Иси Меликзаде - Зеленая ночь

— А здесь жизнь? По-твоему, это жизнь?!

— Ну… Временные трудности. Не всегда же так будет.

— Ладно, дочка. Я вечером уезжаю. А ты сядь и хорошенько обдумай мои слова. Послушаешь меня — не пожалеешь.

Не послушала его дочка, не приехала. А то, может, и седина не пробилась бы, и с мужем не разошлась бы. Хорошо, Галям не довелось дожить, с горя иссохла бы, глядя на дочь. Интересно, помнит Назлы свою мать? На могилу-то сходила, как приехала?..

Первым, кого увидел Багир на веранде, был Музаффар. Багир так и замер в дверях, не зная, входить, не входить.

Музаффар поднялся навстречу тестю.

— Здравствуй, отец! — сказал он, протягивая Багиру руку.

— Здравствуй… — ничего не понимая, нерешительно произнес Багир. Глазами отыскал дочь, увидел, что улыбается, и тогда уже смело протянул зятю руку. — Добро пожаловать!

Он сложил в углу привезенные с собой продукты и уселся за стол напротив зятя. Хотел было спросить, как дела, да замялся: неизвестно еще, с чем Музаффар приехал.

А зять, как всегда, молчал. Он сильно изменился за это время. Его словно опалило огнем: кожа на лице, огрубев, потемнела, выгоревшие волосы, раньше такие черные и блестящие, тоже казались обожженными. Но привычки своей Музаффар не оставил, тотчас же начал накручивать прядь на палец. Багир почему-то разозлился, так разозлился, что чуть не заорал: «Перестань, слышишь!»

Потемневшее лицо зятя было спокойно, в больших глазах тоже не видно было тревоги, на губах блуждала непонятная Багиру улыбка. Не похоже, чтоб разошлись. Если и впрямь развод, чего тогда притащился? Раз и навсегда должен оставить женщину в покое. Раз ты не мужик, раз не смог жене с ребенком сносную жизнь устроить! «Ну, если он про нее что скажет, я ему покажу!.. Все ему выложу! Я дочь не в поле нашел!»

Но напрасно Багир дожидался, чтоб Музаффар заговорил. Зять сидел, опустив голову, и накручивал на палец волосы, слегка уже поредевшие у лба. Тут Багир почему-то вспомнил комнату, которую они с Назлы снимали в Баку, тесную, полутемную, сырую, и ему стало жаль зятя.

— Что нового в Баку? — спросил он. Просто так сказал, для разговора.

Кажется, Музаффар решил, что Багир спрашивает кого-то другого. Словно не веря своим ушам, он недоуменно взглянул на Багира и увидел, что тот ждет ответа.

— Все в порядке, — поспешно ответил Музаффар. — Нормально.

Назлы будто только и ждала, когда мужчины заговорят, стала накрывать на стол.

— Папа! Чай будешь?

— Не буду, — ответил Багир и тотчас же пожалел — внутри все горело от жажды.

Слава богу, Назлы продолжала настаивать:

— Пей, ты же с дороги. Я только что самовар вскипятила. — Она открыла кран, наливая ему в граненый стакан. — Пей на здоровье. Не стоило в такую жару себя мучить.

— Думал, у вас еда кончилась.

— Есть еда. — Назлы поставила перед ним стакан. — Музаффар утром на рынок ходил. — И, перехватив удивленный взгляд отца, добавила: — Он вчера вечером приехал.

Багир ничего не понимал: дочка так ласково произносила имя мужа, словно и речи не было о разводе. В какой-то момент ему даже показалось, что все это странная шутка, что зять и Назлы разыгрывают его.

— Пойди умойся, — Назлы тронула Багира за руку. — Потный, в пыли весь.

Спускаясь во двор, Багир кинул взгляд в соседний двор. Внучка играла с младшей дочерью Намаза. Глядя на девочку, Багир подумал: пусть, если Музаффар сам не заговорит о разводе, он ему ни слова не скажет. Их дело, сами ссорились, сами и помирятся. В семье не без этого.

Назлы до блеска начистила рукомойник. Положила душистое мыло, а на столбе веранды повесила чистое махровое полотенце.

Теплая вода успокаивающе подействовала на Багира, привела в хорошее настроение. Благодушествуя, он вспомнил, что давно не мылся, не менял белье, и дал себе слово на этой неделе обязательно помыться: река-то рядом… Снял старенькую кепку и провел мокрой рукой по лысине, чувствуя, как по всему телу разливается свежесть. С головы до ног омытый этой свежестью, Багир подумал даже: может, зять приехал совсем? Не вынес разлуки, истосковался, плюнул на город, и на городскую свою работу, и на городское житье. Уж хоть бы так: Тунзале не будет расти без отца, не сладкая это участь — безотцовщина.

— Чай стынет, — подходя, сказала Назлы. Взяла у отца полотенце, вытерла ему шею и голову.

От такой заботы Багир окончательно растаял.

— Он как?.. — спросил Багир, покусывая задрожавшие вдруг губы. — Ты его вызвала или…

— Сам, — не глядя на отца, бросила Назлы.

— К добру это?

Назлы пожала плечами, повесила полотенце на гвоздь и сделала вид, будто приезд мужа нисколько ее не интересует. Но Багир видел — напускное это, ненастоящее.

— Чего ж тогда он приехал?

— Говорит, не могу, помру без вас… Он, правда, не может без Тунзале. И она без него просто невозможная. Капризничает, не слушается. Любит отца безумно.

Багир взглянул на веранду и увидел, что Музаффар сидит, как сидел, в задумчивости накручивая на палец волосы.

— Конечно, и его жалко… А он что, насовсем?

— Он? Не-е-ет! Умрет, а из города не уедет!

— Чем же тогда это кончится?

— Не знаю. Пока не будет квартиры, я отсюда не тронусь. А он… сам видишь, разве такой добьется квартиры? Конечно, рано или поздно дадут, но когда это будет…

— Так чем же все это кончится? — повторил Багир свой вопрос.

— Ей-богу, не знаю. В Баку я не вернусь. А если вернусь, только вместе с тобой. — Назлы улыбнулась.

— И куда ж ты меня сунешь? — Багир усмехнулся. — У вас там и курятника нет.

— Ну-у… Квартирный вопрос можно решить… Можно построить кооператив.

— Это что ж такое?

— А это когда покупают квартиру за наличные деньги… — И Назлы, прижав руку к его груди, вздохнула. — Отец, родной!.. Раз уж так случилось, раз зашел разговор, выложу тебе все, что на душе. Если я не права, скажи, отругай. Только чтоб не думал плохого. — Она говорила вроде бы и виновато, но в тоне ее была настойчивость человека, решившего добиться своего.

— Говори, послушаю.

— Давай продадим этот дом.

Ничего не понимая, Багир молча смотрел на нее. Теперь и вторая рука дочери легла ему на грудь.

— Продадим дом, а на эти деньги купим квартиру. Трехкомнатную. Ты переедешь к нам… До каких лет можно работать? Тебе пора отдыхать. Будешь жить в городе, никаких забот. А то я там, ты здесь… Ни днем ни ночью покоя не знаю… Как там отец? Кто его накормит в лесу, кто приберет, постирает?.. Да хоть бы ты и тут, в доме, жил, что одному делать?

Багир все хотел прервать дочь, остановить ее, но у него отнялся язык. Хорошо, сама замолчала. Умолкла, поглядела ему в глаза. Спросила осторожно:

— Что скажешь?

— Говоришь, дом продать? — Багир уже взял себя в руки.

— Продать. И покупателя искать не надо. Намаз хоть сейчас готов. Даст, сколько запросишь.