Григорий Медведев - Миг жизни

Остро запахло спиртом-ректификатом. Шибануло слюну. Звонкое бульканье из канистры, шум воды из крапа…

— Мутная какая… — сказал Вася Карасев, раздавая чарки. — И греется… Химическая реакция… Видал — струйки, как червяки, извиваются?..

Посопели носами, подули на чарки, чокнулись, но не пили. Все ждали слова старого мастера.

— Ну, молодцы… — сказал Фомич. — Хотя… на десять лет я старше каждого из вас… А кажется — на век… Чтобы не просыхало…

Они выпили.

— Нейтрон его… — начал было Дима.

— Одеваться! Быстро! — зычно приказал Пробкин.

Они оделись и вышли в коридор. По краям могучий Федя и длинный, мосластый Дима, а посередке Вася Карасев и Иван Фомич Пробкин. Они обняли друг друга за плечи и шли пошатываясь. Спирт быстро разморил утомленные тела.

— Вот за что я тебя люблю, Фомич, а? — не унимался Дима. — Люблю я тебя, Фомич, во как! Нейтрон твою в корень! Жисть за тебя… В-в-во!..

— И я… — сказал Вася Карасев и заплакал. — И я… — он потянулся и чмокнул Фомича в дряблую щеку.

— Эх, мальцы вы мои, мальцы… — растроганно бормотал Фомич, отирая скупую слезу.

Они покинули энергоблок. Была уже ночь. Занялась метель. Расчищенную с утра дорожку перемело сугробами. Лучи прожекторов и фонарей разматывало по ветру лохматыми крыльями снежной круговерти.

Четверо шли, все так же обнявшись, но шатало их все сильнее и сильнее. Горстка ядерных гвардейцев распадалась, барахталась в сугробе, потом люди поднимались, вновь бросались друг к другу, обнимались, целовались, признавались друг другу в любви. Затем снова попадали в снег. Встали трое. Федя, Вася Карасев и Дима. Фомич же все барахтался в снегу. Не мог встать.

— Развезло, развезло тебя, Фомич… — промямлил Федя, подошел к нему, заграбастал старого мастера и, крепко удерживая, поставил на ноги.

А Фомич все не держался на ногах. Во хмелю он и не заметил, как вдруг подступило удушье и остановилось его старое, много потрудившееся, отравленное тяжкой работой и ядерным хлебовом сердце.

— Не стоишь, да?.. Ну счас, счас я тебя, дорогого, определю… — Федя вскинул тело старого мастера на спину. Полуторатысячная пачка банкнот выскользнула из кармана покойного и нырнула в сугроб.

Трое двинулись дальше.

Они цеплялись друг за друга. Вася и Дима падали и поднимались. Но Федя, весь извалянный в снегу и со спины похожий на огромного белого медведя, шел, твердо ступая, и осторожно нес на сильной спине своей коченеющее тело Ивана Фомича, приборматывая:

— Ничё, Фомич, ничё! Приволоку тебя на хауз. Баба щи на стол кинет, обогреет, обголубит… Ничё, Фомич, ничё…

Три фигуры все удалялись, удалялись. И, наконец, истаяли в толще метели…

Каплей — сокращенное «капитан-лейтенант».