Гурам Панджикидзе - Год активного солнца

Тягучее неловкое молчание.

Резо мнет в руках сигареты.

«Вы разрешите закурить?»

«Пожалуйста».

Женщина встает и ставит перед гостем пепельницу.

«Спасибо».

И вновь неловкое молчание.

«Что вам нужно, зачем вы пришли?» — немой вопрос застыл в глазах женщины.

«Прошу прощения за то, что я вынужден напомнить вам печальные дни, но другого выхода у меня нет. Без вашей помощи мне не разрубить узел».

«Я вас слушаю».

«Удовлетворены ли вы следствием по делу убийства вашего мужа?»

«Убийства или гибели?»

«Что ж, допустим — гибели».

«Разрешите спросить, кто вспомнил моего несчастного супруга через три с половиной года? Я не желаю новой шумихи и пересудов, я не желаю заново будоражить моего ребенка. Прошу вас, оставьте меня в покое».

«Простите за боль, которую я невольно причинил вам, но неужели у вас никогда не возникало сомнения, что вашего мужа могли убить?»

«У моего мужа было много друзей. Они никому не простили бы его убийства».

«Мертвый друг никому не нужен. Извините, что я говорю так резко. Если вы считаете друзьями своего покойного мужа людей, связанных с ним общей профессией или работой, то, могу вас заверить, они без промедления забыли бы вашего мужа и не стали бы обострять ситуацию ради выбывшего из игры человека. Более того, они всячески постарались бы замять дело».

«Вы пришли сюда, чтобы убедить меня в том, что мир населен убийцами и негодяями?»

«Я пришел к вам для того, чтобы напасть на след убийцы вашего мужа».

«Моего мужа никто не убивал. Его случайно сбила машина. К сожалению, виновного не обнаружили».

«И не обнаружат. Потому что вашего мужа машина не сбивала».

«Я не желаю ни о чем вспоминать. Умоляю вас, оставьте меня в покое».

Неловкое молчание.

Протяжный звонок.

«Деточка, иди открой дверь!» — крикнула женщина в соседнюю комнату.

Звонок повторился.

Женщина встает и идет открывать дверь. Видно, ребенка нет дома.

В комнату входит представительный мужчина лет сорока.

«Что случилось, что тебя встревожило?» — обращается он к вдове и холодно кивает незнакомцу в кресле.

«Поговорите, пожалуйста, с моим братом. Прошу прощения, но мне необходимо выйти. И впредь я не желаю говорить на эту тему!»

«Я — прокурор, и меня интересуют некоторые детали убийства вашего зятя».

«Моего зятя никто не убивал. Его случайно сбила машина».

«Вашего зятя машина не сбивала. Существует целый ряд обстоятельств, вызывающих подозрение в убийстве».

«В процессе следствия все выяснилось, и у меня не осталось никаких сомнений. Ничего подозрительного я не заметил. Думаю, вы понапрасну тратите время».

«У меня есть основания для подозрений. Когда я просмотрел дело, ничего особенного я в нем не обнаружил… Однако впоследствии выявился целый ряд таких фактов…»

«Я сотни раз просмотрел дело о гибели моего зятя. Я абсолютно убежден, что Анзора Джавахадзе никто не убивал. Обычный несчастный случай».

«У меня создается впечатление, что вы не заинтересованы в установлении истины».

«Как бы не так! Мы просто устали от нервотрепки и горя. Мы не желаем все начинать сначала. Тем более что в добросовестности следствия у нас нет ни капельки сомнения».

«Всего вам доброго. Прошу простить за беспокойство».

«Всего доброго».

«Не могу вам обещать, что я прекращу это дело».

«Как вам угодно».

— Вот теперь-то мы наверняка приехали! — говорит Эльдар.

После первого уверения Эльдара, что мы уже приехали, прошло добрых двадцать минут… Показались черные силуэты строений.

— Кто знает, где живет наш больной. А вокруг ни души, попробуй выяснить.

Мы проехали еще немного.

— Давай посигналь, может, и отзовется кто! — сказал Эльдар шоферу.

Тревожный звук сирены распорол тишину и эхом прокатился в окрестных горах.

Сирена никого не всполошила. Лишь кое-где забрехали собаки. Вот, собственно, и все.

— Нигде ни огонька. Не поймешь, то ли спят, то ли село обезлюдело.

— Мне кажется, в том доме светится окно! — говорю я.

— А ну давай к нему поближе! — распорядился Эльдар.

Мгновение спустя машина поравнялась с двором, в глубине которого брезжило окно оды.

В ту же минуту огромный пес с лаем бросился к калитке.

— Эй, хозяин! — крикнул Эльдар.

Пес вконец озверел.

— Хозяин! — повторил Эльдар и вышел из машины. Громадный пес, просунув морду в щель, яростно рычал. Но Эльдар как ни в чем не бывало направился к калитке. Видно, он пообвык в общении с деревенскими псами.

— Заткнись, несчастный! — бросил Эльдар псу и, встав у самого забора, заорал: — Хозяин, эй!

— Кто там? — послышалось из оды. Потом дверь отворилась и мужчина в белом нижнем белье с фонариком в руке направился к калитке.

Заслышав голос хозяина, пес залился лаем.

— Замолчи ты, волчья сыть, закрой пасть! — рассердился хозяин и, подойдя вплотную к калитке, громко повторил: — Кто там?

— Не подскажете, где тут Серго Гонгадзе живет?

Луч фонарика скользнул по лицу Эльдара и задержался на машине с красным крестом.

— Здравствуйте! — уважительно поздоровался хозяин.

— Здравствуйте!

— Что там у них стряслось? Заболел кто?

— Я и сам толком не знаю.

— А-а! Так вот, поедете прямо, никуда не сворачивая. Потом покажется разбитый молнией ясень. Там вы возьмете влево и прямиком окажетесь у дома Серго Гонгадзе.

— Дай вам бог здоровья!

Затарахтел мотор. Пес несся вдоль забора вровень с машиной. Потом, словно приняв эстафету, за нами понеслась соседская собака, затем еще одна…

Минут через десять показался силуэт старого покореженного ясеня. Машина тяжело перевалилась и взяла влево.

Вскоре на фоне серого неба прорисовались раскидистые ветви огромного орехового дерева. Свет машинных фар выхватил белые камни ограды. У калитки стояли двое юношей. Прикрыв глаза рукой, они делали нам знаки, приглашая подъехать поближе.

Шофер ловко осадил машину прямо у калитки.

— Пожалуйте сюда, дорогой, въезжайте во двор.

Один из юношей с грохотом отворил ворота.

Мне показалось, что юноши были навеселе.

Не дожидаясь, пока машина въедет во двор, мы с Эльдаром поспешно вышли из машины и пешком направились к дому.

— Где вы, доктор, больной наш на ладан дышит! — встретил нас низенький толстячок с хриплым голосом. — Пожалуйте, уважаемый, пожалуйте! — обратился он ко мне.

Из окна огромного двухэтажного дома просачивался слабый свет.

— Пожалуйте на второй этаж, будьте любезны!

Мы медленно поднимаемся по широкой крутой лестнице.

Внезапно дом разом осветился и послышались звуки «Мравалжамиер».

— Да здравствует наш доктор! — раздались нестройные крики.

Стол похож на поле битвы. Больше половины гостей спит: одни положили голову прямо на стол, а другие, откинувшись на спинку стула и вытаращив бессмысленные глаза, громко хранят.