Вячеслав Марченко - Место встречи

— Вам кого?

— Мне Варю надо, — робея, сказал Веригин. — Видите ли, я ее муж…

Дверь тотчас же распахнулась, и на пороге перед Веригиным предстала молодая женщина с оголенными влажными руками, в переднике, на котором виднелись мокрые следы брызг — видимо, оторвалась от стирки, — с любопытством оглядела его и пригласила широким жестом в коридор.

— Видите ли, у меня тут покупки, — опять засмущался Веригин.

— Давайте сюда ваши покупки, — сказала женщина и начала помогать Веригину собирать с полу кульки и свертки, и когда все было собрано и внесено в прихожую, она с тем же любопытством поглядела на него, беспечно сказала:

— А их никого дома нет.

— А как же быть?

— Я знаю, где они оставляют ключ.

Она по-хозяйски отогнула половичок перед дверью, извлекла из-под него ключи, повозилась с замками, распахнула дверь и тем же широким жестом пригласила:

— Прошу.

— Неудобно как-то…

— Ну вот еще, неудобно. Это пусть им будет неудобно, что вы вернулись с моря, а их никого нет.

— Я, видите ли, не известил…

— Жена должна сердцем чувствовать.

«Тьфу, черт, и тут прав рябой дьявол», — подумал Веригин о Медовикове с его вещими снами, снял фуражку, провел ладонями по волосам, не зная, что делать, с чего начать вселение в этот обжитый задолго до него мир и как вести себя. Заметил на стене свою увеличенную фотографию — Варька постаралась — и понял, что вселение уже произошло и надо как-то к этому привыкать. Женщина все стояла, сложив на груди руки, с тем же любопытством наблюдала за ним и, когда он все поклал на стол, протянула ему руку:

— Давайте хоть познакомимся. Вас Андрюшей звать — я знаю, а я Варина сестра Нюра.

— Очень приятно. — Веригин пристукнул каблуками, вспомнив, что Варя не раз говорила, что у нее есть сестра, которая вместе с мужем живет в их же квартире, и зовут ту сестру точно — Нюра, и работают они вместе с мужем, кажется, на Балтийском заводе, но почему-то Нюру он видел впервые. Варька так ловко обставляла его посещения, что ни Нюра, ни ее муж ни разу не попались ему на глаза. — Мне Варя о вас много говорила, — лихо и мужественно соврал он.

— Нашу Варю только послушать, — нараспев промолвила Нюра и присела к столу. — Даже не удосужилась познакомить до женитьбы, а тут, смотрю, куда-то собралась и поехала. Спрашиваю у матери. «Не знаю», — говорит. У отца спрашиваю, чего это с Варварой стряслось. «К Андрею, — говорит, — поехала». Как, говорю, поехала? «А на поезде, — говорит, — поехала». Так зачем же ты отпустил ее? «А она меня спросила?» Возвращается, я к ней, а она как начнет плакать: «Андрея жалко». Чего ж, говорю, жалеть, коли он теперь твой законный супруг. «А того и жалко, — говорит, — что законный супруг. Незаконного-то, может, и не жалко было».

Что-то наивное и трогательное было в словах Нюры, и Веригин проникся к ней не то чтобы чувством уважения, что ли, или симпатии, а просто хорошо ему тут стало после ее этих слов, и он ощутил себя по-настоящему дома.

— А чего жалеть-то? — спросил он.

— Да ты не противься — пускай пожалеет, — по-бабьи умно и просто сказала Нюра. — Родится ребеночек, вся жалость на него перейдет. Потом еще сам заскучаешь по женской-то жалости.

— Может, и заскучаю.

— Заскучаешь, — согласилась Нюра. — Ты, видать, не из балованных. — Она помолчала и улыбнулась, продолжая его рассматривать. — Тебя покормить или ждать будешь?

— Подожду, разумеется. Только куда она могла деться?

— Кто ее знает. Я пришла с ночной, вроде дома была.

Ей, видимо, надо было идти на кухню, белье ли достирывать или что-то еще доделывать, но уйти она не решалась, боясь обидеть невниманием Веригина, так и сидела напротив него, устало сложив на столе белые руки. И Веригину тоже не хотелось, чтобы она уходила, как-то страшновато было остаться одному среди незнакомых вещей, которые, казалось, внимательно наблюдали за ним, потому что вещи тоже привыкают к своим хозяевам и весьма чутко ощущают присутствие чужого человека.

— Что же я не спрошу-то, надолго ли?

— Нет, до понедельника. А там кто знает, удастся ли вырваться. Мы в док стали, а в доке, известное дело, долго держать не станут.

— Если с валом и винтами все в порядке, то, ясное дело, держать не станут.

— Кажется, все в порядке.

Звякнул звонок, по-хозяйски коротко и требовательно — пришли свои, и Нюра поняла это, проворно поднялась и пошла открывать, бросив на ходу:

— Небось Варвара…

В коридоре скрипнула дверь, зашаркали ноги, Нюра засмеялась и что-то быстро проговорила своим веселым голосом, кто-то спросил: «Где?» Протопали тяжелыми башмаками, и в комнату вошел мужчина, ширококостный, с сухим лицом, испещренным неровными бороздами, в которые въелся металл. Веригин поднялся. Из-за плеча тестя выглядывал другой мужчина, значительно моложе и светлее лицом. Веригин шагнул навстречу и, не зная, как себя вести дальше, протянул руку, и тесть тоже малость опешил и тоже протянул руку, а потом как-то сразу оба шагнули еще раз и по-мужски обнялись.

— Выходит, мы с тобой и породнились, — сказал тесть и, отступив в сторону, представил: — А это Михаил, муж Нюры. Тоже зять. Выходит, теперь у меня два. — И вдруг закричал: — Нюрка, а где Варюха?

— Ушла куда-то…

— Ну так ты волоки что есть там на стол. И белую головку не забудь.

— Будто не успеете.

— Успеть-то успеем, да ведь дело-то какое: зять с флотов приехал! — Тесть сам ринулся на кухню, боясь, что Нюра будет долго копаться.

Когда на стол собрали кое-какую закусь, тесть налил по первой, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и выпил, а выпив и порозовев, пожевал кружок колбасы и все же сказал:

— Ты уж, Андрей, на нас не обижайся. Народ мы простой, рабочий. Все мы тут с Балтийского: и я со старухой, и Нюра с Мишей, и соседи оттуда же. Живем как полагается: что есть — вместе, а чего нет — пополам. А вы с Варей немного в сторону от рабочей колеи пошли, ну да ведь не всем же быть рабочими. Живите дружно, как мы живем, а все остальное приложится.

Он хотел налить по второй, но передумал и сразу всех стал поторапливать:

— Это потом, а сейчас мы все, мужики, наладимся в баню. Попариться надо. С дороги это хорошо. План, значит, у нас будет такой: сейчас прямо в баньку, и чего следует с собой возьмем, потом заглянем в «Баварию», а к тому времени все будет в ажуре.

— Варя уже может прийти, — запротестовал было Веригин, но тесть протеста не принял, сочтя его, видимо, неосновательным.

— Придет и подождет. Она где должна мужа встречать? Дома. А она, спрашивается, где? Неизвестно. Вот пусть теперь и пеняет на себя.

— Я же сам виноват, что не известил.

— Мужик, в особенности моряк, виноватым не бывает, — строго поправил его тесть. — На том и стой, тогда и семья крепкая будет. Отпустишь вожжи — пеняй на себя.