Антон Алешко - Дороги без следов

С тех пор, став командиром эскадрильи, капитан Жук ходил компактным строем и считал эскадрилью стальным кулаком.

Отмахнувшись от воспоминаний, он перевел взгляд на Пищикова. Жуку казалось, что командир полка только о нем и думает, наверное, сейчас скажет, куда решил его пере­вести. Он же заявил, что хочет быть чистым истребителем. Однако Пищиков стоял и молчал. Даже ни разу не глянул на Жука, будто его вообще здесь не было. И занят был совсем другим. Теперь его полку придется от темна до темна висеть над объектами противника. Подвалила работенка!

- Задумались? - Посмотрел он на летчиков. - Что скажете?

На миг задержал взгляд на фигуре капитана Жука. Потом посмотрел на майора Синявского.

- Петр Фомич, так что ж? Выходит, не забыли нас. Нашли работу. Есть где разгуляться...

Синявский подошел к командиру. Тронул усы, внима­тельным взглядом обвел летчиков.

- Мне с вами легко говорить. Все вы коммунисты и комсомольцы. Сами слыхали, что сказал командующий. Интересы войны и победы требуют, чтоб мы научились вес­ти разведку. Для нас это новая задача. Что ж, уже сейчас думайте, как справиться с ней, как лучше выполнить. Поле Деятельности теперь у нас значительно расширилось, - ска­зал он. - Будет где показать умение, хитрость, сноровку, храбрость. А нам, коммунистам и комсомольцам, умения и храбрости не занимать на стороне. С таким командиром, как наш, мы сможем и посложнее задачи решать. Знайте одно, что мы будем действовать впереди всей воздушной армии. Мы - глаза и уши высшего командования... - Синявский оглянулся и увидел генерала Дичковского, который прово­дил командарма и вернулся к эскадрильям. - Сделаем все. Понимаете...

- Дело ясное, - бодро сказал Дичковский. - Так или иначе, а каждый из вас, один больше, другой меньше, бывая за линией фронта, не раз вел разведку. Значит, вам и карты в руки. - Повернулся к Пищикову: - Так что, действуйте!

На этом разговор закончился, и все разошлись по своим эскадрильям.

С двенадцати часов, как и сказал командарм, начали при­летать армейские "По-2". Они высаживали на аэродром Ку­лики офицеров с толстыми портфелями, со свертками карт, выгружали ящики, футляры разных размеров.

После обеда на той самой площадке, где было построе­ние, под открытым небом поставили столы, табуреты, и на­чались занятия. Проводил их начальник разведотдела армии. Затем на аэрофотоснимках летчики разглядывали железно­дорожные станции с составами и эшелонами, танковые под­разделения на марше и на стоянке, аэродромы, артиллерий­ские позиции, передовую противника.

Дешифровщики показывали, как выглядят с высоты зе­нитки, батареи противотанковой артиллерии, машины-тяга­чи, танки. Наконец, поставили на стол фотоаппарат. Летчики прикидывали, где на истребителе можно поставить такую бандуру.

Занятия так захватили всех, что никто и не заметил, как прошло время. Спохватились только после того, как опера­тивный дежурный подал команду собираться на ужин.

Проходя мимо авиационных мастерских, летчики увиде­ли возле крайней палатки самолет командира полка. Хвост на домкрате, лючок в фюзеляже открыт. Под машиной ли­цом кверху лежал механик со стамеской в руках, а рядом с ним - незнакомый офицер, который что-то показывал ему.

Несколько человек из первой эскадрильи подошли, за­глянули в лючок. За бронеспинкой на кронштейнах уже был укреплен такой же фотоаппарат, какой они только что виде­ли на занятиях.

- Уже стоит, - отходя от самолета, сказал Васильев. - А вы спрашивали, где установят...

Из-под машины вылез армейский офицер. Это был под­полковник инженерно-технической службы.

- Через час будет готово, - сказал он Кривохижу, кото­рый заглядывал в лючок.

- Что-то больно уж быстро у вас делается, - ответил Кривохиж. - В фюзеляже дырок понаделали, чтоб ходили завихрения..,

- Как будет с центровкой? Не нарушится? - спросил Васильев.

Подполковник поправил локтем фуражку, поднял замас­ленную руку.

- Тихо, коллеги. Вы считаете, что на этом дворе со­брались какие-то кузнецы. На самолете тяп-ляп, прокрутили дырку, поставили фотоаппарат, и лети, летчик! Так я вас понял?

- Примерно,- подтвердил Кривохиж.

Подполковник с удивлением посмотрел на летчиков.

- Ваш покорный слуга под Херсоном монтировал такие аппараты на десяти истребителях и сам их облетывал. Ника­ких нарушений в пилотаже машины не нашел. После меня в воздух поднимался на тех же машинах генерал Хукин. Если не мне, то ему-то вы можете поверить?

- Отбой, хлопцы! - заторопился Васильев. - Пошли!

- Мы делаем только так,- сказал подполковник.- Еще есть вопросы?

Отойдя немного, Васильев усмехнулся:

- Спикировали на летчика-инженера...

- Ну и пусть знает!

Поравнявшись с эскадрильской землянкой, Кривохиж увидел, что за машиной с летчиками, которая пошла в Кова­ли, уже бежал кудлатый хвост рыжей пыли.

- Набирайте команду на другой рейс, - сказал он. - А я тем временем...

- Пройдешься с левым разворотом? - Васильев кивнул на землянку оружейниц.

- Наоборот. С правым, - улыбнулся Кривохиж и заша­гал по дороге, что петляла среди кустов.

- Тебя ждать? - крикнул Васильев.

- Не-ет!

Кривохиж прошел стоянки второй эскадрильи, переско­чил через канаву и повернул на гладко выбитую тропинку. За первым поворотом встретил Лелю.

- Подожди. - Кривохиж остановился. - Ты сияешь, брат, как...

- Кому брат, а тебе сестра, - оборвала его Леля. - Если не стреляете, нечего и пушки чистить. Значит, занялась соб­ственной персоной...

Леля повернулась перед ним на одной ноге. В отутю­женной гимнастерке, в синей юбке, в начищенных сапогах. Наклонившись к нему, хитро подмигнула. Под длинными ресницами Кривохиж увидел чистое синее небо. Не все - лишь кусочек... И хватит. На лице его было еще удивление, а в груди шевельнулась приятная теплота.

- Куда спешишь?

- К Кате...

Леля взяла его за плечи, повернула назад.

- Поворачивай, Катя в столовой.

Кривохиж пошел с Лелей в сторону столовой. Вдруг спохватился:

- Скажи, что я здесь жду...

Леля игриво засмеялась. Согласно кивнула, помахала ру­кой и двинулась дальше. Кривохиж только покачал головой, вздохнул: "Черт, а не девка!"

Он не мог оторвать взгляда от Лели, пока она не скры­лась за вторым поворотом тропки. Повернулся и пошел дальше к стоянкам.

Сошел на траву и фуражкой накрыл огнисто-красного мотылька. Посадил его на ладонь, слегка подул на него. Проследил, как он, бросаясь то в одну, то в другую сторону, полетел выше кустов. Взгляд остановился на малиновом об­лаке над аэродромом. Плывет оно или стоит на месте? Долго наблюдал за ним. Бывало, в доброе мирное время любил он рассматривать точно такие облака над селом или над дальними полями. Тогда они стояли над горизонтом рядком.