Аркадий Недялков - В сантиметре от смерти

Через несколько минут Алексею все же пришлось стать свидетелем маленькой трагедии.

Почти на то же место села изумрудно-зеленая щурка. Она только что поймала какую-то бабочку и собиралась закусить ею. Изменившей свое положение змее теперь было удобно схватить зазевавшуюся красавицу. Гюрза чуть сжалась, стремительным броском кинула переднюю часть туловища к своей жертве и схватила ее широко раскрытой пастью. Щурка рванулась, забила крылышками, но змея крепко держала птицу, Несколько секунд беспомощно трепетали зеленые крылышки, понемногу их движения ослабевали, пока, наконец, не утихли совсем. Птичка встрепенулась всем телом, и ее головка бессильно повисла. Не выпуская жертвы из пасти, змея подтянула ее на толстую ветвь и, перехватывая зубами, повернула так, чтобы можно было начать заглатывать с головы.

Вскоре неосторожная птичка исчезла в пасти змеи. Неотрывно наблюдавший за этим Алексей отер со лба холодный пот.

В этот день Алексею пришлось еще несколько раз наблюдать, как охотились змеи. Дважды птицы замечали опасность раньше, чем змея успевала их схватить, но чаще неосторожные малышки кончали свое существование в их страшных пастях.

В полдень Костя сменил Алексея. Вместе с Мустафакулом Алексей отправился ловить гюрз. Мустафакул сказал правду. Змей было очень много. Но в большинстве это были некрупные экземпляры. Они прятались в траве возле родничков, высовывались из щелей в скалах, затаившись, лежали на ветках деревьев. На земле Алексей ловил змей без чьей-либо помощи — с веток деревьев их сбрасывал крючком Мустафакул, и они также становились добычей Алексея. У опытных охотников Илларионыча и Курбан-Нияза дела шли еще успешней. Общий улов за день составлял больше полусотни гюрз.

Переночевали. Утром Алексей опять принялся за наблюдения. В полдень его сменил Костя, и так три дня. Успех охотников был невероятным — за четыре дня они отловили больше двухсот гюрз. Даже видавшие виды Костя, Илларионыч и Курбан-Нияз удивлялись.

Наблюдения были закончены, гюрз отловили гораздо больше, чем предполагали, нужно было возвращаться. Костя решил переночевать, на следующее утро поохотиться в последний раз и в полдень тронуться в обратный путь к Захчагару.

Последнее утро в Илян-сае было особенно красивым. После густого утреннего тумана в лучах солнца на траве и листьях радужно сверкали тысячи крупных росинок. Яркая бирюза неба оттеняла омытую росой пышную зелень склонов ущелья. Воздух, напоенный утренней свежестью, пьянил. Охотников радовало все: и журчание ручейка, и мелодичные посвисты птиц, и мягкие утренние лучи солнца. Никто и не мог предполагать, что это радостное, сверкающее яркими красками утро окончится так печально.

Позавтракав, убрали палатку, связали вьюки, приготовили все к тому, чтобы после короткой охоты быстро собраться и отправиться в Захчагар.

С шутками и смехом все вместе пошли к стоявшим невдалеке глинистым буграм, где накануне от Кости ускользнула крупная гюрза. Она была уж не так нужна, но Костя утверждал, что змеи такого размера он еще не встречал в Илян-сае, и настаивал на последней попытке.

По пути поймали еще двух средних гюрз, лежавших на берегу ручья. Подошли к бугру, заканчивавшемуся конгломератным обрывом с норками. В одной из них скрылась гюрза, заинтересовавшая Костю.

После недолгих поисков Костя снова нашел змею. Это был экземпляр, почти не уступавший по размеру змее, пойманной на туранге. Гюрза безобразной лепешкой примостилась на выступавшем в стенке обрыва камне, в метре от ближайшей норки. Достать ее с земли было невозможно. Камень торчал на такой высоте, что ни один из охотников не мог дотянуться до него своим крючком.

Быстро составили план действий. Мустафакул, вооруженный крючком, полез вверх по выдававшимся из стен камням, чтобы сбросить змею на землю, где ее должны были взять Костя и Илларионыч. Алексею и Курбан-Ниязу Костя приказал в схватку не вступать.

Сначала все шло хорошо. Цепкий горец осторожно вскарабкался, добрался почти до цели и, протянув крючок, коснулся спящей змеи. Испуганная змея рванулась к норке. Мустафакул потянулся за нею, резким движением сбросил ее с выступа, но не удержался и с высоты трех метров полетел вниз следом за змеей.

Само по себе падение с небольшой высоты на мягкую осыпь мелкой глины не представляло опасности, тем более, что опытный горец, извернувшись в воздухе, падал ногами вниз, но он падал туда, где, свернувшись клубком, лежала только что сброшенная гигантская гюрза. Змея была разозлена внезапным нападением и могла укусить приземлившегося рядом с ней человека. Костя и Илларионыч одновременно бросились к змее и попытались отбросить ее в сторону. Змея отпрянула от крючков и быстро скользнула мимо, направляясь к обрыву, у подножья которого были выходы нор. Она искала спасения, но на пути змеи находился только что приземлившийся лесник. От сильного толчка он потерял равновесие и упал на землю руками. Змея моментально выгнулась, еще секунда — и ее зубы вопьются в щеку человека. Казалось, ничто не спасет лесника от ее страшного яда… И в тот же миг Илларионыч рукой схватил змею поперек туловища и отбросил в сторону. Никто, кроме него самого, не заметил молниеносного движения змеи, успевшей в мгновение ока вцепиться в указательный палец охотника.

Костя одним прыжком очутился возле гюрзы. Он быстро прижал ее и с помощью Алексея посадил в мешок. Только после этого он повернулся к Илларионычу и заметил его побледневшее лицо.

— Что, успела? — тревожно спросил он.

— Да, — негромко ответил Илларионыч.

— Где?

— Вот, — протянул Илларионыч руку.

На тыльной стороне указательного пальца чернели две глубокие ранки от зубов змеи. Илларионыч немедля достал из ножен острый охотничий нож и недрогнувшей рукой крестообразно рассек себе палец — так, чтобы разрезы проходили через ранки. Из разрезов выступила и почти тут же свернулась черная кровь.

— Алеша, аптечку! — скомандовал Костя.

Звякнула разбиваемая ампула, и через минуту Костя ввел Илларионычу в кисть руки сыворотку. Палец быстро опухал, опухоль на глазах поднималась к кисти. Костя ввел еще одну ампулу сыворотки. Опухоль замедлила свое распространение. Больше сыворотки у охотников с собой не было, она лежала во вьюке. Алексей побежал в лагерь за сывороткой, а Илларионыч с помощью друзей медленно побрел туда же.

— Ничего, — успокаивал он всех. — Сыворотка — это сильная вещь. Немного поболит и перестанет. Не умру.