Сарвар Азимов - Узбекские повести

Апсамат в нерешительности посмотрел на другого брата. Тот, доселе злой и угрюмый, немного смягчился:

— Ладно уж, иди, паси свое стадо. Зайдешь вечером. Мустафа, чай, не чужой нам человек, можешь и вечером заглянуть… Как вы думаете, Мустафа? — Пиримкул повернулся к старику. — Наверно, ему можно навестить больного вечером. Он же свой человек!..

— Пускай придет вечером, — согласился Мустафа.

Апсамат вышел. И тут же, будто ожидая ухода Апсамата, в комнату вошла Саломат, жена Пиримкула, немолодая уже, но очень нарядная, словно невеста из-за свадебного полога. Она скромно села рядом с мужем, несколько секунд помолчала, потупив глаза, как и подобает невестке, играя стежками тюфяка, затем, когда муж одобрительно кашлянул, подняла глаза…

— Вот, пришла к вам, дорогой деверь, — сказала она.

Мустафа улыбнулся:

— Вижу, вижу…

— Пришла проститься, — сказала Саломат.

— Спасибо, невестка, — сказал Мустафа. Ему уже начало нравиться прощаться с людьми. Уже второй день все приходили с ним прощаться, все ему были рады. — Я тысячу раз доволен вами всеми.

— Вы нас простите, если мы что плохого делали…

Пиримкул Малия недобро взглянул на жену. Мустафа заметил этот взгляд, но не понял, с чего бы это брат озлобился на свою жену, вынул руку из-под одеяла и слабо махнул:

— Не надо, Пиримкул, она же женщина, пускай говорит!..

— Вы меня не ругайте, — сказала Саломат мужу. — Видите, деверь оказался лучше вас, сам хворый лежит, а добрых слов для меня не пожалел…

Похвала невестки понравилась Мустафе. Он даже заерзал в постели от удовольствия.

— Вы нам много добра делали, — сказала Саломат. — И нет у нас другой опоры, кроме вас.

Мустафа, сколько ни старался, не мог вспомнить, какое делал им добро. Жили они каждый по себе, и Пиримкул, и он… Вон сколько лет прошло, как его брат на ноги встал. Работа есть, деньги есть, так чем ему еще может помочь Мустафа? Да, он когда-то помогал, но это было очень давно, когда Пиримкул еще не был женат на Саломат. В последние годы из-за Усмана братья не особо ладили между собой. Но брат остается братом, и Саломат ему не чужая, невестка, жена брата… Очень плохо, что они так отдалились друг от друга. Но вот теперь, когда Мустафа заболел, брат сам пришел со своей женой… Не забыл брата, заговорила, значит, родная кровь.

— И вы меня не поминайте лихом, — сказал Мустафа.

В передней послышались тяжелые шаги Усмана. Пиримкул чуть побледнел. Но Саломат не растерялась…

— Усманджан, о, Усманджан!.. — крикнула она в двери. Голос ее был звонкий, чистый. — Усманджа-ан!..

Вошел Усман. В пыльных сапогах прошел к постели Мустафы и сел. Потом обратился к отцу:

— Пришли, значит?

— Пришли, Усманджан… — смущенно ответил Пиримкул Малия.

— А тут, видите, старик совсем разболелся, — сказал Усман. — Уговаривает меня быть его наследником. Но я пока не согласился. Как вы думаете, отец, соглашаться?

Пиримкул промолчал. Вмешалась в разговор его жена:

— Он вам не чужой человек, а родной дядя. Если уж решил сделать вас своим наследником, не отказывайтесь. Берите себе его наследство!..

— Брать, отец? — в лоб спросил Усман у Пиримкула.

— Сам знаешь, — неопределенно ответил тот. — Если получишь наследство, то должен тратить его мудро, с умом, советуясь со старшими, ну, хотя бы со мной… Конечно, будем молить бога, чтобы продлил жизнь твоему дяде. Но кто его знает, как поступит аллах. А пока мы с тобой в первую очередь должны позаботиться о нашем брате и дяде. Ведь у него никого, кроме нас, почитай, нету…

— Я сама вас женю, — пообещала Саломат.

— Вы мне сватаете бывшую жену Юльдаша, отец? — спросил Усман.

Пиримкул не ответил.

— Не будь он вам родным дядей, разве могли бы мы допустить, чтобы вы жили не в нашем доме, Усманджан, — сказала Саломат. — Потому и не возражали, что он вам родной дядя. У вашего отца руки длинные, всюду достанут. Он вас женит на самой лучшей девушке, в тысячу раз лучше той, бывшей! Вы ведь и у нас единственный наследник!

— Это правда, отец? — спросил Усман у Пиримкула. — Вы мне завещаете наследство?

— А кому еще завещать? Конечно, тебе.

— Нет, так не годится, — возразил Усман. — Я пропью все ваше наследство за три дня.

— А ты не пропивай, — Пиримкулу Малия стало жалко своего наследства. — Это нечестно.

Усман хрипло засмеялся.

— Плевать я хотел на ваше наследство, отец! — заявил он вдруг. — Это вы-то оставите мне свое наследство? Это вы-то? Да вы никому ничего в этом мире не оставите, все унесете, вплоть до дырявого кувшина! Повесите себе на шею и унесете туда!.. Знаю я вашу заботу, сидите тут над братом, как коршун в ожидании падали!..

— Прекрати! — вспылил Пиримкул. — Прекрати, сукин сын!

— Чего вы так? — усмехнулся Усман. — Я же ваш наследник, разве можно так кричать на наследника?

— Уйди, Усман!.. — Мустафа поднял с подушки свою отяжелевшую голову. — Не дело так разговаривать с родным отцом.

— И вы, дядя!.. — с укором сказал Усман.

Но Мустафа не захотел его слушать.

— Уходи! — строго приказал он. — Займись каким-нибудь делом!

Некоторое время все сидели молча. Мустафе было неловко за выходку Усмана. Пиримкул был зол. Только Саломат оказалась на высоте…

— Весь в отца, — сказала она, улыбаясь. — И брат ваш тоже ни с кем не посчитается, если рассердится…

Пиримкул улыбнулся, но как-то натянуто.

— Золотой парень, но иногда теряет голову…

Услышав о золоте, Мустафа насторожился.

В комнату вошел толстый рыжий кот, любимец Гульсары. Не обращая внимания на гостей, он переступил через раскрытый дастархан и свернулся калачиком у ног Мустафы.

— Ваш кот пришел, — тихо сказал Пиримкул.

— Это его Гульсара нашла… — сказал Мустафа.

Немного помолчали. Кот задремал и начал мурлыкать.

— Мурлычет, — сказал Пиримкул. — Хороший кот, красивый.

Мустафа пошевелил ногами и разбудил кота. Тот потянулся и залез под сундук в нише стены.

— Гульсара его совсем избаловала, — сказал Мустафа. — На мышей даже не смотрит…

Мустафа взглянул на брата. Пиримкул Малия неотрывно смотрел в нишу, куда скрылся кот. Затем Мустафа перевел взгляд на невестку — она тоже смотрела в нишу…

Еще немного помолчали.

Послышался шум в передней, и на пороге показалась морда теленка, белая от муки. Переступить порог теленок не решился, так и остался стоять, одной ногой в комнате…

— Теленок ваш такой упитанный!.. — польстил Пиримкул.

— Это не теленок, а настоящий ворюга, — сказал Мустафа. — Любит шарить в мешках с мукой.

— Все они такие, — сказала Саломат. — Но лучше, если отучите его воровать, не то из такого теленка хорошей коровы не получится… Выгоните же его!.. — она повернулась к мужу. — Скажите, пускай уходит!