Гурам Панджикидзе - Год активного солнца

«Сказали, что пошел в гостиницу отсыпаться».

«Как же это они отпустили гостя одного на произвол судьбы? Неужели никто его не провожал?»

«Хозяева утверждали, что вино ударило гостю в голову. Он вышел проветриться и назад не вернулся. Пошел себе к райцентру. Ресторан, где они кутили, расположен в километре от райцентра. Да вы ведь и сами знаете это заведение, оно возле платановой аллеи, на косогоре. Не успел гость выйти на шоссе, как его тут же сбила машина».

«Почему вы усомнились в истинности этой версии?»

«Да по очень простой причине. Я видел своими глазами, как «колхозник» директора лесного хозяйства переехал труп».

«???»

«Да, да, своими глазами. Я возвращался из деревни. Узкая тропинка через кукурузное поле соединяется с шоссе в том самом месте, где случилась эта страшная история. Анзор Джавахадзе был уже мертв, когда его переехала машина… Схоронившись со страху в кукурузе, я с начала и до конца видел это омерзительное преступление».

«Одним словом…»

«Одним словом, — перебил прокурора учитель, — я полагаю, что Анзора Джавахадзе убил либо сам директор лесного хозяйства, либо кто-нибудь из его дружков. Все они в качестве свидетелей предстали перед судом. Их имена и фамилии зафиксированы в протоколе судебного заседания».

Молчание.

«О, как они всполошились, как они забегали для виду, просто с ног сбились. Кого только они не обзвонили, с кем не связались!.. Одним словом, искусно замели следы…»

«Не могу поверить, что это удалось им столь легко. Неужели у убитого не было родных и близких?»

«У него остались жена и ребенок. И еще брат жены. Поначалу переполох был невообразимый. Брат жены погибшего с пеной у рта грозился отомстить убийцам зятя. Но затем он вдруг утихомирился, похоронил зятя, а на суде был уже совершенно спокоен…»

«Так вы утверждаете, что они его подкупили?»

«Я ничего не утверждаю, просто предполагаю».

Пауза.

«К тому же, — продолжал учитель, — почему непременно надо думать, что его именно подкупили? Может, основательно запугали? Да будь он честным и порядочным человеком, ни подкупить, ни запугать его никому бы не удалось. Он, оказывается, и сам винодел. Он, видно, все хорошенько взвесил и пришел к выводу, что мертвому зятю ничем уже не помочь. Поэтому он предпочел промолчать и не обострять дела, дабы не нажить себе сильных врагов».

Пауза.

Резо курят.

«Хочу добавить еще одно, товарищ прокурор: если Анзора Джавахадзе убил директор лесного хозяйства, это весьма осложнит дело. Гиви Барамидзе свой человек для первого секретаря райкома. Он и привез его сюда работать».

Резо облокотился на поручень моста и не мигая уставился на воду.

Внезапно мост и оба берега одновременно сдвинулись и поплыли вверх по течению.

Учитель внимательно смотрит на Реваза Геловани, пытаясь по выражению его лица определить, какое впечатление на него произвел рассказ.

«Это все, что я хотел вам сообщить, товарищ прокурор. Видит бог, мною не двигали ни зависть, ни злоба. Моя беда в том, что я не выношу несправедливости, а бороться с ней не хватает духу. Я старый провинциальный учитель. Для борьбы у меня нет ни сил, ни опыта. Остальное вы знаете. Еще раз хочу вам напомнить, что в свидетели я не гожусь. И вообще я вам ничего не говорил».

Учитель ушел.

Прокурор, не в силах оторвать глаз от течения, даже не повернулся к нему. Мост с головокружительной скоростью несся против течения.

Длинный кабинет, облицованный дубовыми панелями.

За столом, нагнув голову, сидит первый секретарь райкома и что-то читает.

Прокурор вошел в кабинет, прикрыл дверь и остановился.

Первый секретарь, не поднимая головы, перевернул листок бумаги и продолжал читать.

Не дожидаясь приглашения, прокурор твердым шагом направился к столу.

«Здравствуйте!»

Первый секретарь взглянул на него так, словно не заметил его появления. Горящий взгляд молодого прокурора заставил его вздрогнуть. Он встал и протянул ему руку. «Садитесь, пожалуйста».

Секретарь снова сел, взял в руки давешний листок и углубился в чтение.

«Извините, что до сих пор я не смог уделить вам внимания. С аппаратом вы, надеюсь, уже познакомились?» — не отрываясь от бумаги, спросил секретарь.

«Да!»

Молчание.

Прокурор вглядывается в лицо первого секретаря. Он ждал вызова целую неделю. Причина этого вполне очевидна. Ему давали почувствовать, что дело, извлеченное им из архива, никого не встревожило. Обычный психологический ход.

«Вы можете в ближайшие дни доложить на бюро о ваших планах и задачах?»

Отложив бумагу в сторону, первый секретарь посмотрел на Резо.

«Могу».

«Если вам требуется время — скажите, торопить я вас не стану».

«Я хоть сегодня могу отчитаться перед бюро».

«Вот и отлично. Я надеюсь, вы поладите с нашим активом. Работать здесь довольно трудно, но если вы найдете с людьми общий язык, и работать станет полегче. Повторяю, главное — найти с людьми общий язык, правильно оценивать ситуации и идти в ногу с жизнью… Вы еще молоды и, наверное, не очень хорошо знаете жизнь…»

(«Мне кажется, или он действительно на что-то намекает?»)

«Да, очень важно идти в ногу с жизнью», — многозначительно подчеркнул первый секретарь и задумался.

Прокурор молчит. Ему нечего сказать.

«В районе дел непочатый край, а вы, говорят, стали ворошить старые. Я советую вам бросить это занятие и сосредоточиться на новых задачах. Вы несете ответственность за дело с того самого дня, как приступили к работе!»

«Не понимаю, что вы хотите сказать?» — простодушно удивился прокурор.

«Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать. Будет гораздо лучше, если вы подготовите отчет и наметите конкретный план вашей дальнейшей деятельности».

«Еще раз повторяю, я не понимаю, о чем вы говорите. Я ознакомился с рядом дел лишь для того, чтобы лучше изучить район. Вы это имеете в виду, не так ли?»

Первый секретарь испытующе посмотрел на прокурора. В его глазах затаился гнев, и они постепенно налились кровью. Он едва сдержался, чтобы не заорать на новоиспеченного блюстителя закона: чего ты, мол, придуриваешься — ведь ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Но вместо гневного окрика он спокойно продолжил:

«Может, у вас есть какие-то претензии? Я прошу вас открыто сказать о них на заседании бюро. Не стесняйтесь критики. Все ваши предложения будут выслушаны со вниманием, и вам будет оказана требуемая помощь. Хочу надеяться, что мы найдем общий язык. Не стану вас больше задерживать. Всего вам доброго!»

«До свидания!»

Тбилиси.

Квартира Анзора Джавахадзе.

Статичная сцена.

В кресле сидит застывший прокурор.

На краешке стула напротив сидит вдова Анзора Джавахадзе и напряженно смотрит на молодого прокурора.