Давид Самойлов - Мемуары. Переписка. Эссе

Целую. Твой Женя Евтушенко

31. VII.1974

P. S. Книга твоя вселила в меня впервые что-то, опасно похожее на сомнение, что я первый поэт Руси-матушки. Борюсь с этим неплодотворным чувством путем графоманства (после чтения твоей книги за 3 дня написал 35 стихов!).

Е. Е.

P. S. Чтобы твоя сердитая на меня жена не подумала, что это письмо — покаяние за якобы недохвал тебя в моей статье в «Литгазете», — информируй ее, что, несмотря на восторг мой этой книгой, все мои прежние замечания в силе. И эта книга доказала, что я был прав, ибо в ней спало, отшелушилось все то, что я вежливо критиковал.

Е. Е.

К письму Е. Евтушенко приложено стихотворение, напечатанное позже в журнале «Аврора», 1975, № 2.

28 июля. Больница МПС,

по прочтении книги «Волна и камень»

Евг. Евтушенко

Молю Бога, чтобы редактор знал Брейгеля лишь понаслышке, т. к. Ваш «Отрывок» [595] Из комментария к этому стихотворению, данному А. С. Немзером и В. И. Тумаркиным: «Самойлов писал Н. И. Дубову в феврале 1977 г.: “…посылаю стихотворение «Брейгель», которое на самом деле называется «Отрывок» и к Брейгелю не имеет никакого отношения — это название для цензуры — может, пройдет в книге”». Самойлов Д. Стихотворения. — СПб.: Академический проект (Новая библиотека поэта), 2006. С. 689. не только не имеет к нему отношения, но и противоположен его картине. Брейгель, как и все до него и после него, шел за Матфеем [596] Евангелие от Матфея, Евангелие от Луки. . Вы не пошли даже за Лукой [597] Евангелие от Матфея, Евангелие от Луки. . Пользуясь Вашими словами, Вы снова «существо явления взорвали до самых недр» [598] Отсылка к стихотворению Д. Самойлова «Слова»: «И понял я, что в мире нет / Затертых слов или явлений. / Их существо до самых недр / Взрывает потрясенный гений». , показали его суть, отбросив сказочный реквизит. Парадоксальная штука — по времени Ваш отрывок самый отдаленный, по существу же самый современный и достоверный во всей трагической простоте бытия. Теперь — после Вашего отрывка! — остается только пожимать плечами: ну конечно же, только так и могло быть на самом деле — вовсе не пещера и никакие не ясли (какая мать положит новорожденного в ледяные ясли, сколько бы волов ни сопело в них!?), а лачуга, в которой Мария с младенцем, и здесь же весь убогий прибыток ее — овцы, которых так мало, что у них есть собственные имена, над очагом именно дыра для дыма, и т. к. все дрова уже сгорели, остались только угли, дыма уже нет, в дыру видна звезда (потому и единственная, что сквозь дыру!), и никого более, только сердечные и простодушно жестокие пастухи… Но главное не в том, что Вы так лапидарно и с такой неотразимой достоверностью открыли реалии двухтысячелетней давности, а в том, что могло быть написано только сейчас, в конце второго тысячелетия — ответ Марии: ничего живого в жертву Богу, как бы он ни назывался. И вряд ли случайно созвучие имен Шошуа [599] В «Отрывке»: «…Баранов / Зовут Шошуа и Мадох». и Ешуа… Здесь все — предвестье и неизбывность предстоящей беды…

Может быть, я неверно все толкую. Иначе не умею.

Каким болтливым и сусальным выглядит теперь пастернаковский аналог [600] Стихотворение Б. Пастернака «Рождественская звезда». (я уж не говорю о смешных нелепостях в нем). Наверно, Вы скажете, что негоже одним произведением пинать другое. Я этого и не делаю. Но сравнение возникает невольно, хотят того авторы или нет. Оно неизбежно, как неизбежно обращение поэтов снова и снова к вопросам, от которых некуда человеку деться и на которые каждый пытается ответить по-своему. Невозможно сосчитать написанное на тему «Отрывка», однако, несмотря на это, и для Вас стало необходимостью написать его. Сколько было «Дон Жуанов»? А сколько после Горация написано «памятников»? Нисколько не удивлюсь, если у Вас появится — или уже появился — свой. <���…>

Будьте здравы и благополучны! Любящий Вас

Николай Дубов

24. III.1977

Киев

Большое спасибо и за «Весть» [601] Самойлов Д. Весть: стихи. — М.: Советский писатель, 1978. , и за письмо. Я не критик, Вы позволите мне не пересказывать своих впечатлений словами, притязающими на выразительность. Из больших стихотворений для меня самым важным — очень важным! — были полные «Цыгановы», из малых — «Рассвет в Пярну» и «Вот и все. Смежили очи гении…». А самым, наоборот, не удовлетворившим меня — «Стихи о Дельвиге». Как от стиховеда — особенное Вам спасибо за трехстопные ямбы, которых так много в этой книге. Я специально занимался не ритмикой, а семантикой этого размера, научился различать в нем 15 семантических окрасок (как 15 значений слова в толковом словаре), написал об этом статью, которая должна выйти через год, — и встреча с ними в «Вести» (после поэмы о Ствоше [602] Поэма Д. Самойлова «Последние каникулы». ) была мне очень отрадна.

Можно задать один стиховедческий вопрос? Насколько осознанно было в «Ночном госте» использование размера и мотивов — не «Поэмы без героя», которое дано почти открытым текстом, а образца «Поэмы без героя», кузминского «Кони бьются, храпят в испуге…»? И еще один, в отрицательном ответе на который я почти уверен: он пришел мне в голову, когда я только что выпечатывал заглавную строчку «Вот и все. Смежили очи гении…» — не вспомнилась ли Вам, хотя бы постфактум, заглавная строчка стихотворения Зоргенфрея о похоронах: «Вот и все. Конец венчает дело, А казалось — делу нет конца…»? Простите меня за эту неуместную любознательность: вопрос о поэтике реминисценций для меня очень близок. <���…>