Геннадий Гончаренко - Годы испытаний. Книга 1. Честь

Мухтар подбежал к Миронову.

— Товарищ лейтенант, разрешите взять станок?

Миронов отдал станок и, как только приблизились к подножью высоты с кустарником, подал команду перейти на ускоренный, а затем на нормальный шаг.

Ехавший на машине Канашов видел все это и. хотел остановиться, отругать лейтенанта, но потом улыбнулся и кивнул шоферу: «Поехали!»

«Ладно, — с затаенной надеждой думали бойцы, — прибежим на место, передохнем. Скоро взойдет солнце, осушит росу на травах. Хорошо после утомительного марш-броска полежать на прохладной траве. А еще лучше уснуть часок-другой. Глядишь, а там и походная кухня подъедет, можно подзаправиться».

Но не тут-то было! Едва достигли небольшой безыменной высоты, поросшей редким кустарником и молодым ельником, получили приказ: после десятиминутного отдыха готовить огневые позиции для пулеметов.

Готовили позиции весь день, с небольшими перерывами на завтрак и обед.

Андрей закончил вкусный обед, протер котелок пучком травы и, приглядев местечко в тени под разлапистой елью, с наслаждением растянулся на земле, расправляя затекшие руки и ноги. Поодаль от него долго примащивался Еж. Проспорив Андрею, он теперь старался держаться подальше от него. Во время обеда не проронил ни слова, боясь, как бы Андрей не вспомнил об их вчерашнем споре. «Авось пройдет несколько дней, гляди — и забудет».

Бойцы расположились на отдых. Одни усталыми голосами неторопливую беседу, другие дремали, третьи курили молча.

Командир отделения сержант Правдюк проверил, как собраны пулеметы, как составлены винтовки в козлах, где сложено снаряжение, нашел все, к своему удивлению, в порядке и даже слегка расстроился, что никому не пришлось делать замечаний.

Когда, как показалось Ежу, Андрей уснул, он расстелил шинель рядом. Здесь хорошая тень, да и трава погуще. Но только Еж закрыл глаза, как Андрей толкнул его в бок.

— Ефим, а Ефим, руки у тебя болят?

Еж сделал вид, что спит, и только после третьего сильного толчка ответил:

— Болят, ох, как болят, Андрюшка! И не только руки, всю спину разломило. А ты думаешь, это все? На этом лейтенант успокоится? Плохо ты его знаешь…

— Типун тебе на язык, вечно каркаешь, как ворона, на свою же голову! — прикрикнул на него Андрей. Он не раз замечал: о чем бы ни заговорил Еж — обязательно сбудется. А у Андрея сейчас было только одно желание — поспать бы хоть часок.

— А ты как думаешь, — не унимался Еж, лукаво прищурившись, — выстроит нас Правдюк и скажет: «Товарищи, получена боевая задача — спать до утра».

— Да ну тебя! — Андрей лениво отмахнулся, как от надоедливой мухи, и перевернулся на другой бок. — Спи лучше, чем язык чесать…

Но как только Еж устроился поудобнее и набросил на себя шинель, взвод подняли. Догадка Ежа оправдалась. Правдюк приказал бойцам отрыть запасные позиции и соединить их с ходами сообщения.

— Работу вмисти с маскировкой, — приказал Правдюк, — закончить до рассвета.

Поплевав остервенело на руки, Еж начал отрывать ход сообщения в сторону Андрея, ворча:

— Отдохнуть толком не дадут. Помнишь, политрук на политзанятиях читал нам статью из «Правды»?

Андрей перестал копать и уставился на Ежа, а тот продолжал:

— Умно сказано было в той статье, что по-новому надо проводить боевую подготовку. Не только рыть окопы полного профиля.

— А слыхал, что Миронов говорил? «На войне лопата солдату жизнь бережет», — вставил Полагута.

— Это нескладно. Лучше так: «За лопату держись — сохранишь жизнь».

— Нет, ты скажи мне все-таки, за что наш взвод землекопами окрестили, — спросил Андрей Ежа.

— Землекопами? — переспросил Еж удивленно. — Не землекопами, а кротами. В конце декабря это было. Морозище стоял лютый. Бывший наш взводный, младший лейтенант, с чудной такой фамилией — Ерза, занятие должен был проводить с нами по тактике в поле. Сам ли он мороза спужался или сжалился над нами — не знаю, а в поле не повел. С утра, значит, два часа в полковом клубе политзанятие было. Политрук нам лекцию читал, а после пришел наш Ерза. росточка он махонького, поменьше меня, головища большая, уши лопушистые. Смешной такой с виду и все бесконечно вынает расческу и причесывается. Оттого, наверно, у него и волосы редкие, все сыплются. Достал он из сумки какое-то наставление и давай нам читать. Долго читал, нудно, как дьячок на клиросе. В сон так и клонит всех. Кто поближе сидел — вздремнули, а подальше — всхрапнули. Видит он, что к концу занятия замертво все уснем, поднял нас, положил на пол и давай объяснять, чтобы мы правильно на боку лежали, голову чтобы пригибали пониже к полу от пуль, значит лопату как надо быстро доставать из чехла. А тут в самый что ни на есть разгар занятий комбат Горобец входит…

Сержант Правдюк подошел к ним и долго смотрел, как они работают. Морщил лоб. Видно, ему что-то было не по душе…

— Товарищ Полагута, вы шо робите? — спросил он озабоченно.

Андрей спокойно взглянул.

— Ход сообщения к Подопрыгоре, товарищ сержант.

Правдюк присел на корточки.

— Скилько вам треба время на отрывку хода в полный профиль?

— До рассвета управлюсь, — потупил взгляд Андрей.

— Ну, а шо, як противник будэ туточки раньше? Як вы будите с суседом сообщаться, як змините цю огневую позицию и перейдете на нову?

…Сержант Правдюк был одним из тех ревностно-исполнительных и требовательных командиров, о которых в армии говорят — «служака»: всегда аккуратный, подтянутый, строгий к подчиненным, хорошо знал уставы. К ленивым и нерадивым был беспощаден. С приходом лейтенанта Миронова он стал во всем подражать ему и даже ходил теперь такой же пружинистой походкой.

Правдюк терпеть не мог, если кто-нибудь из его подчиненных действовал на занятиях не так, как этого требовал устав.

Но за справедливость бойцы его любили.

Через два часа ход сообщения для движения ползком был готов. Опять неожиданно появился Правдюк.

— Товарищ Подопрыгора, — приказал он, — возьмите пулемет и ползите к Полагуте.

Подопрыгора, неуклюже передвигая широкое грузное тело и тяжело сопя, пополз.

— Докладывайте, товарищ Подопрыгора, де вам трудно, а вы, товарищ Полагута, запоминайте, шоб подправить можно було.

Проверка отрытого Полагутой хода сообщения прошла благополучно. Правдюк приказал проверить работу Ежа. Андрей старался проползти как можно лучше, но в одном месте застрял и, как ни пытался ползти дальше, не смог.

— Шо там такэ, товарищ Полагута? — будто недоумевал Правдюк.

— Противогаз зацепился, — пробормотал Андрей.

Но Правдюка трудно провести.

— Не противогаз виноватый, а Еж, шо поленился и узкий ход отрыл.

— Для такого борова, товарищ сержант, не человеку надо копать, а землечерпалке, — пытался оправдаться Еж.