Владимир Мирнев - На маленькой планете
- Название:На маленькой планете
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Московский рабочий
- Год:1985
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Мирнев - На маленькой планете краткое содержание
На маленькой планете - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Борис вылез в окно, увидел, как с торца по старому бараку, по жилищу, приютившему его на ночь, с нахлестом, редко, но основательно крановщик бил бабой, и как этот старенький деревянный барак трещал, и во все стороны летели щепки, невесело поглядел вокруг, на небо, подождал, пока кран не подъехал к той комнате, где он спал ночью, и с размаху не ударил так — только пыль взвилась столбом.
Стало ему жаль барак, и он подумал: что-то разрушает начисто и их с Леной семью вот такими же безжалостными ударами… только щепки летят.
С такими невеселыми мыслями пришел на работу, постоял во дворе гаража, покурил, глядя, как подъезжают в ворота все новые и новые машины, и он должен смазывать, осматривать, заниматься всем тем, чем занимается механик по техосмотру. И тут крикнули:
— Зубков! Борька! Тебя! Дожидаются!
Борис заспешил в кабинет к главному механику: ждали обычно там. Проходя мимо окна, увидел в кабинете Лену. Она сидела около стола и, наклонившись, что-то говорила главному механику. Борис присел под окном, так как Лена оглянулась, побежал прочь и остановился только в метро.
Ехать было некуда, встречаться с Леной не хотелось, и стыдно стало за Лену и неловко; снова на него напала тоска. «Нет, — подумал он, выбрался из метро и зашагал по улице, глядя на проносящиеся автомобили, на облака, медленно плывущие в ослепительно голубом небе. — Нет, в семейной жизни мне не повезло, и Ленка… и чего ей от меня надо? То не так, это не так. А еще работа? Тоже на подхвате… Но главное, Ленка… Как же, говорили, что раньше, например, Иван Грозный в шестнадцать лет женился. Врут небось. Что ж, в шестнадцать жениться, а в двадцать голову в петлю и… погиб бесславной смертью… Нет, так нельзя. В рыболовный или торговый флот податься…»
Он долго ходил по жарким тротуарам и мостовым, дышавшим раскаленным, прогорклым от дыма воздухом, останавливался возле бочек с квасом, пил кружку за кружкой жиденький холодный квас, и все глядел, глядел на небо, на медленно плывущие облака, сияющие своими белыми, рыхлыми боками, и думал, что хорошо бы окунуться в их прохладу, освежить изнывающее от жары тело.
Сколько Зубков ни бродил по городу, а пришел все-таки, как было всегда, в парк Горького и присел на скамейку возле пруда, в котором плавали лебеди, утки и на маленьком острове которого, притаившись в кустах, дико вскрикивал павлин.
Он долго смотрел на воду и почувствовал, что засыпает, откинулся на спинку, закрыл глаза, приятно ощущая, как забывается, уплывает, словно в тумане, весь сегодняшний день, и в это время, когда ему было так хорошо, так приятно кружилась голова, а в ней возникали цельные, неожиданно глубокие мысли о вечности, о том, что вот точно такие же облака плыли еще при Иване Грозном и еще раньше, при Владимире Солнышке, и точно вот так же люди глядели на них, на воду, и их одолевали, возможно, такие же мысли, которые они не могли понять, но, видимо, действовавшие точно так же вот завораживающе, — в это самое время он услышал: рядом села Лена.
Она запарилась, на лбу и на щеках появился нездоровый румянец. Лена деланно глубоко дышала, поднимая и без того высокую грудь, ощущая, как в ней самой медленно созревала злость на мужа, на его глупую выходку, который так бестолково ведет себя в последнее время. Он, полуприкрыв глаза, скосился на жену и замер, будто не замечая ее, а она увидела эту хитрость мужа, досадуя все больше и больше.
— Боря, ты чего? Ты же сбежал от меня. Как трус! Люди вокруг, а он пригнулся и — бежит!
— Я не бежал, — соврал он, собираясь встать, чтобы стоя высказать ей все. Но в голове у него, как назло, не было ни одной подходящей мысли, и он понял, что лучше надо подождать, а потом уж…
— Не ври! — презрительно выкрикнула она. — Какой ты человек, вечно стараешься врать…
— Я — врать?! — Зубков вскочил, но жена потянула его за рукав, и он послушно сел. — Сама ты врешь, Ленка-а.
— Ты где же спал?
— Не твоего ума дело. Не спрашивай, все равно не скажу.
— А готовиться в институт кто за тебя будет? Может быть, тетя Поля?
— Не твоего ума дело. Как-нибудь… — Зубков резко встал и сразу понял, что она его удерживать не будет. Он направился по аллее, торопясь и не торопясь, желая и не желая, чтобы она его окликнула, и чувствовал затылком, как на него презрительно глядит Лена, и Борис неожиданно возвращается, и, не глядя ей в глаза, бормочет что-то срывающимся голосом в свое оправдание, чувствуя перед ней полное свое ничтожество.
— Садись, — тихо говорит Лена, испытующе глядя на него и не понимая, что с ним происходит.
— Хорошо. Но ты… ты не права, Лена. Ты это поймешь потом, — многозначительно произносит он и садится, а жена пристально глядит на мужа, потом на пруд, вслушиваясь в тревожный, странный крик павлина, такой неожиданный здесь, в тишине, и, так ничего не поняв, поднимает глаза на деревья, небо и ничего необычного не видит, все было как было, как будет еще долго, всю ее жизнь, и от этого она утверждается в своей правоте. Она думала только об одном: он меня хочет обмануть, но меня не обманешь. И никаких больше мыслей ей в голову не приходило.
Он смотрел на жену и думал, что прошло полтора года, как они поженились, но что-то совсем теперь не узнает ее, хотя вроде ничего не изменилось, и она все та же, и все у них то же самое. Полтора года назад он пришел из армии поступать в институт и не поступил, на приемных экзаменах познакомился с Леной, и они вскоре поженились. Все было хорошо, он работал, она училась, и только этой весной Борис стал думать о том, что хорошо бы уехать куда-нибудь. Вначале — в дальнее плавание матросом на торговом судне… И представлял океан, моря, далекие тропики, жаркие страны Африки и Австралию и чужих, непонятных людей. По ночам видел себя на палубе огромного парохода, а вокруг ослепительно синее море, и ветер, и волны… Потом они с Леной стали ссориться все чаще и чаще, и ему перестали сниться огромные лайнеры, ему просто захотелось уехать подальше. Уехать куда-нибудь. Хотя бы в тайгу. И только на время он забывался. Но как только возобновлялись ссоры, ему не давала покоя мысль: «Хорошо бы уехать из Москвы». К себе в Подмосковье ему тоже не хотелось, хотелось уехать подальше…
— Ты пожалеешь, Ленок, — горько сказал он. — Так продолжаться долго не может.
— Как так? Борис, Борис, эх ты! Жили хорошо, а ты вот стал завихривать.
— Я стал завихривать?! — Ни с того ни с сего он вскочил как ужаленный. — Я завихривать? Ну, знаешь! Говори, да не заговаривайся. Это ты стала завихривать, а не я.
— Ты не шипи, — тихо сказала она и потянула его за рукав.
— Ну, знаешь, после твоего этого!.. Ну, знаешь…
— После чего?
— Всего-о! — Борис постоял с минуту, потом мстительно сплюнул, повернулся и быстро заспешил прочь, чувствуя себя необыкновенно униженным и оскорбленным.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: