Дмитрий Кудис - Рубежи

Новое, не изведанное раньше пришло неожиданно, всколыхнуло душу, и жизнь стала запутанней, сложнее. Когда она впервые увидела Астахова, прикоснулась к нему, подумала: здесь счастье. Она боится его и любит, впервые любит. После первой встречи она бродила по поселку, и жажда видеть его была нестерпимой. Потом поняла: он избегает встреч. Тогда она решила бороться, так как знала, что борьба последняя и любовь тоже. Она уже не думала о замужестве, нет. Она любила! Николай вернулся, и с каждой встречей она теряла голову от счастья. Ее чувство становилось острее, чище. Все преобразилось: жизнь, думы, настроение и если бы только не сознание, что все может кончиться, как бывало… Тогда жизнь для нее потеряет всякое значение. Вот и сейчас он войдет, она обнимет его, заласкает, разгладит морщины на его лбу, и опять они будут вместе…

Она чуть не вскрикнула, услышав стук в дверь, но, когда Николай вошел, нашла в себе силы остаться на месте и быть спокойной, насколько могла. Молча и настороженно с минуту они глядели друг на друга.

Почему у него такой взгляд? Может быть, сомнение или, что еще хуже, равнодушие? Тогда зачем он пришел?

Но обида не успела дойти до сознания. Николай подошел к ней и ласково обнял, прильнув лицом к ее плечу. И была в этом его движении такая — словно детская — робость и растерянность, что Полина поняла: ему трудно. И тут же подумала: а мне? И мне трудно, но я сильнее, и любовь моя сильнее, и я буду защищать его и свою любовь.

— Я ненадолго… — Николай смутился. Полина молча прислушивалась.

— Пойми меня правильно, — уже решительней продолжал он, слегка отстраняя ее от себя. — Я никогда не спрашивал тебя о твоих прошлых связях и, пожалуй, не спрошу, но в поселке болтают всякую чушь. Ты должна отойти от тех, кого знала раньше. Ты никого не любила, и не любишь, я знаю. Тем лучше для меня… для нас. Пройдет какое-то время, и языки приутихнут, и товарищи привыкнут. Почему ты не согласилась, когда я предлагал…

— А какое дело твоим товарищам! — Полина сама не ожидала, что обида с такой яростью прорвется наружу. Нервы ее были напряжены до предела, и она чувствовала себя измученной, но не побежденной. — Разве они знают, как я люблю тебя? Тебе стыдно признаться им в своих чувствах ко мне. Ты даже стыдишься и мне лишний раз сказать об этом.

— Поля, я люблю тебя!

— Спасибо. Тогда чего ты хочешь? Я не понимаю.

— Я говорил.

— Я сделаю так, как ты хочешь. Меня больше не увидят, разве что в бане и на работе. — Последнюю фразу она высказала со злой иронией. — Еще чего?

Николай замялся, заметив воинственные огоньки в глазах Полины. Он не хотел скандала.

— Я помогу тебе, — заметно успокоившись, но все еще с чувством обиды говорила Полина, отойдя от Николая к окну. — Ты не придешь ко мне неделю, две, может быть, месяц. Так лучше. Проверим себя. Может быть, и любви-то нет? Делай, как знаешь, только не криви душой.

Если бы Николай знал сейчас, о чем думает эта женщина! Полина еле сдерживала себя, чтобы не броситься к нему. «Неужели уйдет? Нет, не пущу. Милый, ты нужен мне. Я не в силах больше… Только бы не заплакать».

— Я хочу, чтобы мы не боялись смотреть людям в глаза. Я предлагал тебе узаконить наши отношения. Почти месяц ты обидно молчишь.

— Но я не сказала «нет»?

— Ты не сказала и «да»!

Полина, все еще бледная, неотрывно смотрела на Астахова.

— Ты это предлагал тогда, когда этого делать не надо было. Подожди, проверь себя, меня тоже, чтоб ни одной дурной мыслишки, чтобы только любовь. Разве в бумаге дело?

— Вчера тот парень, с полярной станции… Он слишком вольно себя держит с тобой. Мне неприятно, и это не только ревность. Согласись…

— Ты неправильно понимаешь мои отношения с людьми. Я не знаю, о чем ты думаешь. У меня с этим парнем не могло ничего быть ни раньше, ни теперь тем более. Пойми, не могло быть. Может быть, ты хотел, чтобы я при всех ударила его. Но за что? Я сказала, мне никто не нужен. Я люблю тебя. Неужели это так трудно понять?

— Тогда почему он пытался обнять тебя?

— Потому, что ты был здесь. Он дурак, причем злой дурак. Я не хотела скандала, и прекрати этот допрос. Не могу больше. Жизнь сложнее. Я сама не знаю, что делать. — Еле сдерживая слезы, она отвернулась.

Николай не знал, как продолжить разговор, чем заполнить угрожающую паузу. Полина стояла у окна. Плечи ее вздрагивали. Николай присел на край стула. Ему захотелось уйти. Не о любви он думал в эту минуту. В чем его вина? Почему так болезненно она воспринимает его слова? Разве он виноват в том, что слишком много грязного, несправедливого в словах людей! Уйти?! Против этого восстает и разум и сердце. Очень близкой стала она ему. Все в ней красиво: и волосы, и губы, и маленькие руки, и вся она, полная желанием жить и любить. Почему ее прошлая жизнь не волновала его до такой степени раньше и только сейчас он думает о ней с неприязнью. Потом вдруг понял окончательно, что не уйдет от нее. Любовь к Полине и ненависть к прошлому ее переплелись и породили в нем вот это мучительное чувство. С какой радостью он уехал бы с ней куда угодно, еще дальше на север, к полюсу, только бы избавить и ее и прежде всего себя от наглых глаз ее бывших поклонников. Маленький, с виду тихий поселок, но ходишь в нем действительно, словно голый. Николай сидел, погруженный в свои раздумья, не замечая, что Полина давно глядит на него с тоской и нежностью.

— Коля, я понимаю, о чем ты думаешь. Уходи. Придешь, когда можно будет, когда найдешь нужным.

— Полина…

— Я очень прошу тебя: уходи.

— Я останусь.

Николай встал и притянул ее к себе. Она не отстранилась.

— Ты должен уйти сейчас. Я люблю тебя.

Полина целовала его порывисто, до боли, провела рукой по его лицу и решительно подтолкнула к двери.

Астахов вышел. По пути в общежитие он пытался привести в порядок неразбериху в мыслях. Почему она настояла на том, чтобы он ушел? Чего хочет эта женщина и как понять ее? Она любит его. Эта мысль успокаивала. В последние дни он дважды заходил в поликлинику, где Полина работала медсестрой. Там она смущалась, разговаривая с ним в приемной на виду у всех, но вместе с тем и не могла скрыть радости. Эти встречи среди знакомых людей как бы устанавливали простые, человеческие отношения между ними. Они не скрывали своей любви, и от этого обоим было легко и радостно, и все же, когда Николай оставался один, он невольно представлял себе ее прошлую жизнь, о которой немало говорили, и того, который уехал… Что за отношения были у них, была ли любовь? Почему она не уехала с ним? Хуже всего, что Николай не может задать такого вопроса Полине, ни при каких обстоятельствах, и не задаст его, а Полина никогда не делала попытки рассказать об этом. Ему хотелось знать правду, но только не из уст Полины, а как-нибудь случайно и чтобы эта правда была бы не очень жестокой. А, собственно, какую правду он хочет знать? Разве Полина не вольна была поступать так, как хотелось ей? Она не бесхарактерная женщина и вряд ли ее можно было бросить, скорее наоборот. Значит, любви не было… Стоит ли копаться в прошлом? Подсознательно он чувствует, что несправедливо относится к Полине. Тогда он готов оправдывать ее и осуждать себя. Но ведь бывает и по-другому… Когда он предложил ей жениться, она уклонилась от прямого ответа, и сейчас еще ничего определенного. Кажется, она права. Не в бумаге дело, и он не так уж решительно настаивал на этом. Надо очиститься от всего, что мешает, и чтобы ни одной обидной мысли. Она права, черт возьми! В конце концов у них будущее, и совсем не трудно понять, почему она сегодня захотела быть одна. От нее ничего не скроешь. Она умнее и сильнее, чем он думал о ней раньше. Вот если бы утвердиться в этой мысли! Была минута, когда он хотел вернуться, но, постояв немного в раздумье, он зашагал дальше. Николай чувствовал, что в эти минуты в его душе совершается один из тех переломов, которые скажутся на его отношениях с Полиной, а может быть, и на его жизни.