Леонид Степанов - Бранденбургские ворота

Заправилы империализма не успокоились и по сю пору — они делают все от них зависящее, чтобы молодое поколение не знало подлинной истории второй мировой войны, тщатся оклеветать Советский Союз, вызвать к нему недоверие и ненависть.

Стоит Бугров у музея под заметно подросшими соснами, смотрит, как дремлют в тиши на бетонных постаментах верные друзья его боевой молодости — танки, самоходки, полевые орудия разных калибров. От прошедшего недавно дождичка и зеленоватого газового освещения сдай кажутся новенькими, свежепокрашенными. Но эта свежесть обманчива, они — заслуженные ветераны, они свое отвоевали. На смену им пришло оружие более грозное — баллистическое, межконтинентальное.

Андрей Иваныч покидает тихий зеленый Карлсхорст и выруливает на оживленный центральный проспект, носящий имя Карла Маркса. На этой самой первой улице республики живет Фрида Кампе. Она уже не работает на стройке, а заседает в Центральном правлении своего профсоюза. Ее хорошо знают не только в столице, но и во всех пятнадцати округах страны. А в самом центре Берлина, неподалеку от Красной Ратуши, воздвигнут примечательный памятник. Стоит на пьедестале обыкновенная берлинская пролетарочка в простом пропыленном платочке, в рабочем комбинезоне и с большой совковой лопатой на плече — бронзовая «трюммерфрау». Она очень похожа на ту Фриду Кампе, которая когда-то убирала с разбитых улиц Берлина закопченные обломки войны. С нее, говорят, и делал известный скульптор свой бронзовый шедевр. Линда наверняка уже у матери. И Вилли придет со своей женой и двумя дочками. А у них — у Андрея и Линды — двое сыновей. Сейчас они каждую минуту заглядывают в кухонное окошко — не появилась ли во дворе новая отцовская «Волга». Старший — Бруно — начнет в этом году учиться в советской посольской школе на Беренштрассе. Она стоит совсем недалеко от Бранденбургских ворот. В этой необыкновенной школе учатся вместе советские, немецкие, польские, болгарские, чешские и венгерские дети. Все они растут настоящими интернационалистами.

Младший сынишка Ваня, названный в честь деда, пойдет в школу через год. А пока походит на детскую площадку в парке Фридрихсхайн, столь памятном его матери и отцу.

Как они стали мужем и женой, рассказывать долго — целый роман, который когда-нибудь будет обязательно написан.

Вернера Бауэра теперь нет в живых. Он отдал себя целиком новой Германии. Без него строится, крепнет и хорошеет Берлин. Но его большое горячее сердце продолжает биться в делах и планах обновленного города. Его именем названа одна из самых красивых улиц Берлина.

Овдовевшая Эва живет с сыном. Она работает на телевидении, сотрудничает в иллюстрированных журналах, участвует в выставках. Хейко окончил недавно университет Гумбольдта, теперь вместе с другими молодыми конструкторами проектирует большой научный комплекс, который строят совместно пять стран социалистического Содружества.

До чего же красива в вечерние часы Унтер-ден-Линден! Давно восстановлены Опера, университет Гумбольдта, музеи, дворцы и театры, построены новые посольские здания. По бульвару и по тротуарам парадного проспекта движутся людские потоки. В них много студентов из разных стран, которые учатся в Берлинском университете. Липовая аллея сужается впереди и словно огромная зеленая стрела указывает на Бранденбургские ворота. На то место, где поколение Бугрова пережило свой Звездный час…

Триумфальные ворота с глориеттой мягко подсвечены зеленоватыми лучами прожектора. Восстановленные колесница и четверка коней кажутся малахитовыми, сказочными.

Часовые у пограничных ворот тоже словно бы вырублены из зеленого камня. Но их торжественная неподвижность обманчива. Если кто посмеет нарушить покой социалистической родины — убедится в этом. И уже убеждались, было…

Скачет в вечернем небе малахитовая четверка. Развевается над глориеттой Государственный флаг ГДР с символами мирного труда: молотком, циркулем и венком из золотых колосьев. И два красных интернациональных флага трепещут по бокам глориетты — словно от неудержимого полета в будущее.

Берлин — Москва 1945—1983.

Так называли москвичи трамвай «Б», ходивший по Большому Садовому кольцу.

Вместе.

Что это такое? Кто может мне ответить?

Сильные и слабые.

Развивать.

Советский Союз.

Несмотря ни на что!

Домохозяйка.

«Примус» — по-немецки первый ученик.

Как церковная мышь.

Урожденный.

Родной язык.

Мой заклятый враг!

Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте!

Я сдаюсь! Я не могу больше!

Пожалуйста, не надо!

Товарищ!

В достатке и довольстве.

Это у вас лучше получится, надеюсь.

Охотно!

Конец. Хватит.

Вылезай, свинья собачья! Живо!

Полковник СС Заттлер!

Сберкассе.

В Бранденбургской тюрьме находился тогда и Эрих Хонеккер, нынешний Генеральный секретарь ЦК СЕПГ.

— Рот Фронт, товарищ!

— Рот Фронт! Я приветствую тебя, товарищ! И поздравляю с нашей общей победой!

— Я тоже! Война уже кончилась?

— Еще нет. Но мы двигаемся на Берлин.

— Я еду с вами!

— Ты ранен?

— Пустяки. Я должен бороться.

— Плечом к плечу!

— Да! Несмотря ни на что!

Где старший лейтенант Бугров?

Это я! Конечно!

Известная немецкая песня на слова Гете.

«Каждому свое» — эти слова писали фашисты на воротах концлагерей, где томились и погибали лучшие люди Германии и стран, оккупированных гитлеровцами.

О боже!

СВАГ — Советская военная администрация в Германии.

Доброе утро!

S-Bahn — берлинская городская электричка.

Нюрнбергский процесс, т. 1; с. 784.

Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP) — «Национал-социалистская германская рабочая партия». Официальное название гитлеровской фашистской партии.

Кпар — туго, в обрез.

«Женщина развалин».

Посуда.

Несмотря ни на что.

Doyen — (декан, старшина, старейшина), глава дипл. корпуса, старший по дипл. классу и по времени аккредитования в данной стране дипл. представитель.