Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

Банда только справилась с комсоргом, как прибежал Ранкис и сообщил, что депутат Залдат забаррикадировался на почте и сопротивляется.

Большая часть банды окружила отделение связи, завязался жестокий неравный бой. Круст пожалел о том, что у них была всего одна ручная граната, да и ту бросили без толку. Она взорвалась перед дверью, не причинив никакого вреда, — автоматный огонь из почты не ослабевал.

Когда одна пуля Залдата ранила Дауманта в плечо, а другая сорвала шапку с головы самого Круста, бандиты решили, что слишком долго тянуть нельзя. Надо было что-то делать, чтобы скорее расправиться с Залдатом.

Штраус побежал на квартиру Залдата, которую охранял Курт, и пригрозил сейчас же пристрелить мать комсорга, если он не велит отцу сдаться.

От злости и отчаяния юноша побелел. Он, не думая, расстался бы с жизнью и одобрил бы еще отца, чтобы тот держался до последнего патрона. Но мать? Он взглянул на мать. Та, сникшая от боли, сидела на стуле, из плеча, сквозь намотанное полотенце, сочилась кровь.

— Звери! Звери! — застонал юноша сквозь зубы.

— У тебя есть только одна возможность спасти мать, — прошипел Штраус.

— Нет! Нет! Нет! Ни за что!

— Считаю до трех.

Штраус поднял пистолет.

— Раз… два… три…

— Нет!

— Так пускай твоя мать проклянет тебя!

— Ладно, идем…

Когда юношу подвели к почте, бандиты перестали стрелять.

— Эй, ты! Послушай, что тебе скажет сын! — воскликнул Круст.

Залдат тоже перестал стрелять:

— Это ты, сын?

— Да, отец, я не боюсь! Я ничуть не боюсь…

— Верю тебе, сын.

— Они хотят застрелить мать, они застрелят мать, если ты не сдашься.

— Как поступил бы ты на моем месте?

— Не знаю… не знаю… Но они застрелят мать…

Наступило томительное молчание. Молчали даже бандиты. Слышно было, как с потолка сыплется отколотая пулями штукатурка.

В дверях появился отец.

Через несколько минут, с высоко поднятыми головами, от пуль бандитов погибли отважные советские патриоты: депутат Яунмуйжского Совета трудящихся Залдат и его сын — комсорг. Они оказались достойными своей фамилии. Они были солдатами армии строителей новой жизни.

После захвата пятнадцати бандитских вожаков борьба с бандитизмом приняла особенно активный характер. С каждым днем все большее число добровольцев участвовало в операциях, которыми руководили органы госбезопасности.

Еженедельно полковник Калнозол на карте Латвии отмечал новые пункты, где ликвидированы банды.

Некоторым бандитам удавалось уйти от удара. Чем меньше их оставалось, чем сильнее редели их ряды, тем больше трепетали бандиты перед расплатой. Звери-одиночки сходились в стан. Борьба с ними была труднее, но зато эффективнее. Очень помогали разоблачение и изоляция бандитских приспешников — кулаков. Бандиты лишались своих экономических баз, забираясь все глубже и глубже в леса. Это тоже ослабляло их.

Одной из последних была разгромлена банда Круста. Сильно потрепанная во многих боях, она наконец объединилась с остатками банды капитана Крауи и других. Образовалась группа человек в тридцать со значительным количеством оружия. Эта банда долго и тщательно искала себе место расположения. Наконец ее руководители окопались в районе усадьбы «Приедайши» Лиелауцской волости. Здесь были и лес, и обширные поля, и хорошие дороги.

В трехстах метрах от усадьбы построили дзот с двумя сорокаметровыми подземными ходами. Один ход вел на лесную дорогу, которая соединяет усадьбы «Приедайши» и «Друвини», другой — к проселку между усадьбами «Приедайши» и «Нейя». Это был главный ход, через него можно было попасть на дорогу, не оставив следов. По этому ходу доставлялось продовольствие. Лошадь бандитам охотно давал хозяин «Приедайшей», хлеб из награбленной муки пекла хозяйка. У дзота было несколько замаскированных бойниц для пулеметов и минометов. Местность вокруг на несколько сот метров была заминирована пехотными и противотанковыми минами, которые взрывались из дзота при помощи электрических батарей.

Вскоре полковник Калнозол получил точные сведения об этом бандитском логове.

В усадьбу «Приедайши» отправился разведчик. Это был товарищ Арниса по университету, хорошо знавший Лиелауцскую волость: тут жили его родственники. Он не раз бывал у хозяйки «Приедайши», она помогала ему как знакомому своих родственников продуктами и считала его своим человеком.

Усталый, с потертыми ногами, разведчик явился в «Приедайши». Хозяйка поверила его рассказу, будто после разгрома усадьбы родственников они все поселились недалеко от Добеле, надеясь дождаться лучших времен. Но пока ничего не изменилось, мать послала его посмотреть, что делается в их усадьбе.

— Да, подумай, как господь людей испытывает, не идут ни англичане, ни другие, — жаловалась хозяйка. — Как долго нам одним против антихриста стоять?

Разведчик остался в «Приедайши» на несколько дней, подлечить потертые ноги. Он внимательно следил в окно за дзотом, но ни разу не увидел поблизости ни одного человека. На третий день, когда уже сильно стемнело, в дом пришли трое и долго шептались в соседней комнате с хозяйкой. Разведчик расслышал, что речь шла о лошади, муке, хлебе. Двое из них через некоторое время запрягли лошадь и уехали в сторону Блидене. Третий вышел к разведчику и, назвав себя Джонни, завел с ним разговор. К новому знакомому Джонни отнесся с доверием, — видимо, хозяйка хорошо отозвалась о разведчике.

Ночью вернулись оба уехавших — Арвид и Микус. Разведчик знал, что Арвид — главарь банды, но он так и не узнал, кто скрывался под остальными кличками.

Бандиты отдали лошадь хозяину, а сами внесли в комнату муку. Хозяйка сразу же замесила в двух квашнях тесто. На столе появились бутылки с самогоном и закуска.

С разведчиком оба приехавших обращались как со своим. Круст, правда, прежде чем выпить с ним, внимательно оглядел его потертые ноги и задал несколько вопросов, но когда разведчик рассказал, что знал Гейнриха Круста, подробно описал его наружность и несколько пережитых вместе с ним приключений, Круст успокоился и, уходя, даже дал разведчику пистолет:

— Если что, пуляй в воздух, и мы сразу на выручку прибежим.

То, что разведчик сдружился с бандитами, благоприятно повлияло на хозяйку. После этого она стала еще откровеннее. Видимо, ей не с кем было отвести душу.

Когда, наконец, все воспоминания о «Курземском котле» и страшных временах после 8 мая иссякли, разведчик ловко перевел разговор на оставленный пистолет и быструю помощь, которую бандиты хвастались оказать ему. Тут и хозяйке захотелось похвастать, и она во всех подробностях рассказала все, что знала о дзоте. Оказалось, что она хорошо осведомлена о том, как вооружены бандиты, об их настроениях.