Роман Ругин - Ранний ледостав

На всякий случай Арсин сердито прикрикнул на Акара:

— Тихо. Сиди — и ни с места!

Но потом этого ему показалось мало — Арсин подозвал пса и длинной капроновой веревкой привязал его к стоявшей рядом березке.

— Так оно надежнее будет, — сказал он. — А то кинешься — не дай бог, еще разгонишь. Мастер на глупости-то, оленей стеречь не приучен…

Бульканье воды под копытами и хорканье становилось все громче, все слышнее, и Арсин, еще не видя оленей, понял, что на остров переправляется довольно большое стадо. Чтобы убедиться в этом, он решил залезть наверх по лестнице, сооруженной для обзора окрестности еще тогда, когда строили с отцом избушку. На две стоявших рядом лиственницы они набили с десяток прочных поперечин — получилось надежное сооружение, служившее исправно вот уже почти пять десятков лет; так иногда — заменит только подгнившую от времени перекладину…

Оттуда, сверху, остров виден был как на ладони. Да, он не ошибся: со стороны талового берега Малой Оби, от мыса Хул-Лойты-Посл, переправлялось через забереги большое оленье стадо.

Еще не было подвижки льда, и забереги оставались пока узкими и мелкими: даже отсюда было заметно, что вода едва достигает брюха животных. Рядом с некоторыми важенками семенили только-только появившиеся на свет оленята; Арсин видел, как нерешительно пускались малыши вплавь, слышал, как усиленно при этом хоркали важенки, давая, очевидно, сигнал следовать за ними.

Арсин пастухом почти не работал, мало имел дело с оленями, но своим наметанным охотничьим глазом прикинул, что в стаде не меньше двух-трех сотен голой. Он подумал, что кто-то гонит отбившихся оленей: неделю назад два дня подряд бесилась пурга, и немудрено было животным в такую непогоду отбился от основной массы.

«Да, но почему тогда не прокладывает дорогу стаду оленья упряжка? Кто-то же обязательно должен быть, — размышлял Арсин. — Если есть пастухи, почему тогда не слышно собачьего лая? Как-никак, а переход через забереги — шибко ответственный момент, не дай бог, олени в стороны разбегутся…»

Арсин знал, как перегоняют стада, и оттого все, что происходило сейчас на его глазах, было так необычно и непонятно. Он решил набраться терпения, не гадать больше, а подождать, пока переправятся последние олени. Может, пастух один, едет в упряжке сзади, следуя за стадом. Может, животные и сами хорошо дорогу знают — не раз, чай, переправлялись здесь на Каменную сторону… тогда пастух, конечно, может и позади быть…

Однако вот перебрались через забереги последние важенки с оленятами, и все, — со стороны мелкого тальника, откуда вышло стадо, больше никто не появился.

Арсин подождал на всякий случай еще, внимательно оглядел далеко выдававшийся в реку тальниковый мыс, похожий на длинную шею гагары, и, так и не обнаружив больше в кустах ни одной живой души, слез со своего наблюдательного пункта.

— Кой! — сказал он сам себе, подходя к нарточке и усаживаясь на ней. — Ничего не понятно! Целое стадо — и без пастуха! Никак в голове моей не укладывается. Разве можно не заметить такую большую пропажу? — Арсин вытащил потертый кисет и как следует набил трубку. — Кой, кой! — продолжал рассуждать он, пуская густые струи дыма. — Редкий случай, ни разу еще, сколько живу, не видел такого. Десяток оленей пропало — можно не доглядеть, а если сотня… Как это прозевать целое стадо?! Кой! Или в бригаде все вымерли, или все пьяные. Что они там, пастухи, с ума посходили?!

Арсин делал долгие затяжки, гладил в задумчивости подбородок, тер морщинистые щеки.

— Я-а! — вдруг всполошился он. — Что же я сижу-то?! Как неживой все равно! Надо же что-то делать, иначе олени с острова еще дальше уйдут. На Уральскую сторону переправятся. В тайгу. Тогда, считай, совсем потерялись!.. Разбрелись по тайге, растеклись, как ручейки, а там, глядишь, кого волк, а кого и медведь подкараулил. А которого не подкараулил — тот одичал. Попробуй, поймай тогда. Нет, надо как-то задержать олешков на острове. Обязательно задержать!

Арсин чуть не вскочил с нарточки, готовый бежать, что-то делать, но тут толкнулась в его голове, подобно могучему корявому осетру, внезапно всплывшему из воды, новая мысль:

«Погоди-ка, погоди, семь мудрецов старины, — вспомнил он, лихорадочно размышляя о том, что сейчас делать, свое любимое выражение. — Ну, хорошо. Задержу я стадо, здесь, на острове. Ну, и что дальше? Островок-то крохотный, корму на нем — ну, ягеля там, прошлогодней травы — совсем мало. Правда, есть еще кора тала. Но, опять же, все это дня на три-четыре. А дальше что? Пусть голодной смертью помирают? Как раз за эти три-четыре дня вода и поднимется — вон уже как прибыло… — Арсин опять скинул шапку, растерянно почесал полысевшую седую голову. — Кой, кой! Через три-четыре дня забереги ох как свои щеки надуют! Вряд ли важенки с телятами пойдут в такую ледяную воду…»

А теперь, пожалуй, и не удастся повернуть оленей назад, угнать с Шияна…

«Они небось потому и переправились на остров, что приняли его за коренной берег реки, — подумал Арсин. — Да, теперь их, да еще без собаки (на своего Акара он в этом деле не полагался) обратно не отгонишь. Никак!»

Арсин выколотил трубку о перекладину нарты, не думая ни о чем, кроме нежданно появившихся здесь оленей, вскочил, прошелся взад-вперед перед избушкой.

«Значит, выходит дело, один путь остается: караулить на острове, А там… дальше — дальше видно будет. Глядишь, и пастухи появятся. Должны же они опомниться, должны заметить, что у них половины стада нет…»

Конечно, не было у него никакой уверенности, что пастухи появятся быстро: ведь они могли — после такой-то пурги — искать оленей совсем в другом месте, но все равно… Арсин уже принял решение: пока нет хозяев, он, подчиняясь стечению обстоятельств, сделается пастухом. А какой еще может быть выход? Не погибать же оленям, верно? А он подождет — если не пастухов (что было бы лучше всего), то хотя бы кого-нибудь из ближайшего селения — чтобы было с кем передать весть в контору совхоза. Конечно, в этом случае сюда вряд ли кто заявится, пока не пройдет лед. А до ледохода по прикидкам Арсина оставалась неделя, ну, самое большее — дней десять.

«Ну что ж, будем, значит, пастушить, семь мудрецов старины!» — твердо подвел черту Арсин. Первым делом он подошел к мерину, подобрал раскиданное вокруг сено, сгреб его в кошевку: теперь надо ух как корм экономить, Хотя и стоял около избушки начатый стожок — Арсин каждое лето заготавливал — но там его оставалось всего, наверное, с центнер, так что разбрасываться сеном никак нельзя…

А олени были уже совсем рядом, за кустами рябины и тала, подступавшими к самой реке. Стадо, как и предполагал Арсин, не задержалось там; манимые хвойными деревьями — настоящим лесом, в котором, как говорил животным инстинкт, они могут отыскать ягель, олени, с шумом раздвигая ветки, подступали к нему все ближе и ближе. И вот уже из-за старого, наполовину засохшего куста тала, выдыхая клубы пара, вышла прямо на Арсина пестрая важенка с ветвистыми рогами, наверное, вожак.