Владислав Титов - Проходчики. Всем смертям назло...

— На ученье…

— Я и говорю… В отпуск его могут отпустить! Он у меня молодец! Парень — что надо! Командир благодарность ему вынес. А награды сейчас солдатам выдают?

— Если заслужит — выдадут.

— Неужто в мирное время орден могут дать?! А тебе сегодня пятьдесят три письма.

— Да вы что!

— Всей почтой считали. Заведующая говорит, что тебя налогом надо обложить. Мне сумки одной стало мало.

— Вы уж простите меня, Тимофеевна…

— Шуткую я. Иду, сумка тяжелая, плечи давит, а мне радостно. Будто мой Женя мне столько писем написал.

«Просто сказать, что ваша повесть понравилась нам, — значит вообще ничего не сказать. Она взволновала, потрясла нас, никого не оставила равнодушным. Нам казалось до сих пор, что в наше время уже не могут быть Корчагины и Матросовы, что все то из истории, из другого времени, далекого от нас. Сейчас верим — могут быть! Нас восхищают мужество, стойкость, широта души ваших героев. Каждый из них с полным правом может сказать словами М. Светлова:

Мы гордимся тем, что и в наше время люди способны на самопожертвование.

«Дорогой Владислав!

Всем нам дорога книга Н. Островского «Как закалялась сталь». Теперь рядом с ней мы ставим вашу повесть. Она также зовет нас к мужеству, стойкости, зовет «только вперед!». Нам об очень многом хочется написать вам, о своих планах и мечтах на будущее, но не знаем, как вы отнесетесь к нашему письму. Вы, наверное, очень загружены, и вам трудно писать. И все-таки очень просим ответить нам, мы хотим убедиться, что ВЫ ЕСТЬ. От имени 650 человек разрешите поблагодарить вас за книгу, которая нам очень нужна. Будьте счастливы!

«Недавно мы коллективно прочитали вашу повесть «Всем смертям назло…». Она глубоко взволновала нас и заставила задуматься: «А смогли бы мы перенести все?» Мы сравнивали Сергея Петрова и Сашу Матросова. Тогда, в 1943 году, он погиб, спасая товарищей, закрыв амбразуру своим телом. Но это было в годы войны, а теперь мирное время. Читая повесть, мы пережили то, что пережили вы. Мы никогда не задумывались, как живем, что делаем. Не выучишь урок и скоро об этом забудешь, получишь двойку, есть оправдание — некогда, не могу, не понимаю. Но ведь это только капелька по сравнению с тем, что преодолели вы. И если человек не может сделать самое простое, исправить двойку, то это уже не настоящий человек. Спасибо вам за вашу книгу. Мы постараемся быть такими же, как вы, — стойкими, правдивыми, мужественными.

На совете отряда мы решили принять вас в почетные пионеры отряда имени Александра Матросова. В отряде у нас 24 пионера, теперь будет 25. Примите этот галстук.

«Здравствуйте, Владислав Андреевич!

Мы, учащиеся 7-х классов, только что провели читательскую конференцию по вашей книге. Мы восприняли ее как гимн мужеству. Если бы вы знали, с каким увлечением читали вашу повесть. Сначала был только один экземпляр журнала «Юность», и мы всем классом оставались после уроков и читали. А когда достали еще несколько экземпляров, то стали перечитывать дома. Читали вашу книгу как раз тогда, когда на уроках литературы изучали роман Н. Островского «Как закалялась сталь». Мы сравнивали Павку Корчагина и Сергея Петрова. У них много общего, хоть они и люди разных поколений. Мы гордимся, что Сергей наш современник!

«Мы провели пионерский сбор, посвященный В. И. Ленину. На торжественной линейке мы приняли в пионеры достойных ребят. Там же, в торжественной обстановке, мы приняли и вас в почетные пионеры нашей дружины имени Героя Советского Союза Алексея Лукича Приказчикова. На линейке также принимали пионеров в комсомол. На днях мы получили письмо с автографами космонавтов.

«Нас, пионеров 3-го отряда, очень заинтересовала ваша судьба. Мы читали о Павке Корчагине, о молодогвардейцах, о Саше Чекалине, Павлике Морозове и думали, что сейчас нельзя совершить героический поступок. Мы ошиблись. Нас в отряде 16 человек, из них 13 мальчиков. Мы не знаем, как сложится судьба каждого из нас, но мы хотим быть похожими на вас. Пусть ваша дочь повяжет вам этот пионерский галстук.

«Дорогой Владислав Андреевич!

Извините, пожалуйста, что без вашего согласия приняли вас в почетные пионеры нашего отряда, но ребята так искренне обещали, что не подведут вас и будут примерно учиться, что пришлось разрешить им провести сбор и зачислить вас в списки почетных пионеров. Я уверена, что ребята будут учиться еще лучше.

Яркой весенней порой сорок четвертого года нас принимали в пионеры. Я никогда не забуду тот день. До конца войны нашим отцам предстояло еще одолеть дорогу длиною в год, и многим из нас суждено было стать сиротами, и еще не раз услышать холодящий кровь крик чьей-то мамы, и за несколько часов стать старше, не по годам, а по образу мыслей и по той тяжести мужских обязанностей, которые ложились на плечи.

В шеренге оборванных, истощенных деревенских школьников рядом со мной стоял Иван Жаворонков, с другого бока — Витя Дорофеев, и все мы с замершим от волнения и радости сердцем срывающимися голосами повторяли за своей старенькой учительницей, Матреной Филипповной, волшебные слова клятвы. Мы хотели быть достойными своих отцов, солдат Великой Отечественной. Каждый из нас был готов, мечтал об этом, взять в руки винтовку и стать на защиту своей Родины. Мы давали пионерскую клятву, как солдаты, получающие оружие и уходящие в свой первый бой. Не знаю, о чем думала тогда наша учительница, какие мысли волновали ее сердце, но вдруг мы заметили, что у нее в глазах блеснули слезы, когда, поздравляя нас, она каждого по очереди обняла и поцеловала в лоб. Ванятка Жаворонков хмурил глаза и тянул руку вверх.

— А галстуки нам когда выдадут?

— Ребята, галстуков пока нет. Их нет во всем районе. Но я думаю, что вы и без галстуков будете настоящими советскими пионерами.