Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

С этой точки зрения рассказы Шаламова представляются мне чрезвычайно ценными, а так как, помимо широкого охвата многих сторон лагерного периода нашей истории, они обладают и несомненными художественными достоинствами, то и говорить о них следует как о значительном вкладе в дело разоблачений злодеяний Сталина и его подручных.

Прежде всего следует сказать, что все 33 рассказа Шаламова совершенно правдивы, в них описаны быт и нравы Колымы такими, какими они были, без преувеличений и сгущения красок. Они документы, представленные выжившим очевидцем. И не только выжившим, но и думавшим и думающим, таким, который хочет разобраться в виденном, проследить за тем, как сказывается режим лагерей на человеческих отношениях, на людской психике и поведении. <���…>

Выстраданной правдой звучит в рассказах Шаламова признание того, что работа превратилась для сотен тысяч заключенных в проклятие и вывешиваемый на воротах всех лагерных поселений обязательный лозунг: «Труд дело чести, доблести и геройства» звучал, как кощунственное издевательство над «тружениками». <���…> В рассказах Шаламова не встретишь и намека на тот «трудовой энтузиазм», который на стольких страницах описал Солженицын, рассказывая о своем Иване Денисовиче. Следует сказать, что тому не досталось испить до дна чаши лишений, обид и унижений, какие пришлись на долю колымцев. Будь Шухов в условиях Колымы, и он, возможно, стал бы «шакалить», рыться в отбросах и привык страшиться работы. <���…>

Рассказы Шаламова «приоткрывают занавес над целой огромной областью человеческих отношений и философией, порожденной дикими порядками исправительно-трудовых лагерей. Герои Шаламова пытаются, в отличие от Солженицынского, осмыслить навалившуюся на них беду, и в этом анализе и осмыслении заключается огромное значение рецензируемых рассказов: без такого процесса никогда не удастся выкорчевать последствия того зла, которое мы унаследовали от сталинского правления.

Рассказы Шаламова написаны уверенной рукой литератора с несомненным художественным дарованием, человека с огромным опытом, сумевшего его обобщить и, воплотив в литературную форму, сделать этим полезное и нужное дело.

«Легализация» лагерной темы породила огромный поток конъюнктурных произведений, буквально все издательства и журналы завалены творениями людей, которые не прочь «подработать» на модном жанре, ставшем вдобавок, после Солженицына, сенсационным. В газетах уже публикуются литературные подделки, всяческие халтурные отрывки по поводу «культа». Очень страшно, что эта мутная волна, захлестывающая литературу, потопит те талантливые, выстраданные и умные произведения о страшной народной беде, которые нужны как воздух, чтобы успокоить народную совесть и раз навсегда вбить осиновый кол в это поистине «проклятое прошлое».

Я настоятельно рекомендую издательству опубликовать рассказы Шаламова, не маринуя их в недрах планов, а дать им зеленую улицу, издав за счет издательского резерва (Знамя. 2015. № 2. С. 176–179).

Не прислушавшись к этой настойчивой рекомендации, а возможно и испугавшись ее, издательство передало рукопись еще двум рецензентам – Эльвине Мороз (см. 26 июля 1963 года) и Анатолию Дремову (см. 15 ноября 1963 года). Именно рецензия Дремова была направлена Шаламову вместе с официальным отказом от публикации, подписанным заместителем заведующего редакцией русской советской прозы «Советского писателя» Виктором Петелиным (см. 30 июля 1964 года).

Из дневника Анатолия Жигулина:

Сегодня прочитал повесть А. Солженицына. Сила! Это великое произведение великого писателя, жемчужина русской прозы! (цит. по: В. Колобов . Читая дневники поэта. С. 100).

28 ноября.В «Московском комсомольце» статья П. Косолапова «Имя новое в нашей литературе», где впервые в печати сообщаются биографические сведения об Александре Солженицыне и о том, что «Новый мир» предполагает опубликовать два его рассказа. В «Литературе и жизни» статья Александра Дымшица «Жив человек» о повести А. Солженицына.

Эта задыхающаяся газетка, – передает В. Лакшин отзыв А. Твардовского, – поместила рецензию Дымшица, написанную будто нарочно так, чтобы отвадить от повести… Ни одной яркой цитаты, ни напоминания о какой-либо сцене… Сравнивает с «Мертвым домом» Достоевского, и то невпопад. Ведь у Достоевского все наоборот: там интеллигент-ссыльный смотрит на жизнь простого острожного люда, а здесь все глазами Ивана Денисовича, который по-своему и интеллигента (Цезаря Марковича) видит ( В. Лакшин . «Новый мир» во времена Хрущева. С. 91).

В «Правде» рецензия Константина Симонова «Первый сборник поэта» – отклик на книгу стихов Виктора Сосноры «Январский ливень».

29 ноября.Письмо художников-соцреалистов от 20 ноября рассмотрено на заседании Президиума ЦК КПСС с участием заведующего Отделом культуры ЦК Д. Поликарпова, главного редактора «Правды» П. Сатюкова и главного редактора «Известий» А. Аджубея. Заведующий общим отделом ЦК В. Малин, присутствовавший на заседании, записал произнесенные там слова Хрущева:

Остро высказывается по поводу недопустимости проникновения формализма в живописи и крупных ошибок в освещении вопросов живописи в «Неделе» и газете «Известия».

Резко говорит по адресу т. Аджубея.

«Похвала» (т. Суслову).

Проверить приложение, «Неделю», разобраться с выставками.

Кассировать выборы, отобрать помещение, вызвать, арестовать, если надо. <���…>

Может быть, кое-кого выслать.

Перерегистрацию провести (Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. С. 649).

30 ноября.Во Дворце спорта в Лужниках состоялся первый большой вечер поэзии. Стихи Б. Ахмадулиной, А. Вознесенского и других поэтов пришли послушать 14 тысяч человек.

Евтушенко 557тогда был на Кубе, – вспоминает Андрей Вознесенский. – На вечере было много выступающих, и в их числе Белла была, Роберт и я. Честно сказать, вечер сыпался. Потому что стадион, четырнадцать тысяч человек, 25 выступающих, да еще стихи. Зал не принимал совершенно. Все провалились, даже Белла. И мы были последние, я и Роберт. Трудно было читать на такую огромную аудиторию. Но мы на своих плечах вытянули вечер ( Р. Рождественский . Удостоверение личности. С. 191).

В «Известиях» стихотворение Николая Грибачева «Метеорит», которое Владимиром Лакшиным было интерпретировано в дневнике как «первый отрицательный отзыв на повесть Солженицына в нашей печати» ( В. Лакшин . «Новый мир» во времена Хрущева. С. 93):