Виктор Логинов - К отцу [сборник]

И Юлька тоже улыбнулась, хотя Сергей и не видел ее улыбки. Он осторожно прилег, опираясь на локоть. Юлька прижалась к его руке плечом.

— Я тогда ревела целый день.

— Но ты так сладко спала…

— Все равно, нельзя было обманывать.

— Пожалуй, ты права.

— Я о тебе часто думала.

— Часто?

— Почти каждый день. Правда.

— Почему, Юлька?

Сергей ждал ответа. Ему хотелось знать, что она скажет. Но Юлька не отвечала.

— Ты что молчишь?

— Я не молчу, — сказала Юлька. — Я хотела спросить… Что ты думал, тогда, на перроне?

— Я думал, что так мало стоит поезд.

— Я тоже. И все?

— Нет, — Сергей уже забыл, что он тогда думал. Лгать ему было стыдно. Но Юлька даже перестала дышать, ожидая, что он скажет, и Сергей ответил: — Я думал о тебе. Как тогда не разбудил тебя… Какая ты стала большая… Я ехал на Урал и думал о тебе, Юлечка.

— А потом?..

— А потом?.. Ну, потом разные дела… — смущенно сказал Сергей.

— И больше никогда не вспоминал?

— Ну что ты, вспоминал!..

— Нет, ты не вспоминал, — уверенно и грустно сказала Юлька. — Но я не обижаюсь. Я понимаю. Правда. Вот ты спросил меня: почему?.. А как я тебе могу ответить? Я просто не знаю, как тебе ответить… Вот, например… ты помнишь, как читал мне сказки?

— Хорошо помню, — встрепенулся Сергей. — Я читал тебе, Юлька, сказку «Про гордого Мальчиша-Кибальчиша, про измену, про твердое слово и про неразгаданную Военную тайну». Как сейчас помню. «В те дальние-дальние годы, когда только что отгремела по всей стране война, жил да был Мальчиш-Кибальчиш».

— «В ту пору, — подхватила Юлька, — далеко прогнала Красная Армия белые войска проклятых буржуинов, и тихо стало на широких полях, где рожь росла, где гречиха цвела». Эту сказку я буду читать своим детям! — Юлька вздохнула, и Сергей понял, что ей хорошо и счастливо сейчас. — Но ты читал мне и другие сказки.

— Нет, я читал тебе повести Гайдара. А мне читал их мой отец.

— Для меня они тогда были сказками, — продолжала Юлька. — Вот и ты не забыл этого. А я запомнила на всю жизнь. И тогда, на перроне, я все запомнила: и твое лицо, и как ты кричал, и как та проводница схватила тебя за руку… Нет, не буду я больше говорить! Сама не знаю, — почти вызывающе заключила она, но еще не замолчала. — Хотелось думать… А как увидела тебя сегодня на вокзале… — Смущенная признанием, она отодвинулась от Сергея и прошептала: — Я приветы тебе всегда передавала.

— А я забывал…

— Не забывал. Ты тоже всегда передавал.

«Значит, мать», — догадался Сергей.

— Но передавать приветы и думать — это не одно и то же.

— Почему же ты мне ни одного письма не написала? — невольно краснея, спросил Сергей.

— Сначала, когда я в школе училась, стеснялась, я потом все не решалась. Конечно, нескладно живу. Согласие на свадьбу дала…

— Это шутка, конечно! — Сергей приподнялся.

— Сказала отцу, что согласна выйти замуж. За Вальку. Подожди, не волнуйся! Ну, ты понимаешь, что человека может довести до такого состояния… Да и не в том дело. Я нарочно… Ну, из озорства, что ли, дала обещание. Чтобы не приставали! А дед и Валька приняли всерьез. И смешно и страшно! Дурни, не понимают: никакой свадьбы не будет! Я к тебе хотела поехать! Ну, ложись, мне поговорить с тобой надо. Сережа, скажи честно, ты поможешь мне?

— Ясное дело, помогу, — ответил Сергей. — Только ведь нельзя так, Юлька. Валька уверен, надеется… да и отец…

— А им наука будет! Пусть не думают, что главное в жизни — деньги. Торгаши они!

— Но все-таки…

— Давай честно, Сережа… если бы я к тебе приехала?.. Может… может, твоей жене это не понравилось бы?..

— Тебе моя мать ничего не писала? — спросил Сергей.

— Ни-че-го, — выдохнула Юлька.

— У меня нет жены, Юлька.

— Ты с женой разошелся?

— Это она разошлась.

— Ты ее любил?

— Любил, Юлька.

— Что же она…

— Она думала… главное в жизни — деньги. После окончания института я мало зарабатывал.

— Ну, не жалей о ней, жалеть не надо!

— Да сейчас-то я уже не жалею. Пять лет прошло. Года два я ее еще любил, а потом как-то привык к холостяцкой жизни. Ну, тебе, наверное, это еще не очень понятно.

— Очень понятно! — сказала Юлька, — Что ты, я все понимаю… У тебя есть какая-нибудь близкая женщина?

— Ну, Юлька, что ты!..

Юлька помолчала, а потом тихо, но очень серьезно заговорила:

— Не считай, пожалуйста, меня девчонкой. Обо мне ты теперь все знаешь. Я не утаила ни капельки. Но я хочу знать: могу ли я приехать в Красноград? Я не перестану любить тебя (она произнесла слово «любить» так спокойно, просто и естественно, что Сергей, не задумываясь, принял его и перевел: «Не перестану уважать тебя»), если ты откажешь мне.

Неделю назад Сергей сразу бы ответил Юльке. Но как он мог обещать сейчас?..

— Я был бы рад, Юлечка, — умоляюще сказал Сергей, страшась, что она его не поймет, — но позволь мне ответить на твою просьбу попозже. Понимаешь, сложились такие обстоятельства…

— Ладно, я подожду, Сережа, — тихо ответила Юлька.

— Ты не обижайся, я не оставлю тебя в беде, ни за что не оставлю! — сказал Сергей и с нежностью обнял Юльку, поцеловал ее в щеку. — А теперь тебе надо уходить.

— Ну вот еще! Я утречком слезу.

— Нельзя, Юлька.

— Можно, — решительно сказала она. — Ты спи, если тебе хочется спать, спи, а я тоже усну, когда захочу. Пусть тебе приснится хороший сон. Спи, ты устал с дороги.

— Что подумают отец с матерью?

— А пусть что хотят!

Сергей понял, что возражать бесполезно.

Юлька уснула раньше Сергея. Он осторожно подлез к двери и слез вниз, во двор. Шел, пожалуй, первый час ночи. В доме было уже темно и тихо. И вокруг не слышно было ни шороха, не видно ни огонька, блестели одни звезды. Невдалеке с трудом угадывались смутно проступающие мрачные и громадные ночью строения бывшей Александровой слободы. Сергей несколько минут пристально вглядывался в них, и у него мелькнуло, что когда-нибудь, может, лет четыреста назад, глядел с тоской и страхом на очертания царской крепости какой-нибудь темный холоп, дальний предок инженера Сергея Сонкова. О чем, он думал, на что надеялся? Какие видел сны?.. Перебивая мысль Сергея, сонно, зарычала собака. Сергей ласково окликнул ее, и она утихла. Сергей сел на крылечко. Теперь бы закурить! Он пожалел, что не курит.

«Да, вот так, Сергей Сонков, жизнь прожить — действительно не поле перейти».

Юлька собиралась ехать к нему… А если бы она приехала неделю назад? Например в тот день, когда он подал заявление… Так, может, напрасно она не поторопилась? Нет, чушь это. Сергей отогнал неудобную мысль. Отогнать бы еще мысли о всех красноградских делах. Забыть, вычеркнуть из жизни разговор с директором. Сергей тяжело усмехнулся. Легко сказать — забыть, вычеркнуть… Нет, от этого не отмахнешься!