Екатерина Шевелёва - Испытания

«А я и не знала об этих делах!» — кольнул сердце Натальи мысленный упрек.

— Хорошо. Идите. Я во всем разберусь! — сказала она, стараясь не выдать охватившей ее досады на самое себя.

Из-за беседы с Алешей Демидовым и Олегом Соловьевым — плюс еще очередь за маслом и сыром в гастрономе — Наталья пришла домой гораздо поздней, чем обычно. И материнское чутье сразу же вселило в нее смутную тревогу.

Она метнулась в кухню — может быть, играли в пожарных, включили газовую горелку и забыли выключить? Заглянула в малогабаритные ячейки для обычных человеческих нужд, — может быть, налили воды в ванную, стали играть и… захлебнулись? Сунулась в комнату, называемую «детской» (хотя Сергей работал здесь, когда бывал дома). Нет, все спокойно как будто. Спокойно ли?

Восьмилетний Миша, кажется, спит, а его вещички демонстративно-неаккуратно разбросаны по полу. Шестилетняя Ариша живо подвинулась в полосу света, упавшую из коридора на ее кроватку. Глаза Ариши блеском выдали тот восхитительный факт, что ей было известно нечто очень важное.

Наталья повернулась к рогатой коридорной вешалке, кинула пальто на сломанный рог и наконец осознала то, что, наверно, увидела сразу же, когда вошла в дом. Увидела, но не отметила сознанием: болтающуюся на проводе возле ножки тумбочки телефонную трубку.

Ариша выскочила в коридор в пижаме и туфлях, надетых впопыхах так, что задники замялись. Девочка, очевидно, больше не могла таить свое важное «нечто»:

— Миша снял трубку и не дал мне положить обратно!

— С кем Миша разговаривал по телефону?

— Сначала с дядей Алешей, а потом ни с кем. Потом все время разговаривал ни с кем — только крутил цифры и слушал. А потом положил трубку и не разрешил ее трогать. Миша, наверно, все время хотел поговорить с папой, а его там не было.

— Папа не приходил? — машинально удивилась Наталья, подавив раздражение против мужа. Ясно, что опять наврал, не пришел: нигде не видно, было того, о чем разговор велся уже чуть ли не месяц, — «Конструктора № 4».

По поводу этого конструктора Люция Александровна телеграфировала с теплохода Алексею Ивановичу Горелову. Тот, по его ворчливому признанию Наташе, для того чтобы выполнить поручение, вернулся раньше всех в Москву с однодневного отдыха на берегу озера и выстоял очередь в «Детском мире».

Сегодня рано утром, сразу же после приезда, Люция Александровна позвонила Мише и сказала, что отец привезет ему вечером «Конструктор № 4».

Наталья слышала, как ее сынишка расспрашивает бабушку — не про заграницу, а о том, что представляет собой долгожданная игра. Не раз уже, наверно, видел он счастливчиков — ее обладателей, но все расспрашивает и переспрашивает, наслаждаясь описанием:

— Крышка наполовину желтая, наполовину синяя? А та, которая синяя, похожа на речку? Даже на море?! И лодка нарисована! А что можно построить? Грузовик? А мотороллер можно? Все разноцветное?!

Наталья часто замечала, что мать сознательно включает краски в свои разговоры с внуками. Миша с недавних пор стал обращать особенное внимание на цвета, оттенки, линии. Может быть, уже сказывалась двойная наследственность? Отец — художник и бабушка — тоже.

Наталья, хотя и знала о необязательности мужа, была уверена, что сегодня ради сынишки Сергей сделает все, как нужно, для правильных отношений в семье: заедет к теще, возьмет «Конструктор № 4», привезет его.

Оказалось, нет, не привез. И, наверно, так подсказывало материнское чутье, Миша снял трубку телефона, чтобы не ждать напрасно отцовского звонка…

Будучи у тещи, Сергей Чекедов не сказал ей, что утром получил известие о смерти деда — позвонили на работу. Незачем говорить. Люция Александровна старика не знала, притворно сочувствовать не умела.

Бульвар был влажно-тихий, похожий на багряно-оранжевый луч, прорезавший пасмурный осенний город. Сергей сел на скамейку, усыпанную желтой листвой. С работы он отпросился. Стало быть, его обещание Люции Александровне отвезти коробку домой после работы уже было неточным, уже давало ему, как он рассудил сейчас, определенную свободу действий.

Он смотрел на листья, бесшумно слетающие с ветвей. Вспомнил понравившуюся иллюстрацию в какой-то книге: ребенок среди вороха опавших листьев.

Картины помогали Сергею Чекедову думать. Он приходил в музей, на выставку, стараясь попадать в безлюдные часы, и усаживался напротив облюбованной им картины, обычно пейзажа. Прямо-таки влезал в него воображением. И удивительно, что почти всегда, проникнув как бы внутрь картины, Сергей находил там способ выпутаться из клубка житейских противоречий!

Из нынешнего разговора с тещей он понял, что Наталья вовлекает Люцию Александровну в кляузное дело — в борьбу с влиятельными людьми за Красный Бор. Сергей сам любил редкостный по красоте лесной массив, в давние времена парк, принадлежавший то ли вельможе, то ли полководцу. А может, даже самому царю?

Но ни Наталья, ни Люция Александровна, будучи немного дон-кихотами, как давно определил Сергей Чекедов, не представляли себе всей сложности борьбы за Красный Бор. А Сергей представлял! Потому что, работая в издательстве и сотрудничая в разных журналах, он от приятелей знал, сколько раз начиналась и проваливалась защита Красного Бора! Знал, что имеются у влиятельных хозяйственников специальные соображения об использовании древнего парка со всеми его хвойными чащами, лиственными рощами и лесными полянами. И особенно об использовании Красноборских озер.

Толком об этих специальных соображениях никто, разумеется, Сергею Чекедову не докладывал, но слухом он пользовался. И уже предупреждал тещу однажды, что не по силам будет ей помешать серьезному делу, которое затевается в Красном Бору. Эксперимент там то ли проводится, то ли вскоре начнется — по выявлению оптимальных способов воздействия на природу.

Сергей не прочь был в кругу приятелей поддержать разговор на эту тему. Но одно дело поговорить в хорошей компании, и совсем другой коленкор — пытаться противодействовать силам официальным. Особенно если во главе научных экспериментов — Мараньев. Он то ли из США недавно вернулся, то ли из Англии, где долго работал. Умен, говорят, невероятно. Обаятельный, удачливый, как в сказке: такую замысловатую сеть может соткать, что ахнешь.

Сегодня вторично Сергей посоветовал теще не лезть не в свое дело. Хотел сказать — «как глупая муха». Не сказал, зная, что теща далеко не глупа. И талантлива. Просто Наталья плохо влияет на мать, толкает ее в паутину, из которой та может и не выбраться. И тогда лишится Сергей Чекедов постоянной тактичной поддержки известной художницы и общественной деятельницы.