Александр Поповский - Испытание временем
- Название:Испытание временем
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1969
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Поповский - Испытание временем краткое содержание
Действие романа «Мечтатель» происходит в далекие, дореволюционные годы. В нем повествуется о жизни еврейского мальчика Шимшона. Отец едва способен прокормить семью. Шимшон проходит горькую школу жизни. Поначалу он заражен сословными и религиозными предрассудками, уверен, что богатство и бедность, радости и горе ниспосланы богом. Однако наступает день, когда измученный юноша бросает горькие упреки богу и богатым сородичам.
Действие второй части книги происходит в годы гражданской войны. Писатель откровенно рассказывает о пережитых им ошибках, о нелегком пути, пройденном в поисках правды.
А. Поповский многие годы работает в жанре научно-художественной литературы. Им написаны романы и повести о людях науки. В третьей части книги он рассказывает о том, как создавались эти произведения, вспоминает свои встречи с выдающимися советскими учеными.
Испытание временем - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Снова долгий смех — обидный и вызывающий. Дерзкие люди! Они оскорбляют святого человека, насмехаются над царем, правда, плохим царем, но все же помазанником божиим…
Ноги-маятники резко качнулись в сторону, и пыль запорошила глаза Шимшону. Он вскочил и ударил кулаком по столику.
— Замолчите, невежды! Пришел конец голусу, а вы шарахаетесь в сторону, как конь от кузнеца!.. Кого вы поносите? Помазанника божьего! Безбожники, вы нарушаете закон! В Пейруке [13] Пейрук — нравоучительно-религиозное сочинение.
сказано: «Молитесь и будьте благодарны царю, не будь его милости, вы давно бы друг друга сожрали!..»
Шимшон видит перед собой несметную толпу людей. Восхищенные, они не сводят с него глаз. Он приковал их своей страстной речью…
На верхней полке голоса умолкают. Некоторое время слышен придушенный шепот, и наступает тишина.
Наконец-то он их угомонил. «Торгашам, — говорит Уховский, — незачем соваться в политику. Заработал копейку — и слава богу. Мы должны идти на войну с радостью… Умереть за того, кого бог поставил над нами, — наш долг». «Из холодного железа, — говорит жестяник Мотель, — ничего не выкуешь, надо отозваться с жаром, раз навсегда показать царю, кто мы такие…» «За богом, — говорит Иося, — молитва, за царем служба не пропадет…»
Кто-то зажег стеариновую свечу, и над людьми нависли черные тени. Старик в плисовой ермолке спустился вниз, одернул жилетку и почтительно оглядел Шимшона. Он заложил толстые пальцы под мышку, промурлыкал себе что-то под нос и прошипел, точно из пустого сифона:
— Очень хорошо, очень хорошо, молодой патриот…
Густой бас пытался было заговорить, но сверху послышались настойчивое шиканье и шепот: «Тише… Не надо…»
Другой пассажир, высокий, худой еврей, все время смачно обсасывавший свои усы, близко подсел к Шимшону и, похлопывая его по плечу, одобрительно усмехнулся:
— Вы правы, на все сто процентов правы…
Он незаметно подмигнул окружающим, сделав им знак молчать. Но густой бас не сдержался и хлынул вниз мощным потоком:
— Почему это вас так подмыло, молодой человек? Крушеваны и Пуришкевичи убивают евреев, громят их в Одессе, Кишиневе, Бендерах и Гомеле, а вы к ним в друзья лезете… Торговый дом хотите открыть?
Сосед Шимшона еще ближе придвинулся к нему и досадливо пожал плечами.
— Напрасно вы горячитесь, Брудерзон. Молодой человек прав. На все сто процентов нрав… Погромы без бога не делаются. Резник тут ни при чем. Ему приносят курицу с билетиком и говорят: «Режь!» И хороший и плохой царь одинаково от бога…
Худой еврей благоговейно поднял глаза к потолку и с такой жадностью присосался к своим усам, точно они были медовыми.
Когда поезд подходил к Одессе, он поднес Шимшону яблоко и сказал:
— Кушайте на здоровье, я фруктовщик… Вы окажете мне большую честь, если остановитесь у меня на квартире… Во-первых, поговорим о политике… Можете не сомневаться, я на вашей стороне, у вас светлая голова… Во-вторых, вы увидите моего Ицика, настоящий вундеркинд, играет на скрипке, как Паганини. Профессор говорит, что такие дети рождаются раз в тысячу лет…
Трамвай встретил их перезвоном и стремительно покатился через площадь. Закружилась панорама города, в сверкающем потоке шума и красок взмыли этажи. Трамвай мчался, замедлял бег и туго лез в гору. За линией магазинов и кафе тянулись длинные бульвары, рестораны с заманчивыми блюдами на окнах. Снова бульвары, кафе и витрины, лавки, набитые покупателями, зеленые аллеи, столики с сидящими за ними людьми.
Вот она, родина удачи! Счастье Шимшона смотрит на него во все глаза, с каждого этажа, кричит с многоаршинных вывесок. «Милости просим!» — приветствует его Биржа с мозаичными звездами в нише парадных дверей. «Добро пожаловать!» — вторит Английский клуб, строгий особняк, хмурый и серый. Распахнуты двери «Бристоля». Отель манит его. Его здесь ждут. У всех улыбка, всюду смех и радость; люди пьяны, а улицы ничуть не трезвей…
Город отгремел, в улицы врезались проулки, дома приземлились, из ворот глянула блеклая нищета.
Где-то заиграла шарманка, пахнуло помоями.
Они поднялись на второй этаж многолюдного дома и вошли в маленькую, оклеенную газетами квартирку.
— Я привел тебе квартиранта, — вместо приветствия сказал фруктовщик жене. — Сущее благословенье божье… Познакомьтесь…
Маленькая худая женщина с зобом на тоненькой шее протянула Шимшону давно не мытую руку с длинными грязными ногтями.
— Этот угол, — указывая на крошечный промежуток между кухонной печью и стеной, — продолжал хозяин, — в вашем распоряжении, хоть монету чеканьте здесь…
Он смеялся и с удовольствием обсасывал усы.
— Тут мы вам поставим кровать и столик. Постель закроем ширмочкой. Чаем вы обеспечены, яблочком на закуску тоже… Живите себе до пришествия Мессии…
Фруктовщик сделал жест Саваофа, поселяющего в раю молодого Адама. Жена его при этом сохраняла торжественную неподвижность, моргала глазами и вытягивала шею, отчего зоб ее напоминал застрявшее в горле яйцо.
— Хотите, сделаем вам ключ, — будете возвращаться, когда угодно и с кем угодно, хотя бы с принцессами…
Хозяйка залилась смехом, и яйцо в горле заходило взад и вперед.
Вот они, посланники счастья! Какая искренность и простота! Им ничего не жаль для ближнего…
— Мы поладим, мы, слава богу, не чужие. Все евреи — кровные братья, а я вдобавок буду вам еще отцом родным… Теперь вы должны послушать моего Ицика, увидите настоящего музыканта…
Из-за стола поднялся мальчик лет десяти. С холодной медлительностью вундеркинда он открыл футляр и вынул скрипку. Лицо его выражало равнодушие и брезгливую уверенность. Фруктовщик привстал на цыпочки, изобразил на лице восхищение и жестом призвал всех молчать. Ребенок запрокинул голову, неверной рукой провел по струнам и исполнил мелодию, отдаленно напоминающую «Чижика»…
«Ну что? — вопрошал ликующий взор отца. — Разве я не говорил вам: такие дети рождаются раз в тысячу лет!..»
Никаких сомнений: ребенок редкий, совершеннейший уникум, отец — ангел, днем с огнем такого не сыщешь… Квартира восхитительна. Эти газетные обои — гениальная выдумка… Уголок за печкой? Шимшон не променяет его и на апартаменты во дворце!
— О, вы не знаете еще Исухера Броуна! — скромно рекомендовал себя фруктовщик. — Спросите обо мне на привозе, во фруктовом пассаже… Жена моя обстирает вас, обошьет, лучше матери… Будете, одним словом, нашим ребенком…
Это уже слишком. Растроганный Шимшон смахивает слезу умиления и просит добряка замолчать:
— Что вы… Не надо!.. Я и так обойдусь… Спасибо!..
Когда скрипка была уложена в футляр и хозяин остался наедине с квартирантом, сердечный разговор только начался.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: