Агиш Гирфанов - Пузыри славы [Сатирическое повествование о невероятных событиях, потрясших маленький городок Яшкалу]

— Факай… Факай…

— Что с Факаем?

Женщина продолжала трястись, ничего, кроме «Факай…», от нее добиться невозможно было. Подошедшая Аклима дала ей воды, и тогда удалось выудить еще одно слово:

— Пропал…

— Как пропал?

— Очень просто. — Женщина наконец пришла в себя и могла толком объяснить: — Очень просто, не пришел домой ночевать.

— Может, у родственников заночевал?

— Никаких, кроме вас, нет у нас родственников.

Хотя Ибрахан был польщен тем, что жена Факая считает его родным человеком, но от этого беда, постигшая Факая, не стала более понятной.

Женщина передохнула, а затем снова громко запричитала:

— Нет у нас родственников… Мы одни, как два голубка… Сердце у него знаете какое, наверное, свалился где-нибудь…

— Почему вы решили, что с ним случилось что-то плохое?.. А может, он задержался у какого приятеля или, извините на слове, у приятельницы…

— Астагафирулла! [15] Астагафирулла — упаси бог. Хорошего же вы мнения о моем муже… Он не имеет такой привычки. Дом для него святое место. Он знает только свой дом…

Ибрахан вызвал Ярмухамета:

— Факай пропал… Сообщи в милицию, пошли людей искать и сам возьми кого-нибудь с собой и обыщи весь город. Докладывать каждый час!

Ибрахан никак не ожидал, что первый после болезни рабочий день начнется именно с такого неприятного происшествия. Ничем другим заняться он уже не мог. Жена Факая, делая краткие паузы, не переставала голосить. И чем дальше, тем все громче. Выставить ее из кабинета неудобно и бессердечно. Неизвестно, как долго продолжался бы этот незапланированный сольный концерт-плач жены по пропавшему без вести супругу, если бы в кабинет не ворвалась с криком и плачем еще одна женщина. То была знакомая нам Гиззельбанат. Ее трудно было узнать: над правым глазом красовался огромный синяк, вся она была в неистовстве и, схватив Ибрахана за лацкан пиджака, закричала:

— Вы мне скажите, разве есть такой закон, чтобы обижать одиноких беззащитных женщин?

— Вы не по адресу… Вам в милицию! — Ибрахан попытался угомонить разбушевавшуюся Гиззельбанат. Но куда там!

Тут началось нечто невообразимое.

Ибрахан стал невольным слушателем еще и громкоголосого дуэта: одна женщина старалась изо всех сил перекричать другую. Голосовые связки Гиззельбанат оказались крепче, более отработанными и звучали на всех регистрах, заглушая примитивные причитания жены Факая.

— Я женщина одинокая, безмужняя, так что же, теперь мне и побои терпеть? Избил бы свой муж, я бы стерпела… А то чужой, идет как бы к себе домой, заворачивает к тебе, ты ждешь ласки, а он тебя по лицу…

— Покороче! — не выдержал столь длинного монолога Ибрахан. — Кто бьет? И при чем тут комбинат?

— Очень даже при чем… Мало натерпелась я от вашего Родиса, так еще одного послала судьба…

— Говорите толком, кто вас избил?

— Неужели до сих пор непонятно? Я же говорю — ваш любезный Факай!

— На него не похоже… — искренне удивился Ибрахан.

— Когда мужик напивается, все бывает похоже… Напился, как свинья… Ударил кулаком в глаз… Выбил стекло и через окно выскочил на улицу…

Если бы Гиззельбанат знала, кто сидел в кабинете, она бы поскупилась на детали ночного визита к ней Факая. Обманутая супруга мигом вспыхнула огнем от дикой ревности, презрения и ненависти. Она вцепилась в бесчестную соблазнительницу и совратительницу ее девственно чистого мужа.

— A-а?! Так это у тебя ночевал мой муженек?! Так это ты завлекла его в свои грязные сети?!

Гиззельбанат догадалась, с кем имеет дело.

— Не я, а твой красавец пытался меня завлечь и опозорить… — Гиззельбанат не осталась в долгу и яростно вцепилась в распущенные волосы Факаихи.

Ибрахан не успел разнять дерущихся женщин.

— A-а! Такая ты сякая…

— А, я тебя…

— Что ты меня?! Что ты меня?! Вот сейчас я тебя!..

Ибрахан заткнул уши:

— Остановитесь! Прекратите безобразие! Не то обеих — в милицию!

Женщины еле угомонились, чуть остыли. Этим воспользовался Ибрахан и удалил их из кабинета:

— Ждите на улице, пока найдется ваш Факай…

Женщины уселись на ступеньках крыльца, продолжая, однако, честить друг друга крепкими словечками, не поддающимися воспроизведению в печати.

Тем временем Ярмухамет обнаружил Факая и привел его в комбинат.

Увидев на крыльце женщин, Факай взмолился и упросил Ярмухамета провести его к Ибрахану через черный ход.

Факай являл собой жалкий вид: одутловатый, он еще больше распух, под глазами набрякли мешки. От него за несколько шагов разило самогонкой. Ибрахан отвернулся.

— Где нашел красавца? — спросил он Ярмухамета.

— У реки…

— Что делал там?

— Думал, — ответил, запинаясь, Факай.

— Почему не вышел на работу к девяти часам?

— Говорю же, думал… Думал утопиться, да вода холодная…

— И не стыдно тебе, Факайетдин Фасхутдинович? Дома не ночевал… Всю ночь и бочке с водкой, что ли, просидел?

— Если бы с водкой… А то самогоном, чертовка, напоила…

— Как ты попал к ней?

— Я по делу к ней пришел… По важному делу…

— По какому такому важному делу? И какие у тебя могут быть с ней дела?

— Все, как на духу, доложу, дайте только в себя прийти…

Ярмухамет увел Факая во двор и привел его в чувство, выплеснув в него ведро студеной воды.

— Я пойду на пост, а вы тут с ним разбирайтесь! — и передал Факая Ибрахану.

— Ну, теперь ты способен ворочать языком?

— Да, вроде бы полегчало…

— Тогда выкладывай, что натворил, ничего не утаивая.

Факай ничего не утаил. Его рассказ походил на исповедь человека, которого на каждом шагу подстерегают и преследуют неудачи. Он всей душой стремится сделать что-то хорошее, а в конце концов получается наперекосяк.

Как помнит читатель, Факай после ряда конфликтных ситуаций в пошивочном ателье очутился на скромной должности заведующего складом промкомбината. На этой должности особенно не разгуляешься, не разживешься, большой инициативы не проявишь. Нет ничего мудреного принимать готовую продукцию, оприходовать ее и выдавать по нарядам. Факай быстро освоился с новыми обязанностями. Ночью разбудите — отрапортует, сколько чего у него в наличности, все до малюсенькой щепочки.

И вот приходит на склад правая рука директора — Булат, будто просит совета.

— Как быть, Факайетдин Фасхутдинович, посоветуйте, — и все так ласково, обходительно, что ни слово — точно медовую конфетку в рот вкладывает. — У вас и опыт в жизненных вопросах, и такт…

Лестные слова приятно щекочут самолюбие Факая. А Булат продолжает:

— Как нам быть с нужными людьми… Понимаете, с нужными?..

— Понимаю, — говорит Факай, хотя пока что еще ничего не понимает.

— Без них и шагу не ступишь. В горплане, в банке, в финотделе, в снабе… Предположим, по плану нам что-то положено. По плану, повторяю, на бумаге, а в натуре того, что положено, нет, а без него полный зарез. Как бы вы поступили?