Анатолий Соболев - Якорей не бросать

— Натренируюсь вот и прямо с рейса пойду в лесорубы. — Володя показывает крепкие зубы из-под пшеничных усов.

Палуба завалена рыбой. «Песчаный карьер», — говорят матросы. Из сыпучей горы бекаса надо выбирать саблю и кидать ее на стол. Подавать рыбу на стол — самая тяжелая работа. Кто может подсчитать, сколько раз надо нагнуться, взять рыбину, выпрямиться и кинуть ее на стол!

Подают рыбу Мартов и штурман Гена. Здоровенные мужики! Только пот блестит на обнаженных спинах да лицо штурмана Гены все больше и больше наливается бурой кровью.

Сабля мокро шлепается на стол. Володя хватает ее одной рукой и взмахом топора отрубает голову, движением левой руки толкает обезглавленную рыбину вдоль стола. И тут уж кто вперед схватит ее. Вырываем друг у друга. Хватаешь рыбину, одним движением ножа вспарываешь ей живот, вторым — вытаскиваешь внутренности, третьим — отбрасываешь ошкеренную рыбу в корзину. Раз, два, три! Раз, два, три! Работа как на конвейере.

Порою попадает такая длинная сабля, что приходится ее рассекать на две, а то и на три части. Чаще всего это делает топором Володя. Работает он с азартом, весело, чувствуется, что ему это в удовольствие: поразмяться всласть, помахать топориком, разогнать молодую кровь.

Корзины не успевают оттаскивать, и ошкеренная сабля лежит на палубе.

— Эй, мариманы, почему хвосты не рубите? — кричит Мишель де Бре.

Он заметил, что кто-то в спешке не отсек хвост.

— Рыба должна быть с хвостом, иначе что это за рыба! — отшучивается старший тралмастер.

Он стоит за столом против меня и работает сноровисто, ловко, красиво. Сразу видать — рыбак бывалый. И вдруг замечаю, что он делает ножом на одно движение меньше, чем я, — одним взмахом руки ошкеривает рыбину. Я же на эту операцию трачу два движения. А он: взмах — и рыба ошкерена! Взмах — и готово! Взмах — и давай другую!

А ну-ка и я так. Взмах — и осечка! Взмах — и ничего не получается. Что за черт! Как это он делает?

Приглядываюсь. Он держит нож совсем не так, как я, держит чуть наискосок. Поэтому передней острой гранью ножа он вспарывает рыбу, а другой, задней гранью, тут же тащит внутренности. Вон как, оказывается. Давай-ка попробуем. Взмах — и не получается! Взмах — и уже лучше! Взмах —еще лучше! Во-от, мы тоже не лыком шиты.

Замечаю, что Соловьев начинает работать медленнее, аккуратнее. Встречаемся глазами. Ага! Он замедлил темп работы, чтобы показать мне, как надо держать нож, как надо вспарывать брюшко рыбе. Я киваю ему, мол, понял. Соловьев улыбается. Улыбка у него хорошая, чуть застенчивая. А глаза грустные, даже когда улыбается.

Только размахался я, только вошел в азарт и — стоп! Что такое? Заело с подачей. Штурман Гена и Мартов упрели: не успевают обеспечивать нас.

— Рыбы!—стучат матросы ножами по столу.

— Рыбы! — ору и я. А как же! Все кричат. Я тоже не рыжий.

— Сами становитесь на подачу! — огрызается штурман Гена. — Сачки! Встали с ножичками прохлаждаться.

«Ничего себе — прохлаждаться! — думаю я. — Вся спина в мыле. Два часа без передышки шкерим».

— Надо сменить, — говорит Соловьев. — Им больше всех достается.

Он втыкает нож в доску стола и идет на подачу.

На палубе появляется капитан, окидывает все вокруг зорким наметанным взглядом и тоже становится на подачу. Появление капитана заставляет всех подтянуться, собраться, и опять застучал Володин топор, зашлепали рыбины на стол, заходили ножи. Пошла работа!

— Головы отсекать надо! — кричит Мишель де Бре, увидев саблю с полуотрубленной головой, — удар Володи был неточен.

— Механикам ее отсечь! — скалит зубы «головоруб» Володя. — Вторую пилу не могут сделать.

— Им бы еще кое-что отрезать! — хохочут матросы. У механиков что-то заело, и вторую циркульную пилу они не успели подготовить к большой рыбе.

— Рекламацию захотели! — опять кричит Мишель де Бре.

Качество шкерки должно быть хорошее, а то можно получить рекламацию по качеству, и тогда все наши труды пойдут насмарку.

— Старшего механика ко мне! — приказывает капитан, не переставая подавать рыбу на шкерочный стол. Кто-то побежал за ним.

Вскоре «дед» показался на палубе.

— Видишь! — Носач тычет пальцем в гору рыбы.

— Вижу, — отвечает «дед», отлично понимая, зачем его вызвали на палубу.

— Когда вторая пила будет?

— Часа через два.

— Через час! —жестко приказывает капитан. — И ни минутой позже!

Стармех быстро Покидает палубу.

А на другом столе визжит циркульная пила, и работа у той группы матросов идет быстрее. Но смотреть некогда, за нашим столом тоже не зевай.

Раз, два! — и рыбина летит в корзину. Раз, два! — и еще одна. Раз, два! — и корзина полная.

А на подаче соревнуются Носач и Соловьев. Кто быстрей, кто ловчей. Работают красиво, споро, со знанием дела. Мы уже не кричим: «Давай рыбу!» Мы едва успеваем ее ошкеривать, а Носач и Соловьев все подают и подают новые порции. Наклон — бросок, наклон — бросок! Как автоматы. Ни один другому уступить не хочет. Высокий, еще стройный для своих лет, поджарый капитан, а рядом маленький, гибкий старший тралмастер.

Мы все с интересом наблюдаем за этим поединком. Кто — кого!

У Носача потек пот по шее, но скорости он не сбавляет. У Соловьева тоже потемнели и прилипли к голове жидкие соломенные волосы, заблестела спина, но движения его по-прежнему ловки и точны. Интересно, кто из них сдастся первым?

— Капитан загонит тралмастера, — тихо говорит Володя Днепровский. — Со свежими рилами пришел.

— Это еще бабушка надвое сказала, — не соглашается Мишель де Бре.

— Поглядим, сказал слепой, — вмешивается Мартов.

Все сами работают как черти и в то же время не спускают глаз с капитана и тралмастера. Те это чувствуют и увеличивают темп. Рыба так и мелькает в воздухе. Мы уже едва успеваем справляться с ней. Не знаю уж кто кого из них осилит, а вот меня они уложат на лопатки — это уж точно.

Носач и Соловьев уцепились за одну рыбину, выдернули ее из «песчаного карьера» и оба враз отпустили. Серебряная сабля шлепнулась на палубу. Они засмеялись, глядя друг на друга, засмеялись и матросы, у всех стало хорошо на душе, засветились лица.

— Ну ты упрямый, —похвалил Носач и с трудом разогнулся. «Нет, не молодая у тебя спинка, не молодая!» — подумал я.

— Да и вы тоже, — скупо улыбнулся Соловьев, смахивая пот со лба.

— Нашла коса на камень! — до ушей растягивает рот Мартов.

— Не отвлекайся! —приказывает ему Носач и кидает рыбину на стол.

Снова работа. Снова бешеный темп. Время проносится мгновенно. Не успели опомниться, команда:

— Освободить палубу! Подъем трала!

«Песчаный карьер» уже выработан.

— Эй, убирайте столы! — кричит Зайкин. Шкерочные столы тяжелые, из сырых толстых плах, и никто не хочет с ними возиться.