Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года
- Название:Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент НЛО
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:9785444813652
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года краткое содержание
Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В те годы, – говорит Джерард Макберни, – у Шостаковича был глубочайший внутренний кризис. Связан он не только с политикой, трагедией страны, но и с личной трагедией – смертью жены Нины Васильевны. В то время он был очень одинок. Кроме того, он вступил в партию, что явилось тяжелым моментом не только для него, но и для его друзей. Покойный Альфред Гарриевич Шнитке и Софья Асгатовна Губайдулина рассказывали мне, что это было для них большим разочарованием. «Падал герой!» И сам ДД это чувствовал 488.
Лето
В Комарово я нынче летом прожила два срока и насмотрелась на нравы нашего высоколобого «хедера», – пишет критик Раиса Мессер критику Александру Дымшицу. – В больших дозах он уже вовсе отвратен. <���…> Сейчас там в моде пестование молодых отечественных битников. Я присутствовала при такой сцене: есть некто Рид Грачев (его превозносила Панова в статье «Под добрым солнцем» – «Литгазета»). Берковский, Беньяш и прочие кричат о нем на всех комаровских перекрестках как о лучшем современном советском прозаике, которого нигде не хотят печатать из‐за «антиказенного духа» его рассказов. И вот сцена: препротивный злой заморыш нахально поливает грязью все наши журналы, потом задает риторический вопрос: «Прямо хоть проси где-нибудь художественного убежища?» И четверо почтеннейших литературоведов (в том числе Ваш старый друг Мотылева) с обожанием глядят на этого выродка, и никто не решится оборвать наглеца хотя бы напоминанием, что такое «убежище» может быть только политическим (цит. по: В. Огрызко . Охранители и либералы. С. 2003).
В американском журнале «Проблемы коммунизма» опубликованы без подписи и под названием «Поэмы из подполья» восемь стихотворений некоего советского поэта. 16 февраля 1963 года в датской газете «Дагенс нюхетер» появилась статья «Русская мистификация» Х. Хамрина, который, – как сказано в докладной записке Д. Поликарпова, И. Черноуцана и А. Беляева, «установил, что автором стихотворений является поэт Б. Слуцкий, и использовал этот факт для доказательства имеющей хождение в буржуазной прессе „теории“ о существовании в СССР „подпольной“ литературы, направленной против советского строя». Приглашенный для объяснений в Идеологический отдел ЦК Б. Слуцкий написал письмо, опротестовывающее эти публикации, и оно было напечатано в «Дагенс нюхетер» 28 марта. Однако 30 марта там же был помещен еще и «Ответ Борису Слуцкому» Х. Хамрина, который, – как отмечено в записке, – «хотя и приносит извинения поэту, снова повторяет измышления о „подпольной литературе“ и о „двойной жизни“ советских литераторов».
В итоге парткому Московской организации было поручено обсудить и осудить «неправильное поведение поэта Б. Слуцкого» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 618–619).
Журналы в августе
В «Новом мире» (№ 8) роман Константина Федина «Костер» (окончание – № 12), третья книга воспоминаний Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь» (окончание – № 11). В «Знамени» (№ 8) воспоминания Виктора Шкловского «Жили-были…» (окончание – № 11).
Сентябрь
1 сентября.В «Известиях» стихи Игоря Волгина.
5 сентября.В Гослитиздате подписана в печать книга стихов Марины Цветаевой.
6 сентября.В члены СП СССР приняты Георгий Владимов (рекомендации В. Тендрякова, А. Дементьева, Г. Березко, Т. Трифоновой) и Аркадий Белинков (рекомендации В. Шкловского, Е. Книпович, Ю. Оксмана).
7 сентября.Начальник кафедры оперативно-тактической подготовки Военной академии имени Фрунзе генерал-майор Петр Григоренко, выступая на предсъездовской партийной конференции Ленинского района Москвы, заявляет об опасности возрождения сталинизма в стране и требует демократизировать КПСС путем свободного выбора всех органов.
8 сентября.Подписан к печати альманах «День поэзии 1961».
14 сентября.Открытое собрание партийной организации московских композиторов единогласно принимает Дмитрия Шостаковича в ряды КПСС.
Мы, конечно, были поражены, когда Шостакович вступил, – вспоминает Рудольф Баршай. – Близкие к нему люди знали, как он все это ненавидел. Так почему же все-таки? Я не исключаю прямой шантаж. Уверен, наверху было известно, что Шостакович написал «Антиформалистический раек», убийственный гротеск, в котором Сталин поет на мотив «Сулико» и действуют музыкальные чиновники под чуть-чуть измененными фамилиями. Конечно, он писал в стол, считаные люди знали о существовании «Райка», но ведь наша жизнь была переполнена стукачами и пронизана рентгеновскими лучами власти. Шостаковичу могли просто пригрозить, что посадят за антигосударственную деятельность, если не вступит в партию. А в партию его заталкивали, чтобы сделать председателем Союза российских композиторов и при этом найти возможность управлять им.
Затолкали. Сделали председателем. А Шостакович создал Тринадцатую симфонию, что требовало, может быть, большего мужества, чем не вступить в партию (Нота. С. 210).
19 сентября.В газете «Советская Россия» заметка собкора из Калуги, предвосхищающая появление в продаже сборника «Тарусские страницы»: «…книга еще не вышла в свет, но читатели уже ждут ее, работники типографии, где сейчас верстаются „Тарусские страницы“, уже с интересом читают листы свежего набора». В заключение говорится: «Хорошо подготовленный калужским издательством альманах должен подсказать другим издательствам путь к созданию таких полноценных интересных литературных сборников». Как рассказывает Дмитрий Быков,
цензурное прохождение «Страниц» – отдельная песня: вместо включенных в альманах рассказов Юрия Казакова Панченко показал в обкоме (где выпуск альманаха курировали и одобряли) три других, послабей и попроходимей. «Школяра» 489не показывал вообще – для демонстрации в обкоме Окуджава представил другую прозу, набросок будущей детской повести «Фронт приходит к нам», задуманной еще в Калуге. Правда, в обкоме на художества составителей смотрели сквозь пальцы – что страшного могут протащить в областной альманах? Кто его заметит, несмотря на участие молодых столичных знаменитостей? Глядишь, еще и похвалят за остроту… ( Д. Быков . Булат Окуджава. С. 390).
На последней, четвертой полосе «Литературной газеты» подборка «Новые стихи» Евгения Евтушенко, где после стихотворений «На митинге в Гаване» и «Американское кладбище на Кубе» следует «Бабий Яр»: 490
Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас —
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый, гибну,
и до сих пор на мне – следы гвоздей.
Мне кажется, что Дрейфус —
это я.
Мещанство —
мой доносчик и судья.
Я за решеткой.
Я попал в кольцо.
Затравленный,
оплеванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
Мне кажется —
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
«Бей жидов, спасай Россию!»
лабазник избивает мать мою 491.
О, русский мой народ!
Я знаю —
ты
по сущности интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.
Я знаю доброту моей земли.
Как подло,
что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя «Союзом русского народа»!
Мне кажется —
я – это Анна Франк,
прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Мне надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много —
это нежно
друг друга в темной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся – это гулы
самой весны —
она сюда идет.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет – это ледоход…
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я —
каждый здесь расстрелянный старик.
Я —
каждый здесь расстрелянный ребенок.
Ничто во мне
про это не забудет!
«Интернационал»
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобой заскорузлой
я всем антисемитам,
как еврей.
И потому —
я настоящий русский!
Интервал:
Закладка: