Агиш Гирфанов - Пузыри славы [Сатирическое повествование о невероятных событиях, потрясших маленький городок Яшкалу]

Минникунслу поднесла земному соседу серебряную чашу со взбитыми сливками. Глаза ее заблестели, словно в них вселились бесенята. Омоложенная Минникунслу прижалась, насколько позволяли райские правила приличия, к Шагею и страстно зашептала: «Десять лет прожили мы с тобой бок о бок. Будь ты чуточку умнее, давно бы понял, что означают мои тяжкие вздохи. Но ты равнодушно проходил мимо, а я уподобилась бездыханной рыбе, выброшенной на берег. Будь ты чуточку умнее, мы давно соединили бы наши дома. Вместо двух труб дымилась бы одна, и мы бы создали для нас с тобой не на небе, а на земле настоящий рай…»

Шагей болезненно вздрогнул и пустился бежать. Минникунслу за ним. Вот уже расстояние между ними — не больше волосинки. Хищной птицей налетела Минникунслу на Шагея, который помолодел и стал во сто крат желанней. Шагей с трудом вырвался из цепких объятий обольстительной соседки. Но что за чертовщина?! Минникунслу обернулась летучей мышью, накрыла молодого джигита широкими крыльями и сковала Шагея с головы до пят железными обручами. Он собрал все недюжинные силы и разжал железные кольца: «Не хочу! Не хочу!» — и проснулся в холодном поту, с тяжелой головой.

Раскрыл глаза. В доме — кромешная тьма, не видать ни зги. Подал голос, никто не отозвался. Тишина. Включил свет. Обошел дом, нигде никакого беспорядка. Всюду чисто, прибрано.

При воспоминании о рае, о встрече в том, потустороннем мире с Минникунслу ему стало не по себе. И приснится же такая чертовщина!..

Вдруг взгляд его упал на вещи, каких раньше не было в его доме: на гвозде в прихожей висели новая заячья шапка-ушанка непостижимой конфигурации и короткое стильное пальто ослепительной, ярко-красной расцветки. А его старой шапки и стеганки и след простыл. Значит, кто-то сюда приходил? И только тут он догадался: да это же были Факай с Акопом! Это дело их рук!

Любопытства ради примерил новую шубу. Наряд для огородного пугала! В плечах — двухметровый балахон, суженный книзу до метра, в длину — словно куртка. Посмотрел на себя в зеркало: настоящий заграничный стиляга.

Засунул руки в карманы шубы и обнаружил записку: «Носите на доброе здоровье, дорогой Шагей-бабай! ИДБС».

Разгневанный Шагей клокотал, точно вода в кипящем самоваре. Баста! Такого издевательства он не потерпит! Он напишет в Уфу! Не поможет — в Москву! Он учинит им, устроителям бытовых сюрпризов, такой сюрприз, что они запомнят его до конца дней своих!

Не дав остыть гневу, он помчался с утра пораньше в новом наряде в комбинат, к Ибрахану. Пусть прохожие подымут его на смех, пусть мальчишки проводят его улюлюканьем, он снесет все колкости и прогуляется по Яшкале в этом шутовском обличье! Неплохо бы еще нацепить на шубу плакат: «Я — жертва ИДБС!» Но сдержался, еще, чего доброго, милиция оштрафует за нарушение общественного порядка.

Несмотря на предупреждение секретарши, что у Ибрахана идет важное совещание, Шагей распахнул двери кабинета. Там кроме Ибрахана был Булат. Они о чем-то оживленно беседовали. При виде бабая в столь странном наряде оба невольно улыбнулись.

— С обновкой вас, дорогой бабай! — с деланным радушием воскликнул Ибрахан. — В новой шубе вы совсем как молодой человек.

Бабай молча сбросил с себя ненавистную шубу и шапку, швырнул их на диван.

— Сами носите, если хорошо! Пускай она и вас молодит, а мне верните мои заветные вещи. Мало вам самовара, теперь за носильные вещи принялись. Я отсюда не уйду, пока ваши бандиты не вернут мне мою зимнюю стеганку с поясом и лисью шапку.

Ибрахан понял, что старик не шутит, нажал кнопку:

— Факая и Акопа — ко мне!

Те на третьей скорости прибежали на зов начальства. Когда же узнали, в чем дело, не испытали угрызений совести, прикинулись невинными овечками.

— Это ваша работа? — грозно спросил Ибрахан, указывая на лежавшие на диване шубу и шапку.

— Наша! — как ни в чем не бывало ответили они.

— Дорогой бабай, прошу вас, наденьте это одеяние и выскажите мастерам свои претензии…

Шагей нехотя снова нарядился в модерновую шубу и шапку.

— В этом наряде вы сделали меня посмешищем всей Яшкалы!

— Мы выполнили все, что вы просили. Нас учили, что желание заказчика — закон… — без тени иронии произнес Факай. Акоп безмолвно кивнул головой.

— Вы слышите, что мастера говорят? Вы сами выбрали фасон…

— Неправда! Я еще с ума не сошел! — истерически запротестовал Шагей.

— Я вам освежу память, — настаивал Факай. — Вы приходили с заказом к нам в ателье…

— Приходил, ну и что?

— Мы отказали вам. Так, мол, и так: есть распоряжение уважаемого Ибрахана Сираевича — принимать заказы на дому. Было такое?

— Было…

— Мы и пришли к вам домой, показали журнал мод, и вы самолично, без нашей подсказки, выбрали этот фасон. Мы сняли мерку и мирно ушли. Теперь, выходит, мы же виноваты. Скажите прямо — фасон вам разонравился. А то с больной головы на здоровую…

— Не делайте меня сумасшедшим, — взорвался Шагей.

Ибрахану стало совершенно ясно: мастера чего-то крутят. Однако, не желая разоблачать их в присутствии старика, отдал приказ:

— В три дня сшить новую шубу и шапку!.. Убытки отнесем за счет мастеров! Все! Вы удовлетворены, почтенный бабай?

Шагей горячо запротестовал:

— Не надо мне новую! Верните старую! Ангел смерти Газраил примет меня и в старой стеганке. А в вашей обновке мне место в пекле, у шайтана…

— Ладно, успокойтесь, вернем вам старое…

— Это невозможно, дорогой товарищ начальник! — обрел дар слова Акоп.

— Как так невозможно?! Я приказываю!

— Вещи давно у старьевщика… — пояснил Факай.

— У какого такого старьевщика?

— У обыкновенного… Два раза в неделю он приходит из утильсырья за обносками и ветошью…

— Ну и наделали делов! — вспыхнул Ибрахан. — Знать не знаю никаких старьевщиков! Хоть из-под земли найдите вещи уважаемого Шагея! Все!

— Нет, не все! Далеко не все! — заговорил снова ничуть не успокоенный Шагей. — Я буду не я, если не выведу вас на чистую воду. Я докопаюсь… Я подозреваю, что моя шуба пошла туда же, куда и самовар.

— Вы что имеете в виду, уважаемый? — спросил Ибрахан, как бы давая понять, что он прежде всего сам кровно заинтересован в том, чтобы разоблачить нечестные махинации своих работников.

— А то и имею в виду, что краеведческий музей предлагал мне большие рубли за самовар и шубу — их ни за какие деньги нигде теперь не купишь… Мое дело предупредить… До прокурора дойду, а правды добьюсь… — и громко хлопнул дверью.

Факай и Акоп собрались было тоже уйти, но Булат, хранивший все время молчание, задержал их:

— Оставайтесь! Мы с вами еще поговорим. Признайтесь, всю эту историю с дурацкой шубой вы нарочно придумали, чтобы подорвать передовое ибрахановское движение? Вы играете на руку нашим противникам…