Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Но вернемся к роману Солженицына. Нет сейчас ни одной редакции, ни одного литературного дома, где не говорили бы, что Марков и Воронков были за опубликование романа и что набор рассыпан только потому, что ты решительно высказался против. <���…>

Писатель, накидывающий петлю на шею другому писателю, – фигура, которая останется в истории литературы независимо от того, что написал первый, и в полной зависимости от того, что написал второй.

Ты становишься, может быть сам этого не подозревая, центром недоброжелательства, возмущения, недовольства в литературном кругу. Измениться это может только в одном случае – если ты найдешь в себе силу и мужество, чтобы отказаться от своего решения» ( В. Каверин . Эпилог. С. 451–454) 937.

Председатель КГБ Ю. Андропов 6 марта направил копию этого письма в ЦК КПСС с комментарием, что «Твардовский, ознакомившись с указанным письмом, поблагодарил Каверина за честную позицию» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965–1972. С. 465).

26 января.В Саратове умер Александр Павлович Скафтымов (род. в 1890).

27 января.В Ташкенте умер Валентин Владимирович Овечкин (род. в 1906).

30 января.Иосиф Бродский, Сергей Довлатов, Александр Городницкий, Татьяна Галушко, Елена Кумпан, Владимир Марамзин, Валерий Попов и Владимир Уфлянд принимают участие в вечере творческой молодежи в Белом зале Дома писателей в Ленинграде.

Как вспоминает Яков Гордин, который вел литературную часть вечера,

это было небывалое событие, и так оно и воспринималось слушателями. Чувствуя настроение зала, все выступающие и читали с радостным напором. Можно с уверенностью сказать, что Белый зал никогда не видел в своих стенах ничего подобного. Это был другой мир. Люди чувствовали, что в пределах этого помещения они могут плюнуть на власть. <���…>

Все – и участники, и слушатели – расходились с ощущением победы.

Но 4 февраля сразу несколько властных инстанций – обком КПСС, обком комсомола, ленинградский КГБ, а скорее всего, и Москва – получили замечательное сочинение, подписанное тремя членами клуба «Россия» при Ленинградском обкоме ВЛКСМ. Главным был Валентин Щербаков, наш недавний товарищ и собутыльник.

В доносе говорилось, что состоялся «сионистский митинг», в котором участвовало 300 граждан еврейской национальности, – что была полная чушь! Сионизм нас волновал меньше всего, публика в зале была в национальном отношении абсолютно разнообразная. Но авторы доноса знали, на что клюнет власть.

О Бродском было сказано: «Заключил выступление известный по газетным фельетонам, выселявшийся из Ленинграда за тунеядство Иосиф Бродский. Он, как синагогальный еврей, творя молитву, воздевал руки к лицу, закрывая плачущие глаза ладонями. Почему ему было так скорбно? Да потому, как это следует из его же псалмов, что ему, видите ли, несправедливо исковеркали жизнь мы – русские люди, которых он иносказательно называет «собаками».

Последний псалом Иосифа Бродского прозвучал как призыв к кровной мести за все обиды и оскорбления, нанесенные русским народом еврейскому народу».

Абсолютная вздорность этого пассажа была ясна всякому, кто знаком со стихами Бродского, но партийное начальство и КГБ отнеслись к доносу с полной серьезностью. Правда, уголовного преследования, как того требовали Щербаков и его соратники, не последовало, но меры были приняты – был снят с должности зам. директора Дома писателя, разрешивший вечер. Вера Казимировна Кетлинская освобождена от поста руководителя Комиссии по работе с молодыми авторами СП. Ну а досье всех участников значительно пополнилось, что сыграло немалую роль в судьбе некоторых из них – Бродского, Довлатова, Марамзина… ( Я. Гордин . Рыцарь и смерть. С. 116–123).

Татьяне Галушко было отказано в публикации уже сданной в издательство книги и возвращены подборки стихов из альманахов и журналов, – добавляет Александр Городницкий. – Мне также была возвращена из издательства рукопись второй книжки стихотворений и отказано в приеме в Союз писателей ( А. Городницкий . С. 277).

31 января.В «Литературной газете» неопубликованные главы из повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда».

В Большом зале Центрального Дома литераторов вечер, посвященный 70-летию со дня рождения Андрея Платонова. После вступительного слова Юрия Нагибина с докладом выступил Юрий Карякин, заявивший, в частности, о том, как «нерасчетливы, тщетны, смехотворны, хотя и очень опасны попытки тех, кто вопреки решению ХХ и XXII съездов хотели бы вернуть „вещество“ Сталина к „веществу“ Ленина. Убежден: черного кобеля не отмоешь добела».

За это выступление он по инициативе В. В. Гришина был заочно исключен из партии Московским горкомом КПСС.

Готовится письмо против исключения Карякина, – 13 марта записала в дневник Раиса Орлова. – Нас не хотят. Подписали Марьямов, Мотылева, Рудный, Б. Яковлев, Борщаговский, Бондарев, Бакланов, Болотин, И. Кузнецов, Л. Разгон, Е. Мальцев, А. Крон. Маргарита Алигер – отдельно Суслову ( Р. Орлова // Знамя. 2018. № 9. С. 180).

Однако

в ноябре того же года, – вспоминал позднее Ю. Карякин, – мой вопрос решался на заседании КПК ЦК. Опять все члены комиссии выступали с гневным осуждением, требовали подтвердить решение горкома партии и исключить Карякина. И тут слово взял Пельше и спокойно, обведя взглядом всех собравшихся, сказал: «Я вот тут послушал вас. Дело посмотрел, с Карякиным поговорил. Думаю, следует восстановить его в партии. Он человек честный».

И тут же все как один признали истинно верным только что предложенное решение председателя КПК и проголосовали за мое восстановление в партии (Знамя. 2007. № 11).

Январь.Илья Габай, Юлий Ким и Петр Якир распространяют открытое письмо, вызванное тем, что «в течение нескольких лет в нашей общественной жизни намечаются зловещие симптомы реставрации сталинизма. Наиболее ярко проявляется это в повторении самых страшных деяний той эпохи – в организации жестоких процессов над людьми, которые посмели отстаивать свое достоинство и внутреннюю свободу, дерзнули думать и протестовать».

Мы, – говорится в письме, – еще очень не скоро сможем увидеть Андрея Синявского и Юлия Даниэля – людей, осужденных на долгие годы мучений только за то, что они посмели излагать вещи, которые считали истиной.

На три года оторваны от жизни совсем молодые люди – Виктор Хаустов и Владимир Буковский. Все их «преступление» заключалось в том, что они публично выразили свое несогласие с драконовскими законами и карательными мерами, пригвоздившими нашу страну в очередной раз к позорному столбу. Судебная расправа над ними – образец циничного беззакония и превратного толкования фактов.