Сергей Гуськов - Пути и перепутья

Олег смущенно разглядывал листок. Генерал одобряюще улыбнулся ему:

— Чудак!.. Разве я не понимаю?.. Я давно усвоил: если коренная не везет, то и пристяжные не скачут! А коренная — это наши кадры, весь комсостав. И пока он лицом к молодежи не повернут, твоя самодеятельность почти пустые хлопоты. Кстати, что это у тебя за поход? И мне повестку прислали… Развлекательный? В туман? От производства подальше?

— Наоборот! — Олег вспыхнул. — Силы хотим собрать в кулак… На себя посмотреть.

— Говорят, компанийку поведешь? Человек в десять, пятнадцать?.. — прищурился генерал. — Для приятного времяпрепровождения?

— Кто говорит?! — Олег сразу вскинулся, но, покусав губы, ответил сдержанно: — На пятьсот человек твердо надеемся… Может, и восемьсот откликнутся. А может, и тысяча… Посмотрим… Мы еще и сил своих толком не знаем…

— Ну а там, куда придете, что? — весело прищурился на него генерал. — Танцы? Амуры?

— Почему? У нас программа на целый день… Мы…

— Значит, так! — властно перебил его генерал, застегивая китель. — Созвонись с фабрикой-кухней, я им прикажу, чтобы привезли туда хороший горячий обед за счет завода. Чтоб оркестр был! Чтоб артистов выделил Дворец культуры! И не стесняйся, проси, что еще надо. Праздник всем нужен! Отучились от них за войну, уныло пока живем… — Генерал поднялся. — Мы с парторгом туда с вами, конечно, не потопаем, — усмехнулся он, — но в программе своей и для нас предусмотри окошко, на привал приедем… Надо, — он посмотрел на окно, — о линкоре нашем поговорить: в каком состоянии, куда поплывет, чего от юнг ожидаем. Так?..

Он вышел из-за стола и уже готовился протянуть нам руку, как вдруг словно бы обмяк.

— Стыдно, ребята! — сказал придушенно, с хрипотцой. — За завод наш стыдно! Раньше мы Москву подпирали — и делами, и кадрами… А вам спасибо, ребята! Напомнили молодость. — И он крепко пожал руку Олегу. — Смотрел на тебя и вспоминал, как мы с Иваном Сергеевичем и с незабвенным товарищем Першиным стояли вот тут, перед господином Мануйловым, сколько штормов с тех пор наш линкор перенес!..

Протянул руку и мне:

— И твоего отца я вспомнил. Слово прощальное говорил о нем как о безвестном, но честном рабочем. Только зачем ты к Оборотову подался, а не на завод?.. А жене что передать? Зайдешь к нам? Или меня стесняешься?.. Так я дома почти не бываю…

Ответов на свои вопросы генерал ждать не стал — проводил нас до двери.

— Все, ребята, а то начальство московское обидится…

— Я в комитет! — сказал мне Олег, когда мы спустились по лестнице директорского подъезда. — Передай Зойке, буду поздно.

Я махнул ему рукой и пошел звонить в редакцию.

— В шесть бюро райкома, — мрачно доложил я Оборотову. — Синицын справлялся о вас.

— Да? Значит, дело худо.

— Наоборот. Он просил вас поскорее дать передовую… Чтоб начатое поддержать.

В трубке слышалось сначала только сопение Оборотова. Затем он радостно воскликнул:

— Старик! Дорогой! Поздравляю! Считай, прошел испытательный срок. И того… Иди отдыхай, настал мой час!.. Директор один?

— Пошли обедать, потом в цех.

— Чудесно! Мчусь на завод!

Захотелось уединиться, остынуть от пестроты пережитого. Домой я возвращался уже в сумерках, изрядно вымотав себя ходьбой по нашему городу, и голодный. Но все забылось, когда еще издали я увидел у калитки Пролеткиных Зойку.

— Вася! — тревожно окликнула она. — А где Олег?

От радости, что она снова со мной разговаривает, я столбом застыл на дороге, но Зойка сама подбежала ко мне.

— Иди же! У нас такие гости, что мне одной с ними трудно. Побудь до Олега…

Признаться, и я был озадачен, увидев в палисаднике Петра Кузьмича Елагина в белом полотняном костюме и соломенной шляпе и Надю в простеньком цветастом сарафане. Они сидели рядышком, не то нахохлясь, не то сгорбясь, а за ними высился какой-то хмурый коренастый незнакомец с пышными кудрями и с двумя рядами орденских планок на груди. Мелькнула мысль о беде с Володькой, но, увидев сибирячку Светлану — она стояла в сторонке, покусывая травинку и весело улыбаясь, — я успокоился.

— Это Вася, — сказала Зойка, словно меня впервые видели. — Может, он в курсе. Он в газете работает.

— Скажите, где Олег? — немедля подступил ко мне Петр Кузьмич.

— Или в комитете, или в горкоме партии. Там заседание по поводу статьи в газете о механическом цехе. Вы читали?

— Если бы не читали! — Петр Кузьмич с усмешкой покачал головой. — И что же там обсуждают? Не плагиат ли Хаперского и Пролеткина?

— Петр Кузьмич! — Надя умоляюще взглянула на Елагина. — Прошу вас, не надо…

— Как не надо? — обычно уравновешенный, Елагин был неузнаваем. — Терпеть бесчинства и дикость? Не в моих правилах! Довольно того, как обошлись с Лизой.

— Прошу! Ради Володи! Успокойтесь! — умоляла Надя. — Еще неизвестно, почему все так вышло.

— Хорошо. — Петр Кузьмич снова подступился ко мне: — Скажите, если не редакционная тайна, как это попало в газету?

Мой подробный рассказ о собрании, о статье одна Светка слушала спокойно. Петр Кузьмич перебивал, уточнял детали, Зойка мелькала от дома к калитке, кудрявый парень застыл стражем за спиной Нади, а у нее заметно подрагивали губы, отчего и слова показались дрожащими:

— Олег, Олег… Доверчивый, увлекающийся… Им просто воспользовались…

— Но ты ведь писала Олегу о своей дипломной работе? Он о ней знал? — допытывался Петр Кузьмич.

— Если знал обо мне вообще, — чуть слышно возразила Надя.

— Прости! — Петр Кузьмич притронулся к ее плечику. — Но тут важна каждая мелочь. Ты говорила, что он тебе даже какие-то идеи подсказывал. И прости, но я привык рассуждать логично: не перемена ли в ваших отношениях толкнула его на такой шаг?

— Ой, не могу!.. — Света маетно покачнулась под окнами дома. — Уже темнеет, пора идти. Володя, наверное, беспокоится… — И вдруг заговорила сердито: — Мне все равно, но дождались бы вы Олега! Нельзя по одной логике такие выводы делать… Невероятно!..

— Логика — первый помощник, — быстро возразил Петр Кузьмич. — Вот вы, Света, с самого начала в штыки восприняли Олега, я это заметил. А почему?

— Ой, не могу!.. Духота тут! Не то что в Сибири. — Света снова покачнулась. — Зоя, не найдется попить?

— Пойдем! — Зойка с радостью толкнула калитку.

— Вот как, Вася, получается. — Петр Кузьмич заходил по палисаднику. — Надя над проектом билась полгода, на днях должна была защищать диплом. И защитилась бы, не выбей из колеи Олег. Гм… вкупе с Хаперским… Надин проект позволял цеху увидеть скрытые возможности. Она хронометрировала рабочий день станочников, воспроизвела точную картину производственных потерь, доказала, что даже простой перестановкой оборудования, улучшением технологии можно добиться, чтобы с тех же площадей получали в два — два с половиной раза больше продукции. С проектом Надя познакомила Хаперского. Думала, он, как заместитель начальника цеха, что-нибудь еще ей подскажет. Он продержал проект с неделю — видите ли, недосуг ему было — и вернул… Что он, Надя, при этом сказал?