Христина Давидова - Жила в Ташкенте девочка

Мне было понятно, что он говорил про моего отца, погибшего в царской тюрьме. Конечно, я знала, что было много, много погибших…

И еще он говорил про Нияза, который был для нас с Васей все равно что старший брат. Ведь Нияз теперь вместе с другими красноармейцами-узбеками и русскими сражался с белыми.

— Старшие из вас знают, что буржуи и помещики еще не смирились. Они еще пытаются отнять у рабочих и крестьян завоеванную власть.

О, это я тоже очень хорошо знала!

— В начале нынешнего года в нашем городе погибли от рук предателей прекрасные, верные сыновья нашего народа, нашей партии. Эти люди отдавали все свои силы за ваше счастливое будущее, за свободу прекрасного Туркестанского края. Помните и никогда не забывайте их имена.

Я насторожилась и шепотом стала повторять за старым учителем дорогие имена погибших комиссаров. Только имя дяди Саши Першина не могла произнести. Я сжала губы и постаралась сдержать волнение. Но когда он умолк, этот седой учитель, я, глядя ему в глаза, прошептала:

— Помним и никогда не забудем!

Вот наступил перерыв после торжественной части. Все ребята пошли играть во двор. Ведь в Ташкенте в ноябре самый разгар теплой золотой осени. Ну, а мы, все ребята с нашего двора, собрались в кружок возле Паны.

— Как жалко с тобой расставаться, Пана! — сказала Галя. — Мы привыкли к тебе.

— И я привыкла. Я буду писать вам письма. Только сначала поучусь, а то я пока плохо умею.

— И мы будем тебе писать! — закричали мы.

— Я в каждом письме буду писать: «Кланяйтесь Полкану». Мне с ним тоже жалко расставаться.

Все принялись хвалить Полкана и припоминать его геройские поступки. Только я скромно молчала, потому что Полкан был мой и все это знали.

Перерыв кончился; нас позвали на концерт, после которого должны были раздавать подарки. И мы стали смотреть, слушать и ожидать подарков.

В нашем дворе в это время было очень спокойно, тихо, как всегда, когда мы уходили. Старый урюк ронял свои листья; доцветал осенний розовый куст. В мутной воде купальни отражалось синее-синее небо и тонкие ветви моего любимого деревца — айвы. А у запертой калитки грустно сидел Полкан и ждал нашего возвращения.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

А п á — сестра (уважительное обращение к женщине).

Ой, девочка!

Дорогая!

Прочь!

Х о л á — сестра матери, тетя