Владимир Богомолов - Застава в степи

По нашим скромным подсчетам, «Аврора» продвинется сегодня миль на шестьсот. Значит, мы будем где-то возле моря Лаптевых. А оттуда до Братска, как до райцентра, рукой подать.

— Ну, старики, я в вашем полном распоряжении, — перебил нашу арифметику Константин Иванович.

Мы еще раз осмотрели пустынные улицы поселка и направились к зеленому автобусу.

В школе в этот день только и было разговоров о киногруппе. Все мы ждали от нее чего-то необыкновенного, и, само собой, главными героями были мы с боцманом. Стоило нам выйти на перемене из класса, как возле нас собиралась толпа. Даже семиклассники снизошли до того, что почтительно слушали наши рассказы о том, что нам удалось узнать от Константина Ивановича за день. А капитан футбольной команды пятого «б» Сережка Крымов, узнав о завтрашнем приезде артистов, даже предложил нам отложить календарную встречу на первенство школы до их отъезда.

Наш правый крайний Вовка Грачев согласился, но поставил условие: записать обеим командам по одному очку. Нам все равно терять было нечего — мы уже проиграли двум шестым классам и на первое место в турнирной таблице не претендовали. А Крымову нужна была только победа — только тогда его команда выходит в финал.

— А дырку от сетки не хочешь? — воинственно спросил Сережка. — Тоже мне игрочушки. Приходите завтра в девять утра на стадион. Не забудьте сумку захватить побольше, чтобы голы унести.

В девять? Но как раз в это время обещали приехать артисты. И кто просил Грачева лезть со своими условиями! Сказал же Сережка: после отъезда. Нас это вполне устраивает. А если Дипломата не устраивает, пусть он играет один. Так мы ему и объявили. Вовка, к нашему удивлению, не стал спорить, а сказал:

— Как все, так и я. Только мне хотелось вырвать очко, не сбивая пальцы на ногах.

Мы решили отложить все соревнования до конца киносъемок, а работы на пришкольном участке поручить девчонкам и подшефным октябрятам.

И футбол, и пришкольный участок от нас не уйдут, а киногруппа приедет и уедет — так решила вся мужская половина флотилии, когда вечером в кают-компании капитаны судов подводили итоги похода и за минувший день.

В центре внимания было наше с Генкой донесение о Хомякове и предстоящих киносъемках. И хотя все уже слышали об этом событии, каждый доставал нашу записку из конверта, как будто она была папирусом древних.

Сегодня у «Авроры» был мировой день. Она прошла больше всех, первой вошла в море Лаптевых. Наши подсчеты подтвердились. На двери класса, над силуэтом крейсера, заалела красная звездочка. Дома я сделал короткую запись об этом интересном дне.

«Хорошо, — блаженно потягиваясь в постели, думал я, — что «Аврора» так здорово встречает киногруппу. Константин Иванович пообещал рассказать о нас режиссеру и попросить его снять нас в одном интересном эпизоде. Пусть сначала в эпизоде, а потом увидит, какие мы талантливые, и снимет в главной роли… Как Васек Трубачев или Володя Дубинин! Только бы завтра не подкачать, понравиться артистам и режиссеру, и тогда — порядок. Пусть завтра все будет так, как сегодня — в школе пятерки и четверки, и учителя говорят, что нас подменили, а Хомяков опять скажет, что он от нас в восторге».

На следующее утро в поселок приехало сразу пять автомашин: вчерашний зеленый автобус, два крытых грузовика, газик без тента и новенькая голубая «Волга». Они остановились возле клуба. Кроме меня, Генки и Константина Ивановича, приехавших прибежали встречать почти все мальчишки и девчонки поселка. Были здесь и взрослые. Но все они, кроме нас, стояли возле забора и, конечно, здорово завидовали нам. Лена потом рассказывала, что мы были такими важными, как будто встречали самого Гагарина после его возвращения из космоса.

Хомяков говорил вчера, что приедет вся съемочная группа. Но нам больше всего не терпелось увидеть Машу Дробитову. Если верить администратору, она была старше нас всего на шесть-семь лет. И она даже еще не настоящая артистка, а только студентка, но уже известная во всем мире не меньше, чем американский гроссмейстер Боби Фишер. На кинофестивале в чехословацком городе Карловы Вары фильм с ее участием получил главную премию. Само собой, до вчерашнего дня мы с Генкой ничего подобного из жизни артистов кино не знали. Обо всем этом нам рассказал Хомяков, когда мы возили его в степь, к пруду, в маленькую березовую рощицу, которая, по словам нашего историка, сохранилась со времен нашествия Батыя. И хутор Бершан не что иное, как сокращенное название — «Березовый лес».

В степи сильно палило солнце. Хомяков долго шагал туда-сюда, что-то бормотал себе под нос. Приняв какое-то решение, он накрыл лысую голову войлочной шляпой, умоляюще поглядел на нас и жалобно простонал:

— Старики, я сейчас упаду в обморок. Эта жара меня доконает.

Я сразу догадался, о чем мечтает гость, и предложил:

— Курс норд-ост. Идем на пруд.

— Вы гений, — сказал Хомяков, протискиваясь в автобусную дверцу. — Немедленно погрузим наши бренные тела в живительную влагу.

Сидя по самое горло в воде, Константин Иванович, захлебываясь от восторга, уверял нас, что даже Черное море — по сравнению с этим водоемом — ничто.

— Копейкин будет рыдать от счастья! — восторгался администратор, обтирая свое жирное тело мохнатым полотенцем. — Какую я натурку подыскал!

Уже в автобусе Хомяков рассказал нам про писателя Минуткина, молодого, но уже широко известного, про сценарий, который он написал. Мы, к великому нашему стыду, не только не знали, но и не слышали о таком писателе. Хомяков удивился, что наша хрестоматия имеет такой серьезный пробел и, пообещав поставить этот вопрос в Академии наук, объяснил нам, что такое сценарий. Это такой роман, повесть или рассказ, как, например, «Старая крепость» Беляева или «Каштанка» Чехова, только пишется такая книжка не для чтения, а специально для постановки кино. И вот режиссер читает такой сценарий, выбрасывает из него все, что ому не нравится, дописывает все, что ему нравится, приглашает артистов и начинает разучивать с ними роли.

— Как мы в драмкружке, — уточнил Синицын.

— Именно, — подтвердил Хомяков. — Так вот…

Дальше он рассказал нам о том, как один ученый изобрел ускоритель роста. Достаточно этого порошка насыпать под кукурузу, как она становится гигантской. Чтобы проверить свой опыт в жизни, академик едет с молодым ученым — Сашей — в степной район. На станции во время разгрузки кто-то путает ящики, и вместо чудесного препарата в совхоз привозят обыкновенный суперфосфат. В этом же совхозе проходит практику молодая красивая девушка Лиза. Она — механизатор, но находит всякие причины, чтобы не садиться за руль трактора. Ее называют лентяйкой, белоручкой, но ничего не помогает. Потом она встречает Сашу и просится к нему в группу. Лизе доверяют опытное поле. Она вносит под кукурузу привезенный препарат. Но он не дает эффекта. Ученый обнаруживает подлог и страшно расстраивается. Ему ясно, что кража препарата — дело рук иностранных агентов. Но ведь в бригаде работает всего пятеро. Академик, ни минуты не колеблясь, исключает себя из списка подозреваемых. Значит, шпион кто-то из четверых. Неужели это его ассистент? А может быть, трактористка Лиза, в которую влюблен Саша? Он делится своими мыслями с Сашей, а тот — с Лизой. Девушка страшно возмущена. Она говорит академику, что ничего он не изобрел, а теперь хочет, все свалить на глупую историю со шпионами.