Алешко Антон - Над нами миллион высоты

С затаенной грустью глядя на Дыма, Смирин завидо­вал его ловкости и спокойной отваге. В этом человеке бы­ла бодрость, заражавшая окружающих. Незыблемый авто­ритет командира основывался на широких познаниях и опыте.

Выглянув из окна пульта, Дым позвал майора Капус­тина и передал ему красную повязку руководителя поле­тов. По плановой таблице показал, кто в воздухе, где на­ходится и когда должен сесть.

— Иду с Анутюновым на перехват. А вы, майор, ко­мандуйте.

Сел в машину и поехал на стоянку.

Вскоре в репродукторе послышался его голос:

— Разрешите десять?

— Разрешаю,— ответил майор Капустин.

Восьмерка выстроилась парами, дала полный газ и со свистом пронеслась мимо командного пульта.

Дым взлетел первым, подобрал "ноги" и тронул ручку на себя. Оглянулся — никто не отстал, семерка держалась подле него плотным строем.

— Хорошо,— произнес вслух.

Отдалялась, словно проваливалась, земля, безгранич­но ширился горизонт. Слева искрилось солнце, и вся та сторона была затянута солнечной пылью. Солнце в гла­за — хуже нет для истребителя!

А впереди, далеко-далеко справа по курсу, блеснуло большим зеркалом озеро. Еще дальше дымил трубами ком­бинат. Поля словно сползали с конца плоскости назад, а спереди наплывал необозримый зеленый ковер леса. Вы­сота быстро росла.

Командир удобнее уселся в кресле, откинулся на бро­неспинку. Настроение у него было отличное, и если б не ларинги на шее, он бы запел.

Бросил взгляд на альтиметр, краем глаза отметил, что лес был уже под самолетом. Посмотрел на карту в план­шете. Еще три минуты — и они выйдут на заданный рубеж.

"Какую же цель даст командующий?" — подумал Дым, осматривая строй восьмерки.

Анутюнов, шедший рядом, кивком ответил на взгляд командира.

Дым только хотел предупредить всех, что пришли в заданный район, как ухо уловило глуховатый разморенный голос Астахова:

— Цель номер один, курс сорок пять. Высота...

Дым взглянул на альтиметр. "Худо... Нам надо быть значительно выше". Он плавно взял ручку управления на себя.

— Следить за мной! — приказал ведомым и увидел, что все самолеты пошли с набором высоты.

— Цель номер один, курс сорок пять, район...— повто­рил Астахов.

Солнце слепило. Дым опустил на глаза светофильтро­вые очки, поправил на лице кислородную маску.

— Атаковать цель! — приказал Астахов.

— Вас понял! Прием,— ответил Дым. Слегка довернул вправо и увидел цель: внизу, едва заметный, шел бомбар­дировщик и тянул за собою красивый белехонький хвост инверсии.

— Приготовиться!

Очутившись с солнечной стороны от цели, Дым хоро­шо знал, что бомбардировщик его не видит. Бросил ве­домым:

— Атакую! — отдал ручку управления от себя и тут же ощутил, как нарастает скорость пикирования. Прильнул к окуляру прицела. Силуэт бомбардировщика вписал­ся уже в первый блестящий круг, потом во второй и на­конец стал на перекрестие. Шум турбин почти совсем заглох, и Дым нажал кнопку фотокинопулемета. Тут же рывком взял ручку на себя и свечой взмыл ввысь.

Стрелки́ бомбардировщика, прикрывавшие заднюю по­лусферу, не выдержали стремительной атаки, бросили ру­коятки спаренных крупнокалиберных пулеметов, и те по­висли на турелях стволами вверх. Точь-в-точь как на вой­не. Нервы есть нервы. Не всякий стрелок, видя, как нос истребителя нацеливается в хвост бомбардировщику, су­меет вести огонь, защищаться. Инстинкт самосохранения загоняет стрелка под бронеспинку.

"Академическая цель. С нею справился бы и один Ма­каров,— подумал Дым.— А Астахов почему-то хотел по­слать сюда целую эскадрилью". И тут же спохватился: кто знает, какие соображения были у командира соеди­нения?

Дым уже представлял себе, как вернется вскорости на аэродром, снова сядет за стол руководителя полетов и там закончит этот летный день. Однако по фронтовой привыч­ке он не переставал оглядывать заднюю полусферу в ожи­дании атаки истребителей, которые по идее должны были прикрывать цель.

И тут снова послышался голос Астахова:

— Цель номер два, курс девяносто. Высота...

— Где находится цель? — переспросил Дым и прику­сил язык. Нарушил золотое правило перехватчика: мол­чать и внимательно слушать команды.

— Цель выходит на озеро,— ответил Астахов.

— Вас понял! — И Дым тут же отдал приказ Анутюнову: — Атакуйте цель номер два. Подходит к озеру...

Глянул за борт. Над озером по большому кругу ходи­ло звено Анутюнова. Нужного преимущества в высоте у него не было, и полковник на всякий случай сам рванулся ввысь.

— Внимание! — скомандовал ведомым.

Он увидел самолет, наперерез которому пошел Анутю­нов. Чтобы не олепило солнце, полковник изменил курс. Теперь солнце светило в спину, и видно было, как бомбар­дировщик, быстро набирая высоту, уходил от Анутюнова. На расстоянии трудно было судить, догонит его командир эскадрильи или нет.

Дым не тот человек, чтобы долго рассуждать в сложной обстановке. Не мешкая, спикировал и взял в прицел часть крыла бомбардировщика и кабину. Можно открывать огонь — трассиры снарядов прошьют кабину летчика, штурмана, заденут и двигатели...

Припомнилось Дыму, как он на Курской дуге в первый день битвы таким маневром за один вылет сбил трех "юнкерсов".

Вышел из атаки, набрал высоту, оглянулся. Анутюнов все же догнал цель и атаковал своим звеном. Звено шло парами, уступом, и это не понравилось Дыму.

"Тактика! — вскипел он.— Хвостовые стрелки снимут сперва пару Анутюнова, потом — вторую пару. Атаковать надо одновременно обеими парами. Огонь стрелков рас­сеется..."

Размышления Дыма перебил Астахов:

— Перейдите на другой канал связи.

— Вас понял,— ответил Дым и приказал своим само­летам присоединиться к Анутюнову, словно почуял что-то в голосе командира соединения.

Дым переключился на другой канал связи. Астахов спросил, сколько у него горючего. Спросил и впрямь каким-то не своим голосом.

— Девятьсот. Как поняли?

— Идите в квадрат "А"!

— Вас понял. Прием! — ответил Дым. Нашел на кар­те квадрат "А", хотя и без того знал, что это крайний пра­вый фланг воздушных просторов, охраняемых соединени­ем Астахова.

— Слушаю вас,— доложил он Астахову.

— В квадрате "А" курсом сто восемьдесят два идет нарушитель. Сейчас он в двадцати километрах от пункта "М"... Нарушителя посадить, а если станет отстреливать­ся — сбить.

— Вас понял. Прием!

Все ясно. Не далее как вчера Дым узнал, что зачин­щики войны в Корее, раздосадованные неудачами, пыта­лись послать нарушителя в наши воздушные просторы на Дальнем Востоке. Истребители перехватили его и посади­ли на аэродром.

"Это было где-то далеко... Что ж, если и тут кто-то за­блудился, я покажу ему дорогу",— посулил нарушителю Дым, держа курс на юг от пункта "М". Он прикинул на­правление, скорость и был твердо убежден, что их курсы пересекутся именно там.