Георгий Данелия - Не горюй!

— Очень прискорбно. — Поболтав ногами в воде, Король поинтересовался: — И кто он был, этот уважаемый джентльмен, который загнулся? Актер?

— Нет, проповедник, сэр.

— Так, так… Значит, нет у вас теперь проповедника.

— Нет, сэр. Все ждут мистера Гарри, брата покойника Он тоже проповедник.

— А где живет этот смиренный служитель Божий?

— В Англии, в Шеффильде, сэр…

— В Англии, значит?

— Да, сэр. И Питер сам тоже англичанин, только он уже лет пятьдесят как сюда переехал. Так что младшего брата Уильяма, и вовсе не видел. Ему всего-то лет тридцать — тридцать пять.

— Тоже служитель?

— Нет, сэр, Уильям глухонемой.

— Так… так… И что, большое наследство?

— Дом, негры, кожевенный завод… Только наличными — шесть тысяч.

— И все братьям?

— Нет… Братьям только деньги, а все остальное дочкам. Они ведь теперь круглые сиротки.

— Так, так… Значит, говоришь, их тут никто не знает?

— Само собой, сэр, они в Америке-то никогда не были.

— А вы куда путь держите, молодой человек?

— На Запад, на заработки.

— Похвально! Адольфус, подай мне воды, — неожиданно приказал Король.

Гек понял, что Адольфус — это он, и, положив весла, зачерпнул мутной воды из Миссисипи и протянул его высочеству.

Король пополоскал горло и с отвращением выплюнул.

На пристани маленького городка Гринвилла в толпе стояли шестеро приятелей покойного Уилкса: мясник, экономка, человек в сюртуке, человек в шляпе, доктор, гробовщик и его помощник сеньор Альварес и с интересом наблюдали, как от парохода «Вальтер Скотт» отделился ялик.

В ялике сидели Король, Герцог и Гек. На веслах — двое матросов.

С пристани смотрели жители Гринвилла.

Ялик причалил к пристани. Матросы вытащили чемоданы.

Толпа с интересом наблюдала за происходящим. Среди толпы приятели семьи Уилксов: человек в сюртуке, мясник, доктор.

Король снял шляпу, вытер мокрую лысину, сделал на пальцах какие-то знаки Герцогу. Герцог покивал головой и загугукал.

— Это они, — шепнул гробовщик сеньору Альваресу.

— Не могут ли мне джентльмены показать, где живет Питер Уилкс? — любезно спросил Король.

— Мне жаль, сэр, но мы можем только показать, где он жил до вчерашнего дня. Я — гробовщик, сэр. А это мой помощник, сеньор Альварес.

Король сделал Герцогу знаки. Они обнялись и зарыдали. Но как…

Помощник, не теряя времени, подхватил чемоданы и потащил к черному обшарпанному катафалку, запряженному двумя клячими в черных попонах.

А гробовщик обнял Короля и Герцога и очень деликатно стал подталкивать их к повозке.

— Прошу, джентльмены. Мы подвезем вас… Как прикажете хоронить? С райской музыкой или без?

Гек восседал на козлах между помощником и гробовщиком, а Король и Герцог — внутри, на помосте для гроба. За катафалком уже шествовали пятеро любопытных мальчишек, собаки.

Гробовщик радостно объявлял каждому встречному и показывал пальцем назад:

— Приехали! А мистер Адольфус — ихний слуга!

Встречные снимали шляпы и вежливо кланялись Геку, Королю и Герцогу. А те, в свою очередь, тоже кланялись из окошечка.

Повозка свернула в обшарпанный двор, в центре которого стояла развалюха, дом сеньора Альвареса.

— Одну секундочку! — сказал помощник Геку.

Помощник с гробовщиком спрыгнули, помчались в развалюху.

Король с Герцогом медленно и скорбно вылезли из катафалка, переглянулись, с трудом пряча разочарование.

На ступеньках сидела оборванная девчонка лет семи. Герцог подтолкнул Короля локтем и показал на девочку. Король подошел к девочке, обнял ее и зарыдал:

— Бедная сиротка моя!

У ограды стояло пятеро любопытных…

— Это не она — это дочка сеньора Альвареса, — пояснил кто-то из толпы.

Гробовщик бегом вытащил из халупы фисгармонию и запихнул ее в катафалк.

— Прошу прощенья, сэр! — суетился гробовщик. — Надеюсь, не помешает? Прошу!..

Две дочки покойного: восемнадцатилетняя Мэри-Джейн и десятилетняя Джоанна — стояли в воротах усадьбы Питера Уилкса. Тут же были друзья покойного, слуги, негры, экономка, три приятельницы девочек, мясник, доктор, человек в сюртуке, человек в шляпе, негр-слуга, негр-дворецкий.

Гробовщик остановил лошадей. Раскрыл дверцы. Помог Королю и Герцогу выбраться из катафалка.

— Это они?

— Они, сэр!

Тогда Король раскинул руки. Девочки бросились ему на шею. Король обнял их и запричитал:

— Увы, увы, наш бедный брат! Мы так и не повидались с ним. О! Как это тяжело! Как это тяжело!

Король, приговаривая, пропускал золотые монеты сквозь пальцы:

— Ах вы, мои желтенькие! Ах вы, мои глупенькие! Ах вы, мои ласковые!..

Король, Герцог и Гек были в отведенной им комнате. На стенах висели безделушки, которыми девушки так любят украшать свои комнаты.

Герцог прервал бормотанье Короля:

— Где ваша выручка за «Жирафа»?

Король не сразу понял вопрос, потом вытащил из кармана кожаный мешочек и показал Герцогу:

— Вот!

Герцог взял из его рук мешочек, развязал его и высыпал золотые монеты на кровать, потом достал свой мешочек и присовокупил к общей куче.

— Здесь шесть тысяч четыреста сорок долларов! По три тысячи двести двадцать на каждого! Это большие деньги, ваше величество!

— А я? — спросил Гек.

Герцог кинул ему золотой:

— На! — и, обращаясь к Королю: — Берем все это и сматываем удочки!

— Что? Уйдем, как дураки, и оставим на восемь-десять тысяч добра, которое только и дожидается, чтобы его продали? Вы совсем уже озверели, ваша светлость…

— Нехорошо отнимать у сирот последнее.

— Господь с вами, они молодые, здоровые, что им стоит заработать себе кусок хлеба…

— Нет, — Герцог покачал головой. — Я не согласен.

— Ну хорошо, — Король развел руками. — Представим себе, что им оставили, и что будет: не сегодня-завтра они повыскакивают замуж за местных оболтусов, и те за полгода пропьют и пустят в трубу все наши денежки. Этого вы хотите?

Герцог подумал и вздохнул:

— Ну что ж, несчастья сокрушили мой некогда гордый дух! Я уступаю и покоряюсь. Такой мой жребий: быть втоптанным в грязь железной пятой деспотизма. — Герцог поклонился. — Пошли рыдать, а то начнут сплетничать на наш счет.

Гроб стоял в углу гостиной дома Уилксов на двух стульях. Вокруг в траурном молчании стояли друзья и соседи Питера Уилкса. Среди них: мясник, человек в шляпе, человек в сюртуке, экономка, три приятельницы девочек, доктор.

Король с Герцогом, обняв друг друга за плечи, а свободной рукой утирая глаза, медленно и торжественно направились к гробу.

Гробовщик легонько постукал длинными пальцами по голове Гека и, показав на свою голову, дал знать, что надо снять кепку. Гек снял.

Король стал по одну сторону гроба, Герцог — по другую, оба опустились на колени и, упершись лбами в гроб, принялись молиться не вслух, а про себя.