Юрий Салин - Отраженный свет

Но это легко сказать - поехали. Чуть зазевался - волна ушла вперед. Мотор работает на форсированном режиме, натужно ревет. Лодка с трудом, то и дело срываясь, карабкается на убегающую водяную гору. Перевал все ближе, рев понемногу затихает, и вдруг сменяется пронзительным поросячьим визгом. Лодка перевалила через гребень, и теперь торпедой несется вниз. Сейчас она протаранит водяную стену впереди и продолжит свой стремительный бег уже в подводном положении. Женька моментально сбрасывает газ и поворачивает наискось, описывая на дне ямы плавный вираж. И снова мотор натужно ревет, догоняя следующую гору. И снова непринужденно балансирует Женька на гребне, снова поросячий визг, виражи, ускорения, фигуры высшего пилотажа. Женька в своей стихии!

За мысом находим укромную бухточку. Может, последнюю на нашем пути. В бухте совсем тихо. Пристаем к берегу, разгружаемся. Топор сейчас слишком тяжел для нас. Вместе с топором оставляем запасные сапоги, тент, один из карабинов, теплые вещи. Крупу измеряем кружками - три кружки на сегодняшний вечер, еще три - на завтрашнее утро... Мясо, рыба вообще хороши только на базовом лагере.

Теперь у нас нет ни крупинки лишней, зато как легко отыгрывается лодка на любой волне!

Дальше до места доходим без приключений. С моря выбираем площадку для лагеря, готовимся к высадке. От берега нас отделяет белоснежная кипящая полоса прибоя. Женька делает лихой разворот, ставит лодку кормой к берегу и выключает мотор. Он свое дело сделал. Теперь можно сидеть сложа руки, что он и выполняет тотчас совершенно буквально, и ждать команды. Я берусь за весла, долго подправляю лодку носом к волне и жду самую большую, самую высокую волну. Идет! Теперь главное - не отстать. Оседлываю гребень и изо всех сил, исступленно работаю веслами. Берег стремительно приближается. Внезапно водяная гора обрушивается и разбивается белой пеной. Сейчас лодка плюхнется брюхом на песок, и еще через мгновение убегающая волна потащит ее назад в море. Тут нельзя зевать. Экипажу - за борт! Прыгаем прямо в кипящую пену, не обращая внимания на глубину. По колено, по пояс, по грудь - потом разберемся. Хватаемся за борта лодки, упираемся, что есть силы... Волна, негромко шипя, откатывается, и лодка прилипает к мокрому песку.

Теперь, если я выбрал хорошую волну, мы в безопасности, а если ошибся... Большой вал перегнется над нами, опрокинется, и всей своей тысячетонной массой обрушится с высоты.

Груженую лодку нам с места не сдвинуть. Швыряем вещи подальше от воды, отвинчиваем мотор и оттаскиваем его на сухой песок. Пока тащим лодку, волной подхватывает рюкзак. Стасик бросается прямо в белую пену, а мы с Женькой на последнем дыхании втаскиваем на сухой песок рядом с мотором и лодку.

Кое-как побросав вещи за кромку прибоя, переводим дух. Убытки будем считать потом - что потеряли, что поломали, кто вымок. Кажется, высадка прошла удачно. Но и долго сидеть тоже не стоит. Вдруг нахлынет какой-нибудь запоздавший девятый вал?

...После хорошего начала нас ждало и благополучное продолжение. Теплая, солнечная погода. Маршруты почти без кустов. Кругом голые скалы, сплошная обнаженность. Нетронутая природа. Птичьи базары, непуганые птицы, необитаемые острова...

Четыре дня в маршрутах пролетели незаметно. Все сделали, все съели, пора выходить. Обратный путь для нас состоял из двух частей - первые пятьдесят метров и остальные пятьдесят километров. Самое трудное - прорваться через накаты, а дальше ласковое море будет укачивать нас как в колыбели. Море спокойно дышит, но каждый его могучий вздох обрушивается на берег с пятиметровой высоты.

Собираем вещи. На всякий случай все должно быть упаковано так, чтобы могло пролежать хоть неделю на морском дне и не вымокнуть. Долго выбираем место, куда поставить лодку. Груженую, ее по песку не сдвинешь с места, надо ждать, пока не поднимет подкатившаяся волна. Поставишь слишком далеко - придется часами безрезультатно ждать большую волну. Поставишь близко - тотчас проглотит нагрянувший вал.

Наконец, лодка стоит в нескольких шагах oт того жуткого места, где опрокидываются и с размаху обрушиваются на берег холодные водяные горы, совсем близко от последней границы играющего солнечными зайчиками спокойного моря и белоснежной ревущей и грохочущей полосы прибоя. Волны то и дело подкатывают под лодку, стремятся развернуть ее бортом, затянуть в прибой. Стасик удерживает ее на месте, подправляет носом вперед. Мы с Женькой бегом таскаем вещи, укладываем их понадежнее, ставим на место мотор. Минута - и все готово. Рокочет, приближаясь, очередной вал. Не верится, что он остановится, не доходя до нас. Но вот он рухнул, разбился о дно, и тихо подкатывает под лодку. Мгновенно занимаем свои места. Я, как в предсмертной агонии, загребаю веслами, чтобы за те несколько мгновений, пока не нагрянул следующий вал, миновать вместе с откатывающейся волной эту страшную границу. Нос лодки ползет вверх, задирается все круче и круче, лодка становится свечкой и в таком положении несется обратно навстречу берегу. Вал опрокидывается, и лодка грохается с высоты дном кверху. Кто и как успел выскочить из лодки, как оказался в воде я, не знаю. Подальше от лодки! В водовороте крутятся рюкзаки, канистры. Немного в стороне Женька борется с волной, пытающейся утащить его в море, а рядом Стасик, держа в одной руке канистру, догоняет рюкзак.

Через полчаса собираем все, что удалось выловить, и все, что выбросило назад море. Что будем делать дальше? Попробуем еще раз или будем ждать, пока утихнут накаты? Решаем единогласно - выходить!

Вторая попытка закончилась молниеносно. Не успели мы загрузить лодку и наполовину, как нас накрыло и выбросило на берег с такой силой, что сразу стало ясно - надо ждать.

...Самое неприятное занятие, как известно, ждать да догонять. Особенно, если нечего есть. Далеко от лагеря не отойдешь - вдруг как раз в это время море успокоится, а пока дойдем, погода снова испортится. Изучаем обнажения вблизи от лагеря, ищем окаменелости, делаем недалекие маршруты.

Окрестности лагеря были буквально битком набиты медведями, но с охотой нам не везло. То встретишь мишку уже в темноте, то бежишь наперерез одному, натыкаешься на другого, стреляешь уже вдогонку и спугиваешь еще трех, которые спали неподалеку. Все пять уходят невредимыми, унося в своей шкуре по нескольку центнеров медвежатины, а в меню - по-прежнему одна вода.

Сначала мы настреляли было уток, но на следующий день нас обокрали вороны. Вместе с утками пропали Женькины носки, которые, как он уверял, сушились у костра. Правда, потом оказалось, что вороны здесь ни при чем, а носки лежат в Женькином рюкзаке, но нас это мало утешило.