Николай Мординов - Весенняя пора
- Название:Весенняя пора
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Известия
- Год:1970
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Мординов - Весенняя пора краткое содержание
Весенняя пора - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Пока старик надевал шубу, Никита выбежал из дому и понесся к центру города.
На улицах уже толпился народ, многие куда-то бежали, всюду слышались возгласы:
— Царя свергли!
Запыхавшийся Никита остановился у краснокирпичного здания музея и библиотеки. Сюда стекался народ. Сквозь гул слышались все те же слова:
— Царя свергли!
Некоторые, расталкивая толпу, входили в маленький деревянный дом.
— Вот они, наверно, знают! — указывая на домик, громко сказал пожилой якут, одетый по-городскому. — Тут живут самые первые сударские. Они-то знают, в чем дело!
Но вот из маленького дома, окруженный большой группой людей с красными повязками на рукавах, вышел Ярославский.
Подняв над головой шапку, Ярославский громко сказал:
— Граждане! В Петрограде революция! Царское правительство свергнуто. Власть перешла в руки Совета рабочих и солдатских депутатов. Вечером в доме Благородного собрания состоится всенародный митинг! Якутский революционный комитет приглашает всех трудящихся на митинг.
Никита увидел рядом с Ярославским своих друзей — Боброва, Воинова, Петрова.
В воздух полетели шапки, грянуло громкое «ура». Ярославский уже хотел было войти в здание музея, но задержался у приклеенного к двери листа бумаги. Он сорвал его, швырнул в сторону и скрылся за дверью. Какой-то молодой человек поднял бумагу… Оказывается, якутский губернатор барон Тизенгаузен запретил устраивать общественные и частные собрания.
— Не запретите! Царя уже нет! — крикнул молодой человек и разорвал бумагу на клочки.
Все засмеялись.
— Чего стоят теперь эти запреты! Царя сняли, а они еще запрещают чего-то! — послышался насмешливый голос.
Никита побежал домой с новостями. По дороге он срывал с ворот и стен бумажки барона Тизенгаузена о запрещении собраний. На мосту он увидел старика Насыра и с криком бросился к нему:
— Насыр Ниязович! Да, свергли!..
Старик погладил бороду и спокойно спросил:
— Постой, постой! Где он свергнут? Здесь, в Якутске, или там, в Петрограде?
— Там, там! Как можно здесь свергнуть царя!
— Все-таки я лучше сам пойду узнаю! — И старик зашагал к центру города.
Никита прибежал домой, сообщил старухе Рахиле все новости и не на шутку напугал ее, рассказав, что он срывал листовки барона Тизенгаузена, и даже показал, как он это делал. Потом Никита взял приготовленную старухой бутылку с молоком и побежал в больницу.
Там уже знали о свержении царя. Больные, которые могли ходить, собрались в коридоре.
Григорий Егоров лежал ничком на подушке и стонал.
— И ты, малец, обрадовался свержению царя? — Григорий поднял голову и вытаращенными глазами пристально глядел на Никиту.
— Как же не радоваться! — добродушно откликнулся Никита. — Все очень рады…
— «Все»!.. Тебе-то что царь сделал?
— Гнет богачей, господ… — начал было Никита, но, взглянув на хозяина, смущенно умолк.
— «Богачей, господ»!.. И ты туда же! Ох, беда, беда! Когда же приедет наш кривоногий и увезет меня из этого сумасшедшего города! Увидеть бы еще свою скотину, дом свой… Умереть бы в родных краях… С каждым днем слабею. Фельдшер все занят был, царя ходил свергать. Может, сейчас успокоится, добился своего. Ты, малец, куда это заторопился?
— Да ведь сегодня народное собрание!
— А тебе-то что?
— А как же! Сударские всех приглашали! — крикнул Никита, выбегая из палаты.
— Ох, беда, беда! И он туда же!..
Прямо из больницы Никита побежал к зданию Благородного собрания. В числе первого десятка нетерпеливых он толкнулся в дверь, но там стояли весьма решительного вида городовые. У самого входа возвышался пожилой толстый городовой с красным лицом, видимо главный.
— Ка-акой тебе митинг? — хрипло и лениво тянул он, расправляя рыжие усы. — Ника-кого митинга не будет. Пра-ашу, господа, расходиться, пра-ашу!
Люди в нерешительности топтались на месте.
На другом конце улицы показались солдаты. Их вел какой-то низкорослый военный, увешанный медалями, с огромной шашкой, волочащейся по земле. Он остановил свое войско, человек двадцать, и стал прохаживаться вдоль строя.
— Казаки… Есаул Казанцев… — настороженно шептались в толпе.
Со всех сторон подходили люди, в одиночку и группами. Они останавливались посреди улицы и постепенно сливались с толпой. Потом решительным шагом подошел к зданию Ярославский с товарищами. На рукавах у них алели красные повязки. Толстый городовой загородил собой вход, кашлянул в кулак и сказал:
— Виноват, господа… приказано… Виноват!
— Не мешайте! — очень спокойно сказал Ярославский и отмахнулся от толстяка.
Городовой смущенно посторонился. Ярославский дернул дверь, но она оказалась запертой.
— Сейчас! — Иван Воинов бросился к воротам и, толкнувшись в запертую калитку, перемахнул через забор.
Вскоре двери распахнулись настежь, и из помещения выскочил Воинов:
— Пожалуйста, товарищи…
Толпа хлынула за Ярославским в дом. С улицы бесконечной цепочкой тянулся народ. Внутрь уже невозможно было проникнуть, и люди толпились в дверях и на улице. Городовые сбились в угол. Краснолицый толстяк поманил рукой одного из своих подчиненных и что-то шепнул ему на ухо. Тот козырнул и побежал куда-то.
— Хотят вызвать подмогу! — раздался чей-то голос.
— Чего нам их бояться, когда сам царь ничего не смог сделать с народом.
Никита все-таки пролез в зал и уселся в первом ряду. На сцену уже вынесли стол, покрытый красной материей, и несколько стульев. Люди постепенно рассаживались, и шум стал стихать. Когда на сцене появился Ярославский с группой товарищей, все встали. Долго не смолкали аплодисменты и громкие крики «ура».
Ярославский подошел к самому краю сцены и пригладил копну волос.
— Товарищи и граждане! — зазвучал, покрывая шум, его уверенный голос. — В Петрограде, Кронштадте, в Москве восстали рабочие и солдаты. Власть царя свергнута, созданы Советы рабочих и солдатских депутатов…
Ярославский говорил о том, что царская власть гнала миллионы молодых людей на антинародную, кровавую, империалистическую войну. Это она наделила сотни тысяч людей оскорбительной кличкой «инородцы» и обрекла их на нищету и бесправие, а всю Россию превратила в тюрьму народов. Но теперь в городах и деревнях — повсюду ликвидируются органы царской власти. Трудящиеся города Якутска не могут отстать от своих братьев. Они должны разрушить царские учреждения, снять с должностей господ и захватить власть в свои руки.
— Долой кровавую царскую войну! — закончил Ярославский свою речь. — Да здравствует свобода и братство народов! Да здравствует свободная Россия! Да здравствует великий вождь революции Владимир Ильич Ульянов-Ленин!
Затихший зал всколыхнулся могучим «ура». Опять все встали и долго аплодировали. Встали и те, что сидели на сцене, они тоже аплодировали.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: