Антон Алешко - Дороги без следов

Что и говорить, не часто в армии вот так получают на­значения на высшую должность. Видимо, исключения везде бывают.

Вернувшись в полк, Степанов, как на беду, встретился с Михолапом один на один на взлетной полосе. Выполняя приказ генерала, попросил прощения, да так, что майор остановился и долго настороженно глядел Степанову вслед.

За год это стало полковой историей, о которой сам стар­ший лейтенант не хотел вспоминать...

- Рассказывай, как было.

- Нечем хвалиться,- сказал Степанов.

- Докладывай, как воевал, а мы сами увидим, есть ли чем хвалиться.

- Мне кажется, сегодня на охоту прилетал к нам опыт­ный истребитель. Он так провел атаку, что мой ведомый не успел за мной. В таких переплетах он еще не бывал,- Степанов задумался.- А некоторые в полку говорили, что напрасно мы это делали, что не надо было нам совсем вы­летать. Это здорово! Фриц ходит над аэродромом, где столь­ко боевых летчиков, а мы должны смотреть... Я с этим не согласен, товарищ генерал. Мы должны во всяких условиях уметь воевать. Потому я и вылетел... Правда, сегодня это дорого обошлось, но наука есть наука. Я потерял ведомого. Временно, думаю.

- На какой высоте он вас атаковал? - спросил Дичков­ский.

- Мы были на тысяче восьмистах, а он - на двух с по­ловиной. Понимаете, свалился на нас почти отвесно, бил без промаха, с близкой дистанции. Потом так вздыбил машину и рванулся вверх,- Степанов рукой показал маневр немца,- что я не успел зайти ему в хвост. У меня не было нужной скорости.

Дичковский внимательно разглядывал Степанова, и все ждали, что после окончания его рассказа начнется самое интересное

Генерал же кивнул командирам эскадрилий:

- Это действительно был настоящий истребитель. Однако он ничего нового не показал. Пользовался нашими приемами. На Халхин-Голе мы с летчиком Мочалиным, возвращаясь из-за линии фронта, увидели полевой аэродром японцев. Спикировали. А там как раз садились самолеты. Мы сбили по одному - и бывайте здоровы.

Дичковский встал из-за сгола. Усмехаясь, прошелся по классу.

- А в прошлом году, когда летали блокировать Сещинский аэродром и сбивали "мессеров", которые готовились к вылзту...

Генерал остановился против Степанова. Приставил к его груди указательный палец.

- Старый прием.

- Понимаю. А мы с капитаном Мохартом таким же об­разом над аэродромом Балбасово сбили по одному "фоккеру". Помните? - Степанов посмотрел в глаза генералу.

- Я не только помню, а хорошо знаю все ваши побе­ды, - ответил Дичковский, снова садясь за стол.- А что было над плацдармом?

Степанов краем глаза посмотрел на командира эскад­рильи капитана Мохарта, который водил группу и прикры­вал наступление наших войск. То место, куда он летал, в полку называли плацдармом. Докладывать за ведущего?

- Докладывай, не оглядывайся на комэска, не нару­шишь субординацию,- сказал Дичковский.

- Что ж... Пришли на плацдарм. Бомбардировщики уже стали в круг. Еще минута, и начали бы бомбить. Я с ходу поджег одного "лапотника", а другому капитан Мохарт длинной очередью, как бритвой, отсек хвостовое оперение. И началось!.. Бомбардировщики побросали бомбы на свои позиции и кто куда. Возвращаясь домой, я заметил на фоне заснеженного поля силуэты двух "фоккеров". Думал, что они подкрадываются к нашему аэродрому, чтобы атаковать нас на посадке и таким образом расквитаться. Передал веду­щему группы, что буду наблюдать за "фоккерами", и он мне дополнительно выслал пару Васильева. Оказалось, "фоккеры" пошли в район Даниловки. Там мы их и накрыли.

Дичковский снова встал из-за стала.

- Заняты были. Не оглядывались,- сказал он.

- Ведущий оглянулся, но уже был в прицеле. Упал он возле большака, подняв клубы снега. Видно, успел выклю­чить зажигание. Другой упал совсем недалеко от того места, где сгорела машина Кривохижа. Я видел в конце Даниловки автомашину и людей. Туда поехали наш доктор с механика­ми. Возможно, это были они.

Дичковский повернулся к Пищикову. В это время за пле­чами генерала скрипнула лавка. Не спрашивая разрешения, встал командир третьей эскадрильи капитан Жук. Среднего роста, широкий в плечах.

- От рядового летчика мы требуем железной дисципли­ны, строгого выполнения НПП, а тут - мало, что одобряем самовольство командира звена, так еще и возводим его в ранг героя. Правильно я понял то, что мы сейчас делаем? - суховатым, не очень громким голосом спросил Жук. В его узких глазах блеснул холодок.

Вопрос не понравился командирам эскадрилий и самому Пищикову. Степанов только пожал плечами и недоуменно посмотрел на капитана.

Генерал опустил взгляд.

- Своим вопросом вы оскорбили боевого товарища. Са­дитесь... Теперь послушаем Мохарта.

Капитан Мохарт - черный как цыган, атлетического склада, хмурый на вид - встал из-за стола и, казалось, за­нял половину класса. Дичковский знал, что капитан не кон­чал авиационной школы. В самом начале войны из аэроклу­ба попал в запасной авиационный полк и там очень быстро прошел летную подготовку. Уже в ноябре сорок первого года прославился под Москвой, а в декабре получил Героя. Среди летчиков его выделяли пренебрежение к опасности в воздухе и на земле, ловкость и проворство, природная крестьянская сметка.

- Нам надо своевременно вылетать на помощь назем­ным частям,- густым басом начал Мохарт.- Есть радио, телеграф, а сегодня мы чуть не опоздали. Ждали же боевого вылета с самого утра... Почему так? - Мохарт посмотрел на Дичковского.- Может быть, ваш оперативный промешкал? Дальше. Представитель воздушной армии, наводчик в юж­ной части плацдарма, плохо наводит самолеты на цели. Да и голос у него, извините, как у индюка. Я сегодня дважды переспрашивал его приказы. Мы когда-нибудь погорим из-за него. Доложите, что надо заменить наводчика.

Генерал кивнул головой.

- На плацдарм мы вышли с запада, продолжал Мохарт.- Немецкие бомбардировщик и приняли нас за "фоккеров" и спокойно построились в круг. Когда же от первой атаки загорелись флагман и его ведомый, то остальные кинулись наутек. В группе, кроме "юнкерсов", было шесть "хейнкелей" без опознавательных знаков. Сплошь окрашенные сажей... Мне думается, что это ночники. Одного такого "хейнкеля" мы прошлым летом видели возле аэродрома Песочное. Помните? Они тогда летали на Горький.

- Помню...

Кажется, ничего особенного нет в том, что на поле боя появилось несколько самолетов без опознавательных знаков. Другой летчик и не заметил бы этого. Мол, были всякие самолеты, да и не до опознательных знаков, когда идет бой, противник опознается по силуэту. Степанов тоже, наверное, их видел, а ничего не сказал. Мохарт же не только не забыл сказать, а еще и заострил на них внимание. Это заинтересо­вало Дичковского. Если немцы бросили в бой над плацдар­мом ночников, то что они будут делать, когда начнутся бои на всем фронте?