Юрий Благов - Аншлаг [Рассказы о цирке]

Кому не известен этот аттракцион, устанавливаемый обычно в городских парках? Зрители, расположившись наверху «бочки», с затаенным дыханием следят, как внизу гонщики мчатся и поодиночке, и дуэтом, мчатся друг над другом, навстречу друг другу, исполняя при этом виртуозные виражи.

В 1951 году Айказуни собрался со своей «бочкой» в очередную гастрольную поездку, на сей раз на Дальний Восток и Сахалин.

— Поедешь со мной? — спросил он Степана.

— Зрителем?

— Нет, зачем же… Будешь работать.

И через восемнадцать дней после прибытия в город Артем на вертикальной стене появился новый мотогонщик. Никто из зрителей, любовавшихся сверху замысловатыми виражами смелых, уверенных в себе людей, не подозревал, что один из гонщиков — новичок. Сказалась, конечно, всесторонняя спортивная подготовка Исаакяна, умение с юношеских лет ладить с мотоциклом, а также смелость, которой ему не занимать.

В следующий город — Уссурийск — приехала комиссия из Циркобъединения. [9] Циркобъединение — один из отделов Управления цирками, теперь Союзгосцирка. И Степан Исаакян стал артистом цирка, ни разу не выйдя на манеж. С братом он проработал больше года, а затем — несколько лет с известным мотогонщиком Григорием Левитиным.

Хотя звание циркового артиста и льстило самолюбию Исаакяна, но целиком захватить не смогло. Одновременно Степан рисовал цирковые плакаты, а однажды решил восстановиться в юридическом институте (заочно). Свое решение он незамедлительно осуществил и дошел на этот раз уже до пятого курса.

В 1956 году в Москве должна была проводиться Декада армянского искусства. В обширную программу помимо оперы, балета, драматических спектаклей и выступлений музыкальных коллективов был включен и цирк. Подготовка к Декаде началась, разумеется, задолго до ее открытия. Решено было создать при армянском цирковом коллективе новый аттракцион с животными. Оставалось только найти руководителя, но Декада приближалась, а подходящей кандидатуры не было. И тогда…

Исаакяна пригласили к руководству и неожиданно предложили:

— Вы хотели бы стать дрессировщиком?

— Я?.. — удивился Степан.

— Да, вы… В армянском коллективе создается новый аттракцион, и нам кажется…

— Но я никогда не работал с животными!

— Все дрессировщики когда-то с животными не работали… А однажды начали работать… Ну так как, Степан Исаакович?

— Нет, я не смогу…

И, поблагодарив начальство за доверие, Степан вышел в коридор.

Кулуары Циркобъединения были своеобразным клубом, где вернувшиеся с гастролей артисты встречались со своими коллегами. В системе Объединения были артисты группы «Цирк на сцене» и исполнители аттракционов, подобных гонкам по вертикальной стене. Артист друг друга знали более или менее хорошо.

— О чем задумался? — спросили друзья у Исаакяна когда он вышел из кабинета.

Степан развел руками:

— Мне предлагают стать дрессировщиком!

Он рассчитывал на сочувственный смех, но ожидаемой реакции не последовало.

— Ну а ты?

— Отказался, конечно.

— И зря! — воскликнуло сразу несколько голосов.

— Да какой из меня дрессировщик? — горячился Степан. — Я только собаку для охоты дрессировал…

Однако этот довод никого не убедил.

— Аттракцион готовят к Декаде армянского искусства в Москве. В Москве, ты понимаешь?

— Когда бы ты попал в Московский цирк? А?..

— С мотогонками тебе цирка не видать!

В самом деле, а почему бы не попробовать? Выкарабкаться из своей «бочки» и выйти на столичный манеж… Здорово! И притом не рядовым номером, а, как бы то ни было, аттракционом. Попробовать себя в новом жанре… Сразу достичь того, к чему многие артисты стремятся всю жизнь! И, круто повернувшись, Степан направился в кабинет, который недавно покинул.

— Я согласен.

Предложение, сделанное Исаакяну, поддержал художественный руководитель Управления цирками Евгений Михайлович Кузнецов. Он, как никто, умел угадывать потенциальные возможности того или иного артиста. Его подсказкам, предложениям, советам многие выдающиеся мастера обязаны по сей день. Исаакян отправился в Ереванский цирк для работы в армянском коллективе.

Национальные коллективы — одно из принципиальных завоеваний советского цирка. Одним из лучших национальных коллективов был армянский цирк «Ереван», который я помню в период его расцвета. Шутя и играя, исполняли сложнейшие трюки обаятельные акробаты Рустам Касеев и Рубен Манасарян. Взмывал в высоту гордый орел с двухметровым размахом крыльев, а в его когтях исполняла головокружительные трюки красавица Елена Аванесова. На красочно оформленном пьедестале виртуозно жонглировала и танцевала неповторимая Наз и Ширай. Стремительно скатывался по наклонному тросу в копфштейне (стоя на голове) ветеран Владимир Арзуманов. И наконец, делал все, что умел (а умел он все!), умный и элегантный, трогательный и смешной клоун-мим Леонид Енгибаров.

Вот в этом-то созвездии талантов предстояло занять отнюдь не последнее место новоиспеченному дрессировщику.

Но ничего в жизни не делается сразу. Период расцвета армянского коллектива, в котором блистал и Исаакян, был еще впереди.

Пока же Степан начал знакомиться с животными, которые, как его уверял режиссер, только и ждут момента, когда явится новый повелитель, подаст свою команду — п все заиграет, оживет, восхитит и удивит…

Удивляться, однако, пришлось самому Исаакяну, причем без всякого восхищения.

— Где здесь животные? — спросил Степан служительницу Ксению Григорьевну Ченчик (впоследствии проработавшую с ним одиннадцать лет).

— Да вон они…

И укротитель увидел свою «труппу»: двух вялых удавов, двух попугаев и двух крокодильчиков, по сорок сантиметров каждый. Крокодильчики были маленькие, зато злые… Вот и вся экзотическая «труппа»!

Крокодильчики, взятые, как и остальная компания, из Ереванского зоопарка, умели, однако, ползать по переходной лестнице.

Попугаи бубнили по нескольку фраз, правда понятных только им самим. Удавы же, от природы лишенные тщеславия, проявляли полнейшее равнодушие к предстоящей Декаде.

А подготовка к ней тем не менее шла. Исаакяна одели в яркий костюм и золотые сапоги.

— А животные? — спрашиваю я.

— Удав был на генеральной репетиции в таком состоянии, что мне еле-еле удалось вдохнуть в него жизнь.

— А как же искусство?

— Номер строился так. Я выходил на манеж, а за мной тащили три ящика. В двух отчаянно скреблись крокодилы, но оркестр их успешно заглушал. Попугаи орали что хотели. В третьем ящике скучал удав.

— Ну а дальше?

— Затем я со всеми мерами предосторожности извлекал из ящиков крокодилов и неослабно следил, чтобы они не разбежались. С грехом пополам заставлял их проползти через маленькие лестницы между двумя площадочками. Я их то и дело подталкивал, а они то и дело пытались меня укусить. После такого «уникального» трюка мне немалых трудов стоило водворить крокодильчиков на свои места.