Виктор Пшеничников - Стоим на страже

«Глубина — пять с половиной метров, до берега полтора кабельтовых», — докладывал радиометрист. Уже хорошо были видны люди на берегу, пять человек, которые перемещались по кромке прибоя, прикрывая чем-то головы.

— Что там у них на головах, никак не пойму? — Лебедев опустил бинокль и передал его Лимонову. — На, взгляни!

— Пустые ящики, — сразу же определил замполит. — Находчивые ребята! — Но тут же осекся, натолкнувшись на суровый взгляд командира.

— Приготовить к спуску левый вельбот! Приготовиться десантной группе! — скомандовал Лебедев.

Продублировав команду, лейтенант Тюльков повернулся к командиру и, сделав два шага строевым, вскинул руку к козырьку:

— Товарищ капитан третьего ранга, разрешите идти с десантной группой?

Лебедев был приятно поражен, он молча испытующе смотрел на штурмана, и пауза затянулась. Ему хотелось сказать: «Вот это по-нашенски, лейтенант, молодчина!» Но произнес другое, лаконичное:

— Готовьтесь!

— Есть! — лицо Тюлькова просияло, и он тут же исчез с мостика.

Лимонов проводил его завистливым взглядом.

Заметив состояние своего замполита, Лебедев подлил масла в огонь:

— Да-да, молодежь, она такая…

Вельбот выходил к берегу, лавируя и удачно уклоняясь от камневой шрапнели, которой, не уставая, вот уже несколько часов подряд обстреливал округу разбушевавшийся вулкан. «Опал», чтобы не быть неподвижной мишенью, медленно барражировал вдоль берега на границе предельных для его осадки глубин, и с него с напряжением и беспокойством следили за своими, радуясь каждому удачному их маневру. Сам корабль уже получил несколько чувствительных ударов по корпусу, но все пока обошлось.

Неожиданно продвижение вельбота застопорилось.

— Что там у них? — забеспокоился Лебедев.

— Кажется, размолотило движок, — отозвался Лимонов.

Так оно, по всей видимости, и было, потому как вскоре там замелькали над водой весла. Тюльков намеревался идти дальше на веслах, хотя до берега оставалась еще добрая половина пути.

— Нет! — отрезал Лебедев. — Просигнальте: пусть возвращаются. Потеряв маневр, они дважды уязвимы. — И повернулся к мичману Клюеву: — Боцман, правый вельбот на воду! А заодно и шесть смельчаков!

Лимонов оживился:

— Разрешите мне, товарищ командир. Я везучий.

— Нет, капитан-лейтенант, вторым в этой очереди был я, — сказал Лебедев и стал надевать свою каску…

И снова уже другой вельбот, лавируя и уклоняясь от ударов, упрямо шел к берегу, теперь уже ведомый твердой рукой командира. Море кипело вокруг, по штормкурткам и каскам барабанили камни, на зубах скрипело от пыли, от копоти, от пепла, дым и газы ели глаза. Лебедев поймал на лету кусок шлака и ощутил на ладони глубинное, еще не выстывшее тепло земных недр.

Все ближе и ближе берег. Уже можно различить лица тех пятерых парней, которые мыкали там на кромке прибоя свою нелегкую удачу. «Лево руля! Право руля!» — громко командовал Лебедев, зорко следя за камнепадом. Где-то в этом мире давно уже рассвело, думал он, и начался новый день, и рейсовый пароход, должно быть, встал уже под погрузку в их бухте, принимая на борт пассажиров на материк. И там среди них сейчас Люда… Здесь же по-прежнему было тускло, серо, как в сумерках, угрюмо и тоскливо на душе. Вдруг вельбот качнуло и обдало брызгами от сильного удара и всплеска, и кто-то даже сказал: «Пронесло». А в следующее мгновение Лебедев увидел, как прямо на них, вращаясь волчком, несется что-то большое и стремительное. Ни предупредить, ни скорректировать маневр вельбота он не успел. Он лишь успел встать на ноги и принять удар на себя…

На корабль его доставили без сознания. Когда его переносили в каюту, он пришел в себя, обвел помутневшим, тусклым взглядом склонившихся над ним людей, будто искал кого-то. Увидев Лимонова, он остановил на нем свой взгляд и с усилием произнес:

— Приказываю спасти людей с «Кавказа»… Прошу выполнить мой приказ…

Третьим рейсом вельбот, ведомый капитан-лейтенантом Лимоновым, достиг наконец берега и с пятеркой спасенных пограничников благополучно вернулся к борту «Опала».

Состояние Лебедева внушало серьезное опасение. Санинструктор старшина второй статьи Середин, осмотревший его, нашел, что у командира серьезно повреждена правая височная кость, сломаны левая рука и предплечье. Удар увесистой каменной глыбы пришелся Лебедеву в голову и руку, которую он успел поднять. Силой удара его выбросило из вельбота. И тотчас без промедления за ним бросились в море Бычихин и боцман Клюев, которым он мгновение назад фактически спас жизнь. Вельбот сильно качнуло, он зачерпнул воды, но остался на плаву. Лебедева выловили, подняли на вельбот. Каска командира смягчила удар, но не спасла его от тяжелого ранения. С двумя глубокими вмятинами она лежала теперь тут же в каюте командира. Сам он то терял сознание, то вновь приходил в себя и всякий раз, вернувшись из забытья, звал к себе Лимонова.

Когда тот наконец появился и доложил, что приказ выполнен, люди спасены, Лебедев потребовал, не теряя времени, идти к озеру Круглому и продолжать выполнение задачи. Лимонов попробовал возразить, он принял решение связаться прежде с базой, доложить о случившемся, а уж потом действовать по команде.

— Властью, мне данной, приказываю вам… — выдохнул Лебедев и бессильно откинулся на подушку. — Там люди… — чуть слышно прошептал он бескровными губами.

«Опал» взял курс на озеро Круглое…

Спустя полтора часа Лимонов уже докладывал на базу о выполнении поставленной задачи, а заодно и о происшествии — тяжелом ранении командира. На связи был сам комбриг.

— Когда это случилось? — сухое покашливание Добротина выдавало волнение.

Лимонов с точностью до минуты назвал время.

— Почему сразу не доложили? — сорвался комбриг.

— Выполнял последний приказ, — ответил Лимонов.

— Какой еще приказ?

— Командира…

— Сможете принять вертолет с врачом на борту? — уже спокойней спросил Добротин.

— Боюсь, что нет, товарищ комбриг, волнение моря шесть баллов, мы только потеряем время.

— Так. — Добротин умолк, и была продолжительная пауза в эфире. — Мы ждем вас на базе, капитан-лейтенант Лимонов. — Голос комбрига был чуть слышным, глухим. — Ждем и надеемся…

На полпути к базе им встретился рейсовый пароход. Тот возвращался обратно на материк. На палубе было людно. Почти все прихлынули к левому борту, должно быть, в надежде хотя бы издали увидеть вулкан, наделавший столько переполоха.

«Загружен под завязку, — подумал Лимонов, стоявший в этот момент на мостике «Опала». — То-то вулкан панику у нас навел…» И почему-то без всякой связи вспомнил вдруг, как командир, стоя утром здесь, на мостике, спросил у штурмана, когда рейсовый пойдет обратно, и что голос его при этом выдал волнение. «Почему его интересовало это? — подумал он. — И нет ли тут связи?»