Николай Олейник - Жилюки

— Далеко, а пора ныне горячая.

— Ну да. — Врач внимательно посмотрел на него, и Степан понял, что тот знает о нем больше, значительно больше, а вопросы эти — всего лишь дань вежливости.

Они так и расстались — чего-то не досказав, чувствуя друг перед другом какую-то неловкость. Врач вызвал очередного больного, а Степан, прихватив стопку газет, пошел на свое место, где его ожидали уют, запахи цветов и спокойствие.

…В один из дней, после обеда, когда Степан пошел отдохнуть, — врачи настойчиво требовали соблюдения этой процедуры, — его позвали. Медицинская сестра как-то таинственно улыбалась, и больной решил переспросить, не произошла ли ошибка, но нет, сестра игриво взяла его под руку, вывела в небольшой, заставленный фикусами холл — место встреч с посетителями.

— К вам, — кивнула на девушку, сидевшую на скамье, и словно бы подтолкнула.

Увидев его, девушка вскочила, однако не ступила ни шагу, стояла настороженная, встревоженная, и Степан сразу узнал в ней учительницу, Галину Никитичну.

— Вы?! — спросил он удивленно и вовсе неуместно. — Как вы меня разыскали?

Она смотрела на него и молчала. В глазах ее сверкали слезы.

— Что-нибудь случилось, Галина Никитична?

— Нет, нет, все в порядке… — словно бы опомнившись, сказала она. — Приветы вам от Андрея и Марийки… И вот еще, — протянула узелок, — просили передать.

Степан так же растерянно взял узелок, поблагодарил и вспомнил, что полагается пригласить гостью по крайней мере сесть.

— Можете выйти в сад, Степан Андронович, — подсказала медсестра.

— В самом деле, пойдем в сад, — заторопился Степан, — там хорошо… тихо. Вы давно приехали? Наверное, не обедали? Подождите, я сейчас…

— Нет, нет, я не голодна. — Галина еле удержала его. — Заходила в кафе.

— Смотрите, а то… Мне даже неудобно, ей-богу, бросил вас тогда одну…

— Что вы, Степан Андронович? Спасибо, что пригрели, дали возможность отдохнуть.

— Все думал заехать, попросить прощения, а вот видите, где оказался.

Он посадил ее, примостился рядом, все время испытывая какую-то неловкость.

— Ну, как там, рассказывайте, что нового в селе.

— Вроде бы все как и прежде. С сенокосом, говорил Андрей, управились, как никогда…

— Погожее лето, редко такое выдается.

— Готовятся к жатве.

— А школа? Со школой как?

— Помаленьку движется. Молодежь взялась работать по ночам. Андрей создал комсомольскую бригаду.

Однако все это было не то. И за ее рассказом, и за его вопросами угадывалось что-то большее, более значительное, что интересовало обоих, однако не находило выхода, ждало своего часа. Жилюк был несказанно рад этому посещению, их встрече.

Галина же, направляясь сюда, приготовила себе оправдание — дескать, приезжала по делам и решила навестить, однако, увидев его, сразу почувствовала, как летят прочь все ее приготовления. Так хотелось сказать ему что-то приятное, чтобы он повеселел, отвлекся от своих тяжелых мыслей, а говорила будничное, такое, наверное, и без того надоело ему хуже горькой редьки… Да и он тоже хорош! Мог бы поинтересоваться не только школой и колхозом, но нет, ему, видите ли, интересно именно это. Ну и пусть! Если ему так хочется, если ему так нравится…

— Я уже, наверное, пойду, Степан Андронович, — молвила Галина, когда, казалось, обо всем переговорили. — Врач предупредил, что вам нельзя переутомляться.

— Врачи, Галина, много о чем говорят. Однако они, бывает, и сами того не придерживаются, потому что над всеми нами властвует жизнь. Жизнь, — повторил он задумчиво. — Жаль мне, что снова не могу воспользоваться вашим обществом, а то пошли бы, побродили по городу. Вы непременно посмотрите его, здесь много интересного. А в следующий раз, когда приедете, побродим вместе, согласны?

Посмотрела на него, улыбнулась.

— Спасибо, Степан Андронович. Обязательно.

А голос — заметил — дрожит, движения какие-то неуверенные, как у человека, который делает одно, а в мыслях у него другое…

Позвонил второй секретарь обкома.

— Степан Андронович, поздравляю.

— С чем?

— С выздоровлением. Врачи докладывают: скоро будут выписывать… — Разговор происходил в кабинете главврача, при этих словах Жилюк вопросительно посмотрел на него, тот развел руками, дескать, судите, как хотите. — Так вы не исчезайте, зайдите, — продолжал секретарь, — и вообще… Они советуют санаторий, путевка вам выделена.

— Никуда я не поеду, — возразил Степан Андронович.

— Ну, это мы посмотрим. Со здоровьем — шутки плохи. Дела в районе идут нормально, так что… Кучий согласен, он вам позвонит. Кстати, к вам заедет товарищ Соколов, раньше мы ему отказывали в аудиенции, а сейчас встретитесь. Одну минутку, вот он у меня, договоримся о времени… Пять часов вечера — подходит? Вот и хорошо. До свидания.

В трубке щелкнуло, послышались гудки, и Жилюк медленно опустил ее на рычаг.

— Благодарю за приятное сообщение, — сказал главврачу. — Почему-то больной узнает о своей судьбе от посторонних людей.

— Если бы от посторонних, — улыбнулся врач. — Вы даже не представляете, Степан Андронович, как на меня наседали, пока вы не вышли из кризиса. Так что, извините, посторонних не вижу.

Степан не стал спорить, поблагодарил и вышел. Упоминание о Соколове вызвало неприятное чувство, которое с течением времени приугасло, во всяком случае утратило свою остроту.

До встречи оставалось еще более часа, и Степан посидел возле игрушечного фонтанчика, где успокаивающе журчала вода и забавно купались воробьи.

Соколов приехал ровно в семнадцать. Степан слышал, как к воротам подкатила машина, щелкнула дверца, однако сидел, не поднимался со скамьи, — сестра знает, где он, позовет. Через несколько минут на дорожке послышались шуршащие шаги, и он невольно посмотрел в ту сторону. Так и есть, идет сюда!

Начальник КГБ был в гражданском, и Жилюк, глядя на него со стороны, подумал, что, не зная, никогда не принял бы его за военного — походка расслабленная, словно бы утомленная, фигура немножко располневшая.

— Так вот где вы! — торжественно провозгласил Соколов. — Здравствуйте, Степан Андронович.

Они пожали друг другу руки. Медсестра, попрощавшись с Соколовым, ушла.

— Вижу, вы на коне, — промолвил гость. — Как говорит мой хороший знакомый: подарок женщинам на Восьмое марта.

— Исцелила медицина, — деланно улыбнулся Степан. — Обещают на днях выписать.

— Успеете. Вы ни разу как следует не отдыхали.

Степан поддерживал разговор, а самому не давала покоя одна и та же мысль: с чем он приехал? Неужели дело обрело такую неотложность?

А Соколов не торопился, долго закуривал, со вкусом несколько раз затянулся.

— Организовывать свой отдых нам надо учиться у великих людей, — продолжал гость. — Удивляешься иногда, как Владимир Ильич, при всей своей занятости, находил время и для прогулок, и для книг, и для музыки. Кстати, вы заметили: сейчас появляется много мемуарной литературы — о выдающихся революционерах, ученых. Таких книг нам не хватало, молодежь должна знать борцов за обновление мира, брать с них пример. Помню, как мы зачитывались «Оводом». Это был наш кумир.