Петр Капица - Неслышный зов

На другой вечер она принесла сильно потрепанный бульварный роман «В когтях негодяя». Ромка неохотно раскрыл его и унылым голосом принялся читать. Он надеялся, что Анна заскучает. Но не тут-то было. Глупейшую историю о том, как несчастная дурнушка влюбилась в богатого графа, она слушала с тревогой, проливая слезы и хлюпая носом. А мальчишки изнывали от скуки. Осоловевший Димка клевал носом, а у Ромки слипались веки. Он путал слова, пропускал строки. Рассердясь, Анна взбадривала его подзатыльником и требовала внятно перечитывать непонятную ей страницу. Она готова была слушать любовную муть без конца.

Димка уходил спать, а Ромка вынужден был страдать до глубокой ночи. Он так уставал, что затрещины больше уже не взбадривали его и язык начинал заплетаться. Тогда Анна, сердито отняв книжку, толкала его в спину и говорила:

— Иди, засоня, дрыхни.

Бульварные романы так увлекли мачеху, что она, словно одержимая, добывала книжки, продававшиеся на толкучке из-под полы. Вместе с мачехой Ромка постигал тайны гаремов, женских монастырей, трущоб Гонконга, вертепов Марселя и никак не мог понять: что в них привлекает Анну? Кому интересна нудная любовная волынка? Ему казалось, что герои романов заняты бессмысленным и весьма скучным делом. Но отказываться от чтения Ромка не мог, так как за неподчинение был бы выпорот и оставлен без ужина. А когда послушно садился за книгу, то Анна становилась ласковой и припрятывала ему что-нибудь вкусное.

Для мальчишек было счастьем, если мачеха застревала где-нибудь на весь вечер, тогда они зажигали лампу и всласть читали свои книжки.

Вскоре полки книжного шкафа в учительской столь поредели, что не приметить этого стало невозможно. Директор школы, подсчитав, сколько книг не хватает, забил тревогу. Сперва он собрал на совет учителей, а потом обратился с речью к мальчишкам из старших классов.

— Дети, из учительской пропало много книг, — начал он доверительным тоном. — Может, кто из вас брал почитать? В таком случае нужно немедленно возвратить их на место. Даю три дня. Наказание будет не строгим. Но кто утаит — пусть пеняет на себя, отправлю в милицию или в колонию для несовершеннолетних преступников. Ясно?

— Ясно, — хором ответили ученики.

Никто, конечно, не сознался и книг в школу не принес.

Директор вызвал милицию. Два милиционера часа три ходили по школе, осматривали окна, лупой водили по замкам, хмурились, качали головами. Они даже не сумели обнаружить на печке веревочной лестницы братьев Зарухно.

— Вот так сыщики, — посмеивался Гурко. — Им надо Шерлока Холмса почитать. Может, пошлем в милицию пару выпусков?

— Не радуйся, — остановил его Нико. — Может, они засаду собираются устроить. Больше в учительской книг не трогать.

Но как же жить без чтения такому глотателю книг, как Гурко? Младший Зарухно стал носить прочитанные томики в школу и тайно обменивать их у мальчишек на неизвестные книги.

Однажды на уроке рисования учительница накрыла за чтением тринадцатилетнего увальня — картавого Вовку Бочана. Отняв у него томик Фенимора Купера, она отнесла его в учительскую. Книжка попала в руки директора. Полистав ее, на шестнадцатой странице Щупарик обнаружил школьный штамп. Он немедля вызвал к себе Бочана.

— Где ты взял эту книгу? — спросил он.

Вовка, не желая подводить младшего Зарухно, сказал:

— Она не моя. Я нашер ее в парте.

Щупарик, конечно, не поверил, отвел увальня в пустующий класс и предупредил:

— Если не скажешь правды, домой не отпущу. Отправлю в милицию.

И запер Бочана на ключ. Гурко удалось поговорить с Вовкой через открытую форточку. Он его предупредил:

— Если выдашь, покалечу. Отпирайся. Говори то, что сразу придумал.

И Бочан, не желая быть покалеченным, не сдался Щупарику, как тот его ни допрашивал. Он словно попугай картавил свое: «Нашер в парте».

Директор вынужден был выпустить упрямца на волю. Учителям же он велел строже следить за теми, кто тайно читает на уроках, книжки отнимать и немедля передавать ему.

Перед весенними каникулами за чтением попались долговязый Антошкин и Гурко Зарухно. От Гурко директор, конечно, ничего не узнал, так как младший Зарухно вдруг онемел. А вот Антошкин оказался трусом: он расплакался и сознался, что книжку выменял на увеличительное стекло у Ромки Громачева.

В этот же день Гурко и Ромка очутились в голодальнике. Ожидая, когда за ними придет милиционер, они сговорились от всего отпираться, твердить только одно: «Нашли за печкой в школьной уборной».

В сумерках в школу пробрался Нико и закинул узникам через фрамугу узелок с хлебом и картошкой.

— Может, нам взять веревочную лестницу и убежать? — спросил у него Ромка.

— Ни в коем случае, — рассердился Нико. — Тогда станет ясно, кто таскал книги. Если будете отпираться, вас скорее выпустят.

Нико ушел. А Ромка с Гурко, заправившись картошкой с ржаным хлебом, почувствовали себя бодрей.

Через час или два послышалось звяканье ключей. В класс вошел Щупарик. Усевшись против мальчишек, он стал смотреть на них в упор с таким видом, точно выбирал: каким способом лучше всего прикончить провинившихся?

Они же, выражая смирение перед роковой неизбежностью, директорский взгляд выдержали и даже изобразили готовность положить голову на плаху.

— Вы тоже свои книжки в парте нашли? — предупреждая ответ, ехидно спросил Щупарик.

— Нет, — возразил Ромка. — Мы нашли их за печкой в уборной.

И тут вдруг директор как бы подобрел.

— Ну что ж, чудесно, мальчики, — сказал он. — Хоть и не верю вам, но прошу об одном одолжении. Скажите своим приятелям, что я даю два дня сроку. Сумеете за это время собрать книжки — преследовать не стану, не сумеете — отдадим обоих под суд и деньги взыщем с родителей. Из школы, разумеется, исключим.

Кому же хочется ввязывать в свои проделки родителей? На мальчишеском совете было решено: все оставшиеся книги тайно вернуть в школу.

На другой день вечером Ромка Громачев и братья Зарухно, сгибаясь под тяжестью мешков, пробрались к школе. Нико проник в учительскую и, открыв окно, стал принимать книги. В это время из тьмы появился директор. Оказывается, вместе со сторожихой он сидел в засаде.

— Вот вы как действовали, голубчики! — словно радуясь, воскликнул он. — Не вздумайте только убегать! Сопротивление усугубит вину.

И мальчишки сдались на милость директора. Он же обещал не карать тех, кто добровольно отдаст книжки.

Щупарик заставил ребят расставить книги на полках так, как они стояли, затем отвел их в голодальник и строго сказал:

— Ночевать будете здесь. Утром вызову милицию.

— Но вы же сказали, что не будете преследовать, — напомнил Нико.

— С ворами у честных людей сделок не бывает, — заметил директор. — Умейте отвечать за свои проступки.