Владимир Степаненко - Где ночует зимний ветер

— Аникушкина, а ты почему не примеришь обновку? — удивилась Ольга, одергивая полы куртки. — Симпатичные комбинезоны нам выдали. — Она вертелась перед нами. — Как сидит? Хорошо?

Вера разглядывала свой костюм, насупив брови, и не собиралась мерить.

Боб Большой сосредоточенно мерил одну летную куртку за другой. Стоял треск, лопались нитки, куртки не лезли на его широкие плечи.

Архипыч смотрел на геолога скучающим взглядом, совершенно безразличный ко всему происходящему.

— Тащи сорок четвертый размер! — неожиданно сказал Боб Большой и весело поглядел на кладовщика. Быстро вытер ладонью вспотевший лоб.

Архипыч подошел к геологу, стараясь понять, не вздумал ли он над ним пошутить.

— Боб, ты попросил куртку сорок четвертого размера? — хлопнул товарища по плечу Боб Маленький. — Или я не расслышал?

— Правильно, Боб. Ты не ошибся. Переходи на прием. Такой размер меня устраивает. Я расписываюсь за куртку Александра Савельевича, а ты поставь крючок за Серегу. Понял?

— Смутно.

— Поймешь. Оля, иди сюда! — громко позвал Боб Большой радистку. Протянул ей свою куртку. — Носи, кнопка! Твой размер. Сорок четыре, второй рост.

— А ты… вы? — растерялась Оля, хлопая большими, пушистыми ресницами. Она поочередно прикладывала ладони к горячим щекам, словно хотела остудить их.

— Я не мерзляк, правда, Боб? — сказал Боб Большой. — А потом, кнопка, старшим вопросы не задавать. У меня есть старая куртка. С собой привез.

Я с любопытством смотрела на Боба Большого, хотела понять, что он нашел в радистке, почему вдруг сделал такой жест. Пока ничего не понимала. Ольгу нельзя назвать красавицей. Вера нравилась мне больше. Толстушка представительна. Она приятнее и женственнее. А большие серые глаза и улыбка делали ее просто красавицей.

Вера растерянно посмотрела на Олю. Отвернулась от спецовки, которая перестала ее интересовать.

— Не расстраивайся! — Я обняла подругу и стала тормошить ее, чтобы развеселить. Но повариха стояла с каменным лицом, покусывая губы. В уголках глаз поблескивали слезы.

Лешка Цыпленков усердно занимался собой. Он продолжал мерить разные спецовки, как девчонка-модница. Черные он забраковал, и они лежали в стороне, а стал выбирать синие. Словно невзначай пододвинул к себе штормовку.

Со склада мы с Верой молча возвращались домой. Я старалась представить себе Боба Большого рядом с маленькой и хрупкой Олей: он — телеграфный столб, а она — тростиночка. Мне захотелось вспомнить, когда я видела их вместе. Боб Большой поступил так неожиданно.

Пока мы с Верой шли, нам навстречу летели звонкие удары по железу. По дороге я вспомнила о Бугре.

— Вера, ты Володьку случайно не встречала?

Но подруга не ответила. Видно, была занята своими мыслями или не услышала мой вопрос.

Удары по железу нарастали, становились все громче и тяжелее.

— Вечевой колокол повесили! — сказала я. — Держи, Верок, выше нос. Стоит из-за куртки так расстраиваться.

— А тебе не обидно? Молчишь! Ты, видно, скрытная.

Перед домом на бревне сидел Володька Бугор и бил молотком по лопате. Мы с Верой остановились. Бугор, нахмурив брови, отрубал зубилом углы.

— Привет, рабочий класс! — громко сказал Володька и два раза подряд ударил молотком. — Горный рабочий второго разряда Анфиса Аникушкина, ты выбрала себе лопату?

— А разве лопаты надо выбирать?

— Надо, дите, надо! Работать кто будет за тебя? Дядя? Папочка приедет из Москвы?

— Папа у меня умер.

— Не знал… Ты не обижайся… Нам придется канавы копать. Зададут геологи — убейся, а доходи до коренных пород. Знаешь, как эта лопата называется?

— Лопата.

— Подборочная. Подбирать ею надо, зачищать… А есть и другие: штыковая, саперная, садовая. Много разных. Нам с тобой придется вкалывать. Не песочек копать, а с камушками играть. Одни ручками нянчить, а другие лопатой подбирать, а третьи взрывать! Выберешь себе лопату, я ее тебе тоже обрублю.

— Сделай, пожалуйста.

— Придется, если сам назвался.

— И мне, Володька, лопату обкромсай. Я сейчас выберу, — попросила Вера, посылая очаровательную улыбку парню.

— А тебе зачем эта игрушка?

— Буду работать.

— Нет, дорогая, ты обеды должна варить.

— Анфису назначили вместо меня. Она ресторанные блюда умеет готовить.

— Не лучше тебя. По приказу ты повар, а мы с Анфисой — рабочие! Сам читал.

Вера закусила губу и покраснела от обиды.

— Верок, зря ты обиделась, — успокаивал ее Бугор, — ну и чудачка. Дам тебе лопату. Не хочешь стоять у плиты, ковыряй с нами. Я тогда в повара подамся. Тряхну стариной. Только ты мою лопату Цыпленкову не отдавай. Трепачей я не люблю. Он за дядиной спиной хочет в рай въехать. Не выйдет!

— Почему ты решил, что я подарю ему твою лопату?

— Из сострадания. Женщины все жалостливые.

— Мы спецовки получили, — похвалилась я. — Владимир, а ты почему на склад не явился?

— Думаешь, тебе лучшие рукавицы достались? Я давно заметил, что рукавицы и спецовки из бостона не шьют. Успею еще получить, никуда не денется. Уголь должны привезти в кузницу. Александр Савельевич просил меня штыри для крепления палаток наковать.

— Разве нельзя нарубить деревянные колышки? — спросила я. — Хочешь, я тебе помогу? Я ставила палатку.

— Образованная… О Москве забудь. Здесь одни камни. Выедем в поле, сама поймешь!

Спокойная мудрость Володьки Бугра успокоила меня. У него важнее дела, чем получение спецовки и рукавиц. Я поняла, что он не один раз бывал на Севере в экспедициях.

Попробовала копать обрубленной лопатой. Острый нос легко срезал подтаявшие куски снега и льда.

— Ручка для тебя длинна, — сказал Бугор, поправляя шапку. — Отрежу потом по росту.

— Спасибо.

Я почувствовала на себе пристальный взгляд Бугра.

— Не люблю, когда так смотришь!

— Как?

— Сам знаешь!

Володька закрыл глаза руками. Глухо сказал:

— Ладно, чуднуля.

…Удивительно долго тянулось время до обеда. Ольга вертелась в летной куртке перед зеркалом. Один раз она даже вывернула ее наизнанку. Прошлась передо мной и Верой в белой цигейковой шубке.

Мне тоже захотелось иметь такую куртку. Представила, как удивились бы в Москве знакомые ребята, если бы увидели меня. Вытаращил бы глаза Алик Воронцов. Но почему я вспомнила о нем? Он для меня перестал существовать.

— Девочки, я немного ушью, — щебетала Ольга. — Правда, надо забрать складки в талии? — Она быстро принялась за работу, вооружившись иголкой с ниткой. После каждого нового шва надевала куртку и прогуливалась по комнате.

— Анфиса, посмотри, так лучше? Вера, как ты думаешь?

Я не ответила радистке. Вера угрюмо молчала, делая вид, что увлечена зачитанным «Огоньком».

— Лучше, лучше! — сказала я запальчиво. — Ольга, тебе не кажется, что ты кое-кого дразнишь? Посмотри на Веру.