Антти Тимонен - В заливе ветров

— Ну, готовы? — крикнул Потапов через реку.

— Готовы! — ответили со штабелей. — Вертись, катушка!

Бригадир, еще раз взглянув на штабеля, на лебедки, решительно махнул рукой:

— Давай!..

Катушки лебедок завертелись. Тросы, погруженные в воду, натянулись. Дрогнули бревна на одном штабеле, на другом, потом заскользили по каткам и с грохотом упали в воду. Фонтан, поднятый ими, смыл с берега кору и щепки, обрызгал штабеля и стоявших на берегу людей. Бревна вынырнули из глубины на поверхность, одно мгновение постояли на месте и медленно поплыли вниз по течению. Постепенно скорость их росла, словно они уверились в правильности своей дороги. Люди махали им вслед, желая счастливого пути.

Воронов, стоя у лебедки, тоже смотрел на весенний поток и уходившие в дальний путь бревна. С тех пор как здесь начали рубить лес и сплавлять его по рекам, скатка бревен всегда производилась вручную. Сейчас люди впервые увидели, как бревна падают в воду силой машин. Как же не гордиться ему, начальнику рейда!

Мокрые от брызг люди улыбались. В воду падали все новые ряды бревен. Бревна грохотали, вода плескалась и шумела. Рабочие на штабелях весело перекликались. Сплавщики побежали с поднятыми баграми вдоль берега к своим местам. Некоторые вскакивали на плывущие бревна и, взмахивая руками, чтобы сохранить равновесие, мчались по течению. Вскоре у мыска послышался громкий смех и ойканье. Оказалось, что кто-то из смельчаков упал в воду. Обычно за это ругали, потому что сушка одежды у костра отнимала дорогое время. Но сейчас, в первый день сплава, над неудачником лишь добродушно посмеялись:

— Ну, значит, сплав действительно начался, коли вторые штаны в реке промокли!

Полюбовавшись вдосталь сбросом первых бревен, Воронов вернулся в контору участка. Надо было составить план дальнейших действий. В этот час на всех участках рейда готовились к сплаву.

Нигде нет таких сплавных трасс, как в Карелии, где река переходит в озеро, а из озера опять вырывается река и тянется на десятки, а то и сотни километров. Там, за озером Пуорустаярви, о сплаве можно было не беспокоиться — река широкая, и воды хватит до самого ледостава. А здесь, на истоке Пуорустаёки, где вода держится от силы две-три недели и лес сплавляют врассыпную, сплав всегда под угрозой. Немало хлопот и с озером. Лес там надо проводить кошелями да еще построить десятки километров боновых заграждений, так называемых оплотников, чтобы бревна не разбросало по береговым отмелям. И только в нижнем течении реки начинается спокойный путь леса до сплавной запани. А уж там сплоточная машина свяжет из бревен крепкие пучки для дальнего сплава. Часть бревен будет переработана на месте, превратится в шпалы, баланс, рудные стойки и попадет в вагоны. Но как долог путь бревен до сплавной запани!

Кирьянен, довольный работой лебедок, уже был в конторе и кричал в телефонную трубку:

— Алло, Мякелев? Позвони в редакцию районной газеты и скажи, что скатка бревен на реке Пуорустаёки началась! Сегодня, в шесть тридцать. Скажи, что впервые в истории нашего сплавного рейда скатка бревен производится при помощи лебедок… — Потом он понизил голос и, как бы стесняясь чего-то, спросил: — Нет ли мне писем? Нет? Ну, тогда все…

Воронов сочувственно взглянул на погрустневшего Кирьянена.

— Опять дочь не пишет?

— Ей, наверно, некогда, не до писем сейчас, скоро экзамены. А вообще-то я на нее не обижаюсь.

— Не обижаешься, а навстречу почтальону бегом бежишь! — усмехнулся Воронов. — А когда писем нет, так вместо того, чтобы ее ругать, почту бранишь! Верно ведь? — Кирьянен невольно улыбнулся. — Ну, как она учится?

— Ничего! Даже хорошо! Дочка настойчивая, в покойную мать. А что касается писем… так ты и сам их ждешь!

Теперь смутился Воронов, и Кирьянен, меняя тему, другим тоном сказал:

— Вечером я, пожалуй, отправлюсь к Большой заводи. И Анни захвачу с собой.

— А что? — насторожился Воронов. — Я же вчера там был!

— Да ведь у нас разный взгляд на вещи! — полушутливо-полусерьезно ответил Кирьянен. — С твоей точки зрения, если бревна в воду падают и плывут, значит все хорошо, а мне вон пишут, что туда даже газеты не доходят, кружок по изучению истории партии совсем распался. Да и бытовые дела у них не устроены…

Рассказывая все это, Кирьянен исподтишка поглядывал на Воронова, но лицо начальника сплавного рейда оставалось равнодушным. Он и в самом деле считал, что главное — сплав. И ответил спокойно:

— Что ж, поезжай. Не знаю только, как будут работать кружки, когда сплавщики рассыплются по всему участку. Не будешь же ты вызывать их за десять верст?

— Что-нибудь придумаем, — ответил Кирьянен.

В эту минуту его больше беспокоило то, что Воронов так равнодушен ко всему, что не связано с производством. Однако убедительных слов почему-то не было. Может, потому, что слишком недавно стал он секретарем партийной организации и все еще робел перед Вороновым? Это и сердило его и обижало.

Расставаясь, и начальник и секретарь явно почувствовали какое-то недовольство друг другом.

Никулин стоял у дверей кухни с рюкзаком за плечами и нетерпеливо ждал Койвунена, чтобы отправиться на дальний порог Пуорустаёки.

Наконец-то он увидит настоящий молевой сплав! Он будет, как заправский сплавщик, прыгать с бревна на бревно, переплывать пороги, стоя на бревне, как на спине лошади, вооруженный одним багром! Вот это жизнь!

Правда, в свои девятнадцать лет он уже был машинистом сплоточной машины «Унжелесовец», но теперь даже эта огромная машина не казалась ему такой привлекательной. Конечно, она неплоха, что и говорить, но машина стоит в самом конце сплава…

Вот почему он так обрадовался, когда Воронов приказал отправить часть рабочих запани на помощь сплавщикам. Сплоточная машина находилась в ремонте. Никулину хватало дела и в мастерских, но там главный механик Александров завел такой порядок, что без его приказа и шагу ступить нельзя, а какому же механизатору понравится глядеть на все из рук начальника? И Никулин отпросился на сплав.

Кроме того, была еще одна причина и, пожалуй, самая важная, но, конечно, секретная. Правда, мать догадалась… Ведь он уже недели две не видел Анни. Комсомольский секретарь и заведующая клубом, она не могла усидеть в поселке в эти дни. Где-то бродит она на дальних участках. Сплавная трасса большая, в главную реку впадает больше десятка речушек, и на каждой из них начались работы. Но появится она и у них…

Достаточно было и пяти минут, чтобы Никулин собрался. Рюкзак был за плечами, в рюкзаке — запасная пара белья и портянки, на случай, если придется выкупаться, как это случилось с Александровым; спички заложены под подкладку шапки, чтобы не промокли, если он свалится в воду, — известно, что человек старается держать голову над водой. Николай собрал и еды, зная, что может случиться и такое, что не скоро вернешься сюда. И вот он стоял в дверях, поджидая Койвунена, который все еще сидел в раздумье у стола.