Юрий Стрехнин - Выходим на рассвете

За недели, что прошли после первых известий из Петрограда о переходе власти в руки Советов, в Ломске произошло много перемен. Решением Совета рабочих и солдатских депутатов, в котором к тому времени главной силой стали большевики, был создан первый орган Советской власти в городе и губернии — временный революционный комитет. Связь с Петроградом, с новой государственной властью, была еще непрочной: поезда шли долго, и трудно было надеяться на какие-то письменные указания, а телеграф работал нерегулярно — похоже было, что где-то на линии действуют саботажники.

Сразу же после известия о взятии власти в Петрограде большевиками, поступили сообщения из ближних Ломску городов Омска и Красноярска, что там сторонники Временного правительства готовятся поднять юнкеров и казаков, с тем чтобы не допустить установления Советской власти. Советы этих городов по телеграфу запросили помощи у ломского Совета, зная, что в его руках такая сила, как гарнизон, значительно больший, чем в этих городах. Ломский Совет, немедленно откликнувшись, послал по железной дороге отряды красногвардейцев и солдат, артиллерийские батареи. Увидев, как изменилось соотношение сил, противники Советской власти в Омске и Красноярске воздержались от вооруженного выступления. Тотчас же после того как Советы этих городов сформировали свои достаточно сильные красногвардейские отряды, ломские красногвардейцы вернулись обратно. То, что произошло в соседних городах, весьма настораживало ломский Совет: в городе, даже после того как значительно уменьшился гарнизон, осталось несколько тысяч офицеров, большинство которых — явно не сторонники Советской власти. В противовес Совету рабочих и солдатских депутатов они создали совет офицерских депутатов, в котором главенствуют явные контрреволюционеры. Продолжает выходить газета «Сибирская жизнь», распространяющая всякие небылицы о событиях в Петрограде — вплоть до того, что там якобы восстановлена власть Временного правительства. Еще держатся на своих местах во всех губернских учреждениях ставленники этого, мертвого уже, правительства, полностью игнорируя тот факт, что Совет уже единовластен. Меньшевики и эсеры, крайне недовольные тем, что в Совете верх взяли большевики, настойчиво требуют расширения своей доли участия в нем, по-прежнему носятся с идеей «однородной социалистической власти», хотя совершенно ясно, что в борьбе за такую власть их союзниками становятся те, кто представляет интересы больших и малых обшиваловых. Кадеты вкупе с эсерами и меньшевиками ведут бурную деятельность по созданию сибирской думы, чтобы противопоставить ее Советам. Резиденцией думы они избрали Ломск — не только как губернский и единственный в Сибири университетский город, но и как средоточие сил автономистов, ратующих за отделение Сибири от Советской России. Совету уже известно, что в среде офицерства зреет заговор…

Нужны неотложные, решительные меры. Не медля более, ломский Совет назначил своих комиссаров в местное отделение Государственного банка, в Управление железной дороги, в казначейство, в губернскую почтово-телеграфную контору и во все важнейшие учреждения, заменив этими комиссарами управляющих Временного правительства. Несмотря на вопли эсеров, меньшевиков и кадетов, что большевики душат свободу печати, Совет закрыл «Сибирскую жизнь», до последнего номера яростно выступавшую против Советской власти, а в большевистской газете «Красное знамя» обнародовал обращение, в котором объявил о полном переходе власти в городе и губернии в руки Советов. Это вызвало бурные протесты эсеров и меньшевиков, еще державших в своих руках городскую думу, земство, имевших своих людей во многих других учреждениях. Они подбивают служащих на саботаж, призывают в знак протеста против «узурпаторов» — большевиков не выполнять распоряжений Совета, не подчиняться его комиссарам. Но от вооруженного выступления ломские враги Советов пока что воздерживаются. На стороне Совета почти весь, пусть теперь уже и не такой большой, как раньше, гарнизон. Несколько сот бойцов насчитывают красногвардейские отряды. Власть в свои руки Совет в Ломске взял без единого выстрела. Но удастся ли удержать ее и впредь, не применяя оружия?

Ранним утром, когда за окнами, где свистел вьюжный ветер, было еще темно, отряд интернационалистов подняли по тревоге. Не прошло и нескольких минут, как все красногвардейцы стояли в строю в проходе между нарами, в шинелях и с винтовками. Теперь в отряде было значительно больше бойцов — около сотни. В эту сотню входили все до единого члены партии.

— Товарищи! — объявил Ференц. — Только что по телефону получен приказ Совета — в полной боевой готовности нашему отряду прибыть в Дом свободы. Задачу объяснят там. Будьте готовы выполнить свой долг солдат мировой революции!

…И вот они идут навстречу вьюге, через заснеженное поле, кажущееся бесконечным в предрассветной полутьме. Идут, сжимая ремни винтовок, заброшенных за правое плечо, идут тесным строем напрямик, не разбирая дороги, которую за ночь порядком замело. Мельтешит под ногами поземка, хлестко бьет снегом, словно хочет остановить, своротить с пути, словно шипит недобро: куда идете вы, что надо вам здесь, на чужбине, зачем покинули теплую казарму, что вам за дело до того, что творится здесь?

Но они идут. Идут сквозь ветер и снег, движимые долгом нового, крепчайшего братства людей, породненных одной, самой светлой мечтой. И пусть хлещет вьюга в лицо. Пусть впереди, в снежной тьме, которая только-только начинает редеть перед грядущим днем, видны лишь редкие, еле приметные огоньки, и непросто взять верное направление через необозримое пространство, лежащее впереди, — они идут, неся свое оружие. Не то постылое оружие, которое в свое время их принудили взять и от которого они с облегчением избавились. Они идут с оружием, по велению сердца принятым из рук революции.

Большой зал с колоннами и лепными потолками, где когда-то блистала на балах губернская знать и где теперь стояли ряды деревянных скамеек и дощатая трибуна, а на стенах висели кумачовые полотнища с лозунгами, был уже полон. Срочно вызванные Советом, пришли сюда отряды красногвардейцев со всего города — железнодорожники, мукомолы, лесопильщики, спичечники, солдаты… Сдвинув к стенам скамейки, красногвардейцы сидели и лежали на полу, держа в обнимку винтовки, некоторые дремали за столом президиума, навалившись на него, кое-кто, переговариваясь, стоял у дверей и меж колонн. Дым махорки плыл над головами, медленно восходя к потолку, украшенному огромной люстрой с хрустальными подвесками, и заволакивая ее голубоватым туманом.