Антон Алешко - Дороги без следов

Степанов проследил, как отдаляется взлетная полоса, и, когда стал зависать головою вниз, глянул на стрелку.

- Внимание! Левая нога и ручка влево-о,- протянул он, не спуская глаз со стрелки, и на цифре "400" прика­зал: - Р-раз!

Самолеты перевернулись кабинами вверх.

Степанов оглянулся.

- Идем домой,- сказал он.

Когда Дичковский и Пищиков предложили ему принять третью эскадрилью, которой раньше командовал Жук, Сте­панов заколебался:

- Людей я не знаю... Летаем парами, звеньями... Какой же я буду командир? Походить бы эскадрильей, потрениро­ваться, а так что!..

- А кто тебе не дает? Не ленись только. На боевое за­дание ходи, как надо, парой или звеном. Потом выбирай время, поднимай эскадрилью в воздух и тренируй, сколько хочешь,- сказал Дичковский.- Эскадрилью принять и че­рез час доложить.

Так Степанов стал командиром третьей эскадрильи. Ле­тал на разведку, тренировал людей каждый день.

Увидев впереди Шумки, подал команду садиться звенья­ми.

На стоянке адъютант эскадрильи записал данные развед­ки. Степанов сразу же пошел в штаб.

На веранде его поджидал Пищиков.

- Командир третьей, - сказал он. - Доложите, что де­лали над Дубовкой.

Степанов понял, что на снисхождение рассчитывать не­чего, и на вопрос ответил вопросом:

- Долубов позвонил?

- Долубов.

- Ничего особенного не делал. Бросил над их аэродро­мом один иммельман...

- Низко пикировали. Кого хотели удивить? Предупреж­даю... Что за Богушевском?

Степанов доложил.

- С какой высоты обстреляли мост?

- С пятисот метров. Отстрелялись и пошли с набором высоты. Охай стрелял последним. Только дал очередь, и мост взлетел.

- В сорок втором мы сопровождали штурмовиков бом­бить станцию под Ржевом. Ходим на высоте, а штурмовики бомбят и обстреливают составы и эшелоны. Огонь, дым... Штурмовики закончили работу и пошли домой. За ними по-вернули и мы. Последний наш истребитель, перед тем как оставить станцию, выпустил несколько снарядов по ней. Даже не прицеливался. Так рвануло внизу, что нас на двух тысячах подбросило. Вот! Куда он попал, так и не узнали.

Степанов снял планшет с плеча, показал на карте.

- А вот на передовой, вот здесь, во всю бьет артилле­рия.

Пищиков посмотрел на карту. Степанов понял, что ко­мандир полка знает больше, чем он, и, наверное, сказал бы ему, но его позвали к телефону.

Оставшись один, Степанов оглянулся и увидел Криво­хижа.

- Куда курс?

- В фотоотделение. Снимки Васильева, должно быть, уже проявили.

- Идем,- вскочил Степанов.- Посмотрим, что "мессе­ры" прикрывали на станции Торфяная.

К ним подошёл Аникеев.

- Снимки посмотрите. Однако к фотикам утром приеха­ла... О-о! Симпампончик!

- Сочиняй! - не поверил Кривохиж.

- Дутик поцелую, если не так. Будь я свободен от де­журства, давно бы сходил на разведку.

Степанов и Кривохиж направились огородом. Переско­чили штакетник и очутились в саду, где разместилось фото­отделение. Филин поздоровался с летчиками и постучал в борт машины-лаборатории.

- Толя, Торфяную дешифровал?

- Готово.

- Давай сюда.

Толя - сержант Кокорев, лаборант-дешифровщик - вы­лез из машины, держа в руке снимки Торфяной. Летчики с удивлением увидели, что на станции разгружались танки.

- Вот кого охраняли "мессеры", - сказал Кривохиж. Пока Степанов вместе с дешифровщиком разглядывал сним­ки, он подкатился к Филину. Попросил, чтобы их сфотогра­фировали.

Филин опять постучал в борт машины.

- Неонила! Сделайте товарищам снимок.

- Не ходи гулять на лужо-о-ок,- послышался в машине приятный голос.

Кривохиж сжал Степанову локоть, шепнул:

- Держись, командир!

По лесенке спустилась девушка с "лейкой" через плечо.

- Что такое? - увидев летчиков, откинула назад волни­стые каштановые волосы.- Вам фото?

- Конечно, нам,- сказал Кривохиж.- Однако сначала надо познакомиться.- Подошел, представился, показал на Степанова.- А это мой командир эскадрильи.

Неонила познакомилась со Степановым, задержала на нем взгляд. Сняла с плеча "лейку".

- Будем работать... Станьте здесь...

Летчики стали под вишней. Неонила сделала несколько снимков.

- Теперь по одному.- Отвела Кривохижа, поставила возле молоденькой груши. Отошла, снова вернулась, попра­вила фуражку.- Так будет лучше.

Сделала два снимка, оглянулась на Степанова.

- А вы сюда...

Повела под яблоню, приподняла ветку. Степанов снял фуражку. Неонила отошла, дважды нажала на кнопку фото­аппарата.

- Теперь вы станьте здесь, а я... - Степанов взял "лей­ку" и сделал несколько снимков.- Один домой, другой вам, а третий... - Подошел к яблоне и взялся за ветку, за кото­рую держалась Неонила.

Она весело усмехнулась.

- Где вы научились так хорошо фотографировать?

- Я же окончил "институт" на аэродроме Кулики. А вы?

- Тоже в институте. Только в киноинституте. И не в Куликах, а в Москве.

Степанов стоял и не мог оторвать от нее взгляда.

27

Видно, Неонила ждала Степанова. Как только он зашел во двор фотоотделения, она сбежала с крыльца и повела его в сад.

- Посмотрите, что у нас получилось,- сказала она и стала подниматься по лесенке в машину-лабораторию.

Степанов поддержал ее под локоть.

- Заходите,- позвала она.

Степанов поднялся в машину. Темно... Душно... Пахло авиационным клеем - эмалитом. Неонила закрыла двери, щелкнула выключателем. Красный свет упал на узкий столик. На нем лежали кипы аэрофотоснимков. Снимки висели на стенах, громоздились на полке возле кабины.

- Это ваши, а это вашего товарища,- подала фотогра­фии Степанову.- Как?

Тот сказал, что посмотрит утром, при свете солнца, но все-таки взял одну свою карточку, надписал и протянул Нео­ниле. .

- В знак дружбы.

- Это хорошо. Возьму...

- А где же те, что я снимал?

- Завтра сделаю.

Вышли из машины. Разговаривая полушепотом, прош­ли по притихшему саду и очутились за огородами. Тут было темно, пахло травами и землей. Почему-то хотелось молчать, наслаждаться ароматами ночи. Ни гула моторов ночных бомбардировщиков, ни стрельбы на передовой, ни багровых всполохов на далеком западе... Точно и нет войны. Тишина...

- Если бы еще вон там была речка, то можно было бы подумать, что я попал в родное село,- сказал Степанов, повернувшись к Неониле.- Такие же тополя за гумнами, такая же дорога...

Неонила радостно усмехнулась.

- Эти Шумки просто диво! Я же городская...

- Кто идет? - окликнул голос из темных деревьев впе­реди.

- Свои. - Степанов узнал голос, добавил: - Это я, капитан...

К ним подошли двое.

- Старший лейтенант? - Капитан Пшеничкин с удив­лением наклонился, заглянул в лицо Неониле. - Командир полка приказал проверить, кто после отбоя...

- Знаю, знаю.- Степанов повернул назад.- Фонарь не зажигать...