Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

А вот отклик из Франкфурта-на-Майне – 1 июля 1962 года опубликованная еженедельником «Посев» статья Ярослава Трушновича «Проданная лира», где сказано:

Евтушенко пишет о проблемах нашей страны, о нашей молодежи. Ее он чувствует и понимает.

Недаром во время чтения стихов в день поэзии, у памятника Маяковскому, толпа начала вызывать Евтушенко (чтение было организовано Союзом московских писателей, и Евтушенко в программе не было). Слушатели требовали, чтобы он прочел «Бабий яр». Евтушенко на помост вышел, но «Бабьего яра» читать не стал, а прочел «Москву товарную» и «Считайте меня коммунистом». Это показывает, что он, в некотором смысле, обладает бóльшим даром, чем Зощенко. Тот слышал улицу, а Евтушенко вдобавок улавливает и флюиды, излучаемые «дворцами».

14 октября.Секретариат ЦК КПСС принимает постановление «Об ошибках редколлегий „Литературной газеты“ и газеты „Литература и жизнь“», где стихотворения «Бабий Яр» Евгения Евтушенко и «Мой ответ» Алексея Маркова признаны идеологически вредными, а их публикация расценена как грубая политическая ошибка («А за мною шум погони…». С. 327).

В Калуге подписан к печати альманах «Тарусские страницы», издаваемый как подарок открывающемуся XXII съезду партии 499.

Таруса – истинный подвиг, и ее влияние на молодежь будет огромно, – в ноябре написал Корней Чуковский Фриде Вигдоровой. – Не в том дело, что тут есть и плохие стихи и неважная проза, главное, что это живая литература. В то время как старшие писатели – Тихонов, Леонов, Федин, Вс. Иванов – все обескровлены Сталинской эпохой – выжатые лимоны, – вот новая весна, – новые (не рабьи) голоса. А какой Заболоцкий. Какой Самойлов. И Коржавин!

Нет, советская литература существует – и живет своей жизнью – в стороне от Кочетовых, Софроновых и проч. ( К. Чуковский . Т. 15. С. 493).

Первая тысяча экземпляров, – рассказывает Дмитрий Быков, – продавалась в киоске при входе – только эту тысячу и напечатали на приличной бумаге, все остальное на газетной. Альманах в бледно-зеленой суперобложке с березками размели в мгновение ока. Из запланированных семидесяти пяти тысяч экземпляров успели напечатать всего тридцать тысяч, но, по моим наблюдениям, «Тарусские страницы» побывали в каждом московском интеллигентном доме: наш семейный экземпляр беспрерывно ходил по рукам ( Д. Быков . Булат Окуджава. С. 390).

17 октября.В Москве начинает свою работу XXII съезд КПСС 500. В тот же день открыт Кремлевский Дворец съездов, в котором проходили заседания съезда.

Выступая с Отчетным докладом ЦК КПСС, Н. С. Хрущев подвергает уничтожающей критике Сталина и его ближайшее окружение, приводит многочисленные примеры нарушения социалистической законности в 1930–1940‐е годы, рассказывает о судьбах безвинно репрессированных коммунистов. Отмечено, что курс XX съезда, вызвав «горячее одобрение международного коммунистического движения», вместе с тем, «как потом оказалось, не встретил должного понимания у руководителей Албанской партии труда, больше того, они повели борьбу против этого курса».

18 октября.Н. С. Хрущев выступает на съезде с докладом «О Программе Коммунистической партии Советского Союза», в которую входят, в частности, и 12 заповедей Морального кодекса строителя коммунизма.

Дело, – вспоминает Федор Бурлацкий, – было в Подмосковье, на бывшей даче Горького. Шел 1961 год. С группой консультантов ЦК КПСС я работал над программой партии – с начала и до конца. Нашей группой руководил секретарь ЦК Борис Николаевич Пономарев, а непосредственную работу осуществлял его зам – Елизар Ильич Кусков, прекрасной души человек, остро пишущий и тонко чувствующий слово журналист.

Как-то утром, после крепкой вечерней пьянки, мы сидели в беседке и чаевничали. Елизар мне и говорит:

– Знаешь, Федор, позвонил «наш» (так он звал Пономарева) и говорит: «Никита Сергеевич Хрущев просмотрел все, что вы написали, и советует быстро придумать моральный кодекс коммунистов. Желательно в течение трех часов его переправить в Москву».

И мы стали фантазировать. Один говорит «мир», другой – «свобода», третий – «солидарность»… Я сказал, что нужно исходить не только из коммунистических постулатов, но и также из заповедей Моисея, Христа, тогда все действительно «ляжет» на общественное сознание. Это был сознательный акт включения в коммунистическую идеологию религиозных элементов.

Буквально часа за полтора мы сочинили такой текст, который в Президиуме ЦК прошел на «ура» (Федор Бурлацкий: «Судьба дала мне шанс. Беседа главного редактора журнала «Российский адвокат» Р. А. Звягельского с известным политологом, ученым и писателем Ф. М. Бурлацким // Общественно-правовой журнал «Российский адвокат». 2007. № 5).

На улице Горького, 39 (ныне Тверская), в Москве открывается кафе «Молодежное» – первое в стране место, где практически ежедневно звучит джаз и регулярно проводятся выставки художников-нонконформистов.

Идея создания кафе, явившегося по сути первым официальным молодежным и джазовым клубом в СССР, – свидетельствует выступавший там Алексей Козлов, – принадлежала целиком МГК – Московскому Городскому Комитету Комсомола. <���…>

Здесь убивалось сразу несколько зайцев. Во-первых, это кафе предназначалось для «выпускания пара», по аналогии с функционированием клапана в паровом котле, когда при нарастании давления до критической величины клапан открывается и автоматически спускает немного пара, предотвращая взрыв котла. Во-вторых, такое место становилось очень удобным наблюдательным пунктом для надзирающих ведомств. Здесь, при определенном терпении с их стороны, появлялась возможность всегда быть в курсе дела всех модернистских увлечений молодежи. <���…> Ну и в-третьих, столице СССР в посткультовый период демократического заигрывания с остальным миром было просто необходимо иметь доказательства того, что и в нашей стране есть все: и джаз, и модные молодые люди, и вообще – свобода мысли и поведения. Это была типичная форма показухи, рассчитанная на наивных иностранных гостей, на отнюдь не наивную западную прессу ( А. Козлов . С. 152–153).

В ноябре по адресу Оружейный переулок, 45, откроется еще одно джазовое кафе – «Аэлита».

20 октября.Выступая на XXII съезде, министр культуры СССР Е. А. Фурцева задается вопросом:

Чем объяснить, что у нас появляется еще много посредственных и просто слабых произведений? Конечно, причин есть много. Но главная причина – это все еще слабая связь некоторых художников с жизнью народа и их попытки, как говорится, «познавать» жизнь издалека, со стороны… Приведу, на мой взгляд, весьма важные данные, которые подтверждают, что нам следовало бы серьезно задуматься над тем, чтобы наша творческая интеллигенция находилась ближе к местам, где создаются материальные ценности. Так, из 5200 писателей около 4000 живут в столицах союзных республик. В РСФСР, например, из 2700 писателей 1700 живут в Москве и Ленинграде… Примерно такое же положение с художниками и композиторами. Разумеется, возникает вопрос: что же, нам начинать кампанию за переселение из промышленных центров писателей, художников на места? Конечно, это дело очень сложное и трудное. Но, нам кажется, было бы неплохо обратиться к молодым нашим художникам, призвать их последовать примеру той молодежи, которая направилась из промышленных центров страны на стройки коммунизма, на освоение целинных земель – туда, где бьет ключом жизнь!