Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

15 февраля.Как сообщено в 1-м выпуске «Хроники текущих событий», Наталья Горбаневская

без предупреждения и без ведома родных, была перевезена из 27‐го роддома, где она лежала на сохранении беременности, в 27‐е отделение больницы им. Кащенко. Решение о переводе было принято с участием дежурного психиатра Тимирязевского района, а основанием перевода были названы просьбы больной о выписке 943. 23 февраля Горбаневская была выписана из больницы им. Кащенко, так как психиатры признали, что она не нуждается в лечении (http://old.memo.ru/history/diss/chr/index.htm).

Сотрудники Управления театров Министерства культуры СССР получают распоряжение «усилить контроль за московскими театрами, особенно за двумя – Драмы и комедии на Таганке и Драматическим театром на Малой Бронной. Чтобы без „лита“ не репетировали, за классикой надо следить – что делают, как делают», – рассказывает в дневнике инспектор этого Управления Людмила Зотова (http://prozhito.org/notes?date=%221968–01–01%22&diaries=%5B564%5D).

19 февраля.46 сотрудников Новосибирского научного центра 944подписывают письмо протеста против нарушений законности в ходе «процесса четырех». В нем говорится:

Чувство гражданской ответственности заставляет нас самым решительным образом заявить, что проведение фактически закрытых политических процессов мы считаем недопустимым.

Нас тревожит то, что за практически закрытыми дверями судебного зала могут совершаться незаконные дела, выноситься необоснованные приговоры по незаконным обвинениям.

Мы не можем допустить, чтобы судебный механизм нашего государства снова вышел из-под контроля широкой общественности и снова вверг нашу страну в атмосферу судебного произвола и беззакония.

Поэтому мы настаиваем на отмене судебного приговора Московского городского суда по делу Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Лашковой и требуем пересмотра этого дела в условиях полной гласности и скрупулезного соблюдения всех правовых норм, с обязательной публикацией материалов в печати» (см.: Кузнецов И. ).

Письмо было адресовано Верховному суду РСФСР и Генеральному прокурору СССР, его копии были направлены Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю Президиума Верховного Совета СССР и Председателю Совета министров СССР, а также в редакцию газеты «Комсомольская правда».

Однако дальше – по причинам, непонятным до сих пор, – дело приняло непредвиденный оборот: 23 марта текст письма был опубликован в «Нью-Йорк Таймс», а 27 марта передан по «Голосу Америки» с подробным указанием фамилий и всех «регалий» подписантов. А среди них были известные ученые, ряд популярных неформальных лидеров Академгородка – словом, – говорит Иван Кузнецов, —

это был цвет академовской интеллигенции – люди не только яркие в своей профессиональной деятельности, но и исключительно общественно активные.

До сих пор участники событий и историки задаются вопросом: был ли данный поворот событий случайностью либо явился целенаправленной провокацией КГБ или партийных органов, стремившихся «поставить на место» гордых академовских интеллектуалов, нанести удар по «вотчине Лаврентьева» как гнезду относительной независимости и свободомыслия.

5 апреля в ответ на передачу «Голоса Америки» газета «Вечерний Новосибирск» публикует контрписьмо, подписанное академиками А. Александровым 945, С. Соболевым, членом-корреспондентом А. Окладниковым, где сказано:

Мы, ученые Сибирского отделения Академии наук СССР, с сожалением узнали, что нашлись отдельные люди в ряде институтов Академгородка, в НГУ, которые дали себя спровоцировать. Письмо по поводу этого процесса, подписанное ими и направленное прокурору СССР, попало в руки иностранных агентов и было использовано «Голосом Америки» и буржуазной прессой в целях антисоветской пропаганды.

Мы осуждаем легкомыслие и безответственность этих товарищей, которые, подписав предложенный им текст письма, объективно оказались орудием буржуазной пропаганды. <���…>

Мы, советские ученые, в полной мере сознаем свою ответственность перед партией и Родиной, перед советским народом. Передовая советская наука служила, служит и будет служить великому делу строительства коммунизма (Там же).

Письма аналогичного содержания, принятые на собраниях в академических институтах, были напечатаны в газете «За науку в Сибири». После серии партийных собраний, конференций, «активов», заседаний бюро райкома, горкома и обкома КПСС «подписанты» – члены КПСС получили партийные взыскания, а трое из них были исключены из партии, многие «подписанты» были отстранены от преподавания в НГУ, уволены с прежнего места работы, некоторые встречали препятствия в публикациях, в защите диссертаций и т. п.

Как докладывает в ЦК КПСС начальник Главлита П. К. Романов,

в феврале 1968 г. издательством <���«Просвещение»> была допущена серьезная ошибка при подготовке к печати и выпуске в свет сборника «Три века русской поэзии» 946. В нем были опубликованы стихи участника контрреволюционного заговора Н. Гумилева, расстрелянного по приговору ВЧК, а также давалась положительная оценка его творчества. После вмешательства Отдела пропаганды ЦК КПСС издательство произвело изъятие трех и переверстку семи печатных листов в сорока тысячах экземпляров готового тиража (Вопросы литературы. 1998. № 5).

Фирма звукозаписи «Мелодия» выпускает первую и надолго (до 1973 года) единственную пластинку-миньон с четырьмя песнями Владимира Высоцкого из фильма «Вертикаль».

По свидетельству Юрия Энтина, работавшего тогда в «Мелодии» редактором,

тираж был огромный. Если не ошибаюсь, шесть миллионов. Гибкие пластинки часто издавались миллионными тиражами, но все равно шесть миллионов – это очень много (цит. по: В. Бакин . С. 180).

24 февраля.Алексей Костерин, Лариса Богораз, Павел Литвинов, Зампира Асанова, Петр Якир, Виктор Красин, Илья Габай, Борис Шрагин, Петр Левитин-Краснов, Юлий Ким, Юрий Глазов, Петр Григоренко, Феликс Светов (всего 24 человека) обращаются к Президиуму Консультативного совещания коммунистических партий в Будапеште с открытым письмом 947, где, в частности, сказано:

В последние годы в нашей стране проведен ряд политических процессов. Суть этих процессов в том, что людей в нарушение основных гражданских прав судили за убеждения. Именно поэтому процессы происходили с грубыми нарушениями законности, главное из которых – отсутствие гласности. <���…>

Мы считаем своим долгом указать на то, что в лагерях и тюрьмах находятся несколько тысяч политзаключенных, о которых почти никто не знает. Они содержатся в бесчеловечных условиях принудительного труда, на полуголодном пайке, отданные на произвол администрации. Отбыв срок, они подвергаются внесудебным, а часто и противозаконным преследованиям: ограничениям в выборе места жительства, административному надзору, который ставит свободного человека в положение ссыльного.