Сергей Гуськов - Пути и перепутья

— Посмеялся… — Надя перешла на Светкино место под окном. — Назвал наивным человеком. Сказал, что для защиты проект сойдет, а для цеха сущая безделица… Ему тогда не до цеха было. Томился, думал, как бы в Москву перебраться. Сам признавался.

— Вот видите! — воскликнул Петр Кузьмич. — Хаперский украл чужой проект! А в Олеге нашел ретивого союзника. И оставьте, Надя!.. Я уважаю ваше благородство, но от правды не уйти. Когда человек непостоянен в личных чувствах, он непостоянен во всем!..

— А где логика, Петр Кузьмич! — донесся с крылечка посвежевший голос Светланы. — Мне безразличен Пролеткин, но по отдельным фактам, даже будь их много, все же правила не выводят. Индукция и дедукция — забыли?..

— Правда, Петр Кузьмич! — Надя зябко прикрыла голые плечи руками. — Пойдемте! А? Володя-то один…

— Нет, Надя, надо докопаться до истины. К тому же мне Олег небезразличен. Дождемся. Я лишь в глаза его посмотрю, и все станет ясно.

— Вот вам и логика! — рассмеялась Света, обнимая Надю. — Невероятно!

И тут Зойка, дежурившая у калитки, распахнула ее настежь.

— Олег мчится! По шагам слышу.

— Зойка? Ты? — налетел он на сестру. — Пожрать найдется? Пуще собаки голодный!.. Что случилось? Володька?! — было и его первой мыслью при виде нежданных гостей.

— Нет, нет! — Света откликнулась первой. — Володя даже просился сегодня на улицу, пробовал играть на пианино. Правда, Петр Кузьмич?

— Да. Мы кажется, выкарабкиваемся из всех бед. — Елагин встал со скамьи. — У Володи был серьезный душевный срыв… Лечили тело, а о душе забыли. Теперь должно пойти на поправку. А я был в горкоме. Синицын обещал положительно дело Лизы рассмотреть. Но речь сейчас не об этом… Мы пришли спросить тебя Олег, напрямую… Скажи, как случилось, что Хаперский украл Надин дипломный проект, а с твоей помощью воровство возвел чуть ли не в подвиг?

— Так-ак! — Олег сгорбился и, будто собираясь ударить, остановил тяжелый взгляд на Наде.

— Петр Кузьмич! Лева! — Надя шагнула к кудрявому парню. — Я же говорила! Все против меня! За что?..

— Нет, нет, Олег! — энергично запротестовал Петр Кузьмич. — Надю оставь! С нее и впрямь довольно. Да и я бы к тебе не пошел, не уважай твоих родителей, не попроси Володька…

— Та-ак! — Олег достал папиросу, постучал ею об ноготь. — Значит, это вы додумались, Петр Кузьмич?.. Говорите!

— Хорошо! — поддернув брюки, Петр Кузьмич присел на край скамьи. — Ты тему Надиного диплома знал?

Олег еще с вызовом покосился на Елагина, зажег спичку, но так и не прикурил.

— Диплома?! Постойте! «О резервах… О резервах производства в механическом цехе…» Так, Надя?.. О резервах… Бог ты мой! Из головы вон!.. Значит, Хаперский… Ха! — И Олег грубовато рассмеялся. Присев на скамью рядом с Елагиным, он крепко провел по лицу ладонями.

— Виновен, трижды виновен! — горько воскликнул он, открывая лицо. — А вы?.. Вы, Петр Кузьмич, эталон добропорядочности и честности!.. Почему вы так долго Надины данные при себе держали и хода им не давали?.. Почему, скажите, все хорошие люди переминаются с ноги на ногу, а подлецы и авантюристы тем временем лезут из всех щелей вперед!.. Ведь это Хаперский, а не ты, Надя, отважился на дерзкий шаг!.. Ясно теперь, что только ради себя самого… Но как гениально использовал момент, как все рассчитал!.. Да он молодец, Хаперский! Блестящий урок преподнес!

— Опомнись, Олег! — возвысил голос Елагин и даже притопнул ногой. — По-твоему, все средства хороши для достижения цели?

— Да, урок! И все из-за нашей неповоротливости, трусости, из-за нашей ложной скромности… Лени, черт побери! Неужто вы не согласны?!

Олег обессиленно сник. Светка вдруг воскликнула:

— Невероятно! Как ты тут никого не съел или не отдубасил? Я бы…

Зойка деловито взяла брата за вихор:

— Пойдем, я лучше тебя покормлю. А то ты и взаправду людоедом станешь!

— Пойми, Олег, — тихо проговорила Надя, — дело не во мне. Из-за себя я бы ни за что не пришла. И я не думала, что ты…

— Я виноват, Надюша! — Олег порывисто рванулся к Наде. — Я здорово перед тобой виноват! И уже в который раз! Я больше всего хочу, чтоб ты была счастлива! И дай тебе этого бог!

— Пошли! — сердито дернула его за рукав Зойка. — С голодухи уже забожился!..

— Невероятно! — засмеялась Света.

— Да, Олег… Круто ты все повернул. — Петр Кузьмич словно очнулся от раздумий. — Но мы еще поспорим! Скажи только, чем окончилось заседание бюро горкома?

— Все хорошо! — утомленно сказал Олег. — Назначено собрание заводского партактива. Комитет готовит свой план и приказ директора…

— Олег, мы уходим! — донеслось от калитки, и только там Надя представила ему своего спутника. — Это Лева, я писала тебе о нем. Инженер в отделе главного технолога… Ты его знаешь, рекомендацию давал в комсомол.

— Да, знаю. — Олег протянул парню руку поздороваться, но тот отвернулся. Олег круто направился к дому и вдруг спохватился: — Постойте! Я с вами! Надя, ты должна мне дать свой диплом!.. Я не знаю еще, что предпринять… Но, думаешь, разговор о Хаперском на этом окончен? Нет! Нельзя, чтоб такие гады торжествовали!

— Действительно! — К ним подоспели Зойка и Петр Кузьмич со Светланой. — Может, и правда, все поправимо?

— Пойдем! — Зойка обняла Надю за плечи. — Попьем чайку, а потом мы вас проводим…

— Не стоит… — чуть слышно прошептала Надя.

— Стоит, Надя, — впервые подал голос и Лева — сочувственно, ласково. — Для тебя же лучше.

— Нет, Олег. Ты иди ужинай, а мы подождем тебя тут. — Надя взяла Леву под руку. Они опустились на скамейку.

Елагин со Светкой, попрощавшись, ушли, Зойка пропустила на террасу Олега и, словно извиняясь, что обо мне забыли, суховато сказала:

— Мать за тобой три раза приходила. Отдыхай, у тебя, наверно, тоже был трудный день.

Оборотов сам занимался в газете распространением «почина инженера Хаперского». Он пригласил в редакцию группу инженеров со всех городских предприятий. Оказалось, статью прочитали немногие и путного ничего не предложили, только туманно пообещали: «Посмотрим, изучим». Но в газете, несмотря на это, появился пространный отчет о встрече: «Почин инженера Хаперского обретает крылья».

После его публикации Оборотов ворвался в комнату корреспондентов именинником:

— Как дела?

Все одобрительно загудели.

— А ты почему скучный? — Оборотов заметил меня.

— Нет… Ничего. Просто так.

— Зайди ко мне!

В кабинете, предложив мне кресло, уселся за свой стол.

— Я еще не отдал приказ о твоем зачислении в штат… Знаешь почему? — Из-за очков на меня глянули умные, проницательные глаза. — Мне кажется, ты слишком мнительный. Пойми правильно… Я не против скрупулезной честности. В жизни, в личных отношениях сам не прощаю себе ни фальши, ни натяжки. По-человечески ты мне даже близок. Я не боюсь с тобой откровенных разговоров, А это по нынешним временам — редкость. Но как редактор я с тобой не в своей тарелке, будто связанный.