил Нечитайло. Павел засмеялся и подал ему на прощанье руку. Они разошлись, как старые добрые знакомые.

— Послушайте, друзья! Это что, его жена? — пригибаясь к столику, шепотом спросил вернувшийся Мишка и восхищенно покрутил головой. — По-ро-дистая баба!

Виктор выпрямился и заносчиво блеснул очками.

— Послушайте, нам это неприятно.

— Ну, тихо, тихо… — миролюбиво вмешался Андрей. Ему не по душе пришлись как оскорбительная фамильярность одного, так и скандальная резкость другого.

На мировую пошел Мишка. Впервые за все время он внимательно взглянул на Виктора:

— Мне что, следует извиниться?

— Как хотите. Я просто счел своим долгом предупредить!

Андрей попробовал успокоить друга, но Виктор резко отбросил его руку. Нечитайло покаянно усмехнулся:

— Видимо, мне и в самом деле… Прошу вас, если можете, принять мои самые искренние извинения.

Снисходительная уступчивость газетчика поставила Виктора в неловкое положение. Он резко встал. Столик качнулся, упала бутылка.

— Я ухожу, — заявил Виктор. — Ты остаешься?

Не дожидаясь ответа, он быстро пошел из павильона.

— Хороший парень, — сказал Мишка.

— Не обижайся на него, — заступился за друга Андрей.

— Что ты, конечно. Но я нарушил всю вашу компанию.

— Ерунда, — ответил Андрей. — Пойми, он такой вспыльчивый.

— Это от порядочности. Чистенький такой… Глаза замечательные. Честные такие, солдатские глаза. И вообще ему очень пошла бы солдатская каска. Если снять, конечно, очки…

Андрей удивился. За все время их давнишней дружбы ему ни разу не пришло в голову присмотреться к лицам своих товарищей. Интересно, а Павлу каска к лицу? Он попытался представить, как выглядел бы Павел в суровом солдатском обмундировании, и не смог. Получался какой-то совсем другой человек. Вот вечерний костюм Павлу к лицу. «А впрочем, все это типичная чепуха!» — отмахнулся от своих мыслей Андрей.

— Послушай-ка, шеф, — шутливо обратился он к Мишке. — Хочу задать тебе один деликатный вопрос.

— Ну, ну, — усмехнулся Мишка, лениво потягивая пиво. — Что-нибудь, конечно, о неустроенности общественного бытия?

— Не совсем. Скажи, на кой черт ты подсунул мне эту концовку в отчет? Вернее, не на кой черт, а как ты догадался, что она будет к месту?

— Зяблик ты… — Мишка, пожевав губами, вяло отстранил недопитый стакан. — Далась тебе эта концовка! Просто я сам когда-то писал такой же отчет и видел такой случай. Врач у меня, кстати, тоже был седой. Так что я тебе просто сделал маленький подарок. Можешь называть это передачей опыта…

— Слушай, а кто у него будет? — спросил Виктор. Он стоял перед зеркалом и пытался пригладить щеткой непокорный хохолок.

Андрей пожал плечами:

— Откуда я знаю! Видимо, какие-нибудь инженеры, его сослуживцы. Рабочий народ, так сказать, базис.

Виктор в зеркало наблюдал за Андреем. Улыбнулся.

— Если я правильно понимаю, то на вашем порочном лице написано желание покутить.

— Отвяжись. И не ори так громко.

— Мама не слышит, — успокоил его Виктор.

Мать Виктора, Евгения Васильевна, приболела и лежала в соседней комнате. С щеткой в руках Виктор подошел к прикрытой двери и осторожно заглянул. Евгения Васильевна увидела его.

— Что, собрались? Поешьте чего-нибудь. Там на кухне котлеты.

Виктор решительно запротестовал:

— Вот уж это действительно бездарно, как говорит пропойца Нечитайло. Идти в гости и наедаться какими-то пошлыми котлетами!

Евгения Васильевна позвала:

— Андрюша, зайди, пожалуйста, на минуточку… Здравствуй, голубчик. Садись вот сюда, на табуретку. Ты скажи этому свинтусу Павлу, чтобы он забежал проведать. Как ему не стыдно? Я просила Виктора, но он не хочет. Что у них произошло, уж не поссорились ли?

— Мама, ну что ты выдумываешь? — мягко упрекнул ее Виктор. — Андрей, скажи хоть ты.

Андрей обещал выругать Павла и на днях привести его вместе с женой. Он давно знал Евгению Васильевну, любил и уважал ее. Много лет она одна, без мужа, воспитывала сына, и никогда никто не слышал от нее ни слова жалобы. К старости, видимо, начала сказываться усталость: она стала частенько прихварывать.

Слабой рукой Евгения Васильевна убрала с лица жидкую седую прядь волос.

— Андрюшенька, я что-то не пойму… Ты нездоров или просто работы много?

— Да так, Евгения Васильевна.

— И глаза красные… Виктор говорил, что у тебя ночные дежурства. Голова не горячая? Подойди-ка поближе.

Ответил Виктор:

— Мама, у него просто легкий грипп. На твоем месте я постарался бы поскорее выставить его из комнаты. Говорят, грипп очень заразен. Андрей, будь человеком, иди, посиди здесь. Я обязан заботиться о здоровье матери.

— Господи! — через силу усмехнулась Евгения Васильевна и движением руки отпустила Андрея.

— Работник несчастный! — прошептал Виктор, плотно прикрывая дверь в комнату матери. — Заступайся за таких.

— Пошел к черту!

Друзья вышли на улицу.

— Что-то мне не по себе, — признался Виктор. — А ты? Как ты себя чувствуешь?

— Привыкай. Это в тебе еще студенческая одичалость.

— Да, надо привыкать, — со вздохом согласился Виктор.

Дверь друзьям открыл Павел.

— О, наконец-то! Чего так долго?

— Ты же знаешь, — сказал Андрей, — пока наш денди завьет свои локоны…

Павел потрепал Виктора за хохолок:

— Никак не хочет слушаться? Ну, проходите. Народу уже много.

В квартире стоял слитный праздничный гул. Из коридора через высокую стеклянную дверь Андрей и Виктор видели залитую ярким светом комнату, обилие гостей, долетали уверенная речь и громкий смех, пахло хорошими духами.

Виктор смущенно потер руки: