Георгий Марчик - Субботним вечером в кругу друзей

Пусть его не слишком ценит администрация, зато всегда тепло принимает публика. А как часто его вызывают на бис! Будем справедливы — он умеет так быстро убежать за кулисы, что успевает еще выскочить из-за них, пока не кончились хлопки.

В этот момент с верхней полки, на которой лежал тип в майке, свесилась его голая рука и безвольно закачалась прямо перед лицом певца. Укокошин брезгливо отшвырнул ее в сторону, но рука снова как маятник закачалась перед ним.

— Вот босяк! — желчно сказал Укокошин. — Откуда ты взялся на мою голову? — Он встал и с трудом засунул чужую руку под тяжелое тело ее хозяина.

Однако спустя минуту рука снова вылезла наружу, упала вниз и закачалась перед лицом Укокошина. Тогда он снова поднялся и довольно бесцеремонно, словно колоду или бревно, перевернул своего соседа по купе на спину. Едва тот оказался на спине — захрапел так, что Укокошин вздрогнул. Он попытался вернуть типа в майке в исходное положение, но не смог и положил на лицо соседа подушку. Храп стал тише.

Управившись с ним, Укокошин захотел пить. Он нажал кнопку, на которой был изображен человек с подносом. Но никто, разумеется, не пришел. Егор нажимал кнопку снова и снова. Когда ему надоело нажимать ее, он отправился к проводникам. Он не ожидал ничего хорошего. Конечно, думал он, чаю не будет. Или в лучшем случае будет тепленькая желтоватая водичка.

— Ничего, я вас выведу на чистую воду, — пробормотал Егор. — Первым делом заставлю застелить мне постель, еще раз подмести пол в купе, а там посмотрим. — Все, что последовало дальше, было похоже на прекрасный сон. Едва Укокошин вошел в купе проводника, тот во все глаза уставился на него.

— Вы из моего вагона? — изумленно спросил он. — Вот так-так. А я и не знал…

— Немедленно уберите у меня в купе, — жестко и непреклонно сказал Укокошин, — а потом принесите крепкого чаю. Слышите? Именно крепкого, а не какого-нибудь там…

— Слушаюсь, — почтительно сказал проводник. — Сейчас все сделаю. Ай-яй-яй! А я и не знал… Вот так-так…

Он без малейшего сопротивления выполнял все его команды — застелил постель, подмел пол, принес крепчайшего чаю, улыбался, смотрел в глаза, с готовностью ожидая новых приказаний.

«Узнал»! — с ликованием подумал Егор. Он успокоился, стал мягче, снисходительнее и даже снял с лица соседа подушку.

«Да, точно, сомненья нет, он узнал меня, шельмец».

И действительно, проводник смотрел на Укокошина влюбленными глазами, нежно, словно бы ненароком касался его рук, плеч. Сдувал с него пылинки. Егор лишь самодовольно усмехался. Он словно бы нехотя обмолвился, что не прочь бы и поужинать, да вот неохота тащиться в вагон-ресторан…

— Я сбегаю! — тотчас предложил проводник. — Что принести?

— Ну хорошо, хорошо. Сходи, голубчик, если тебе не трудно, — согласился Укокошин и протянул двумя пальцами проводнику мятую трешку. Тот с улыбкой и поклоном взял ее и быстро вернулся с судками, от которых поднимался душистый парок. Кроме того, принес две бутылки отличного пива. «То-то же! — горделиво подумал Егор. — Народ, он знает своих артистов, ценит их. Не то что некоторые…»

Утром после приятного и спокойного сна под убаюкивающий перестук колес Укокошин умылся, побрился, с удовольствием выпил два стакана чая с лимоном.

Поезд подъезжал к его остановке. Укокошин взял свой чемоданчик и вышел в тамбур. Проводник смотрел на него все теми же влюбленными глазами. Он словно бы порывался что-то спросить, но никак не решался, робел. Укокошин кивком головы ободрил его. «Вы артист?» — спросил проводник. «Да!» — со сдержанной гордостью ответил Укокошин. «Я так и подумал! — радостно воскликнул проводник. — Я вас сразу узнал. Вы тот самый, который играл того самого, который выбросился из окна. Верно?»

Да, это правда, он действительно немного похож на артиста, который выбросился из окна в многосерийном телевизионном фильме. Укокошин вспомнил об этом. Он ничем не выдал своего разочарования, молча кивнул проводнику и спустился на перрон под мелкий моросящий дождь.

Дорогие Акакий и Алиса!

Я был очень рад повидать вас и в восторге от вашего гостеприимства. Хачапури таяло во рту, сациви меня потрясло, а молочный поросенок был просто божествен.

У вас очаровательные дети, чудесный дом. А какая прелестная собачка ваш Тузик. Кстати, как он поживает? Прошла уже целая неделя, с тех пор как я был у вас, но я до сих пор под впечатлением встречи с ним. Милый песик. Он проявил ко мне такой горячий интерес. Берегите его. Не спускайте с него глаз.

Дорогие Акакий и Алиса!

Беспокоюсь. От вас никаких известий. В чем дело? Плохие новости? Я ужасно мнительный. Может быть, что-нибудь с Тузиком и вы боитесь меня огорчить? Не томите меня. Телеграфируйте или лучше позвоните.

С нетерпением жду ответа.

Дорогие Акакий и Алиса!

Сегодня мне приснилось, что Тузик убежал от вас. Как я испугался, как горевал, как плакал! В жизни еще никогда ни за кого так не боялся, ни за кого так не переживал. Подумать только, какие сильные чувства может вызвать обыкновенная собачка! Что бы я ни делал — мысли мои поминутно возвращаются к Тузику. Как он? Сегодня уже десять дней с тех пор, как я был у вас. Телеграфируйте.

Дорогие Акакий и Алиса!

Моему нетерпению нет границ — я не могу спокойно спать, потерял аппетит, стал раздражителен. Едва проснусь — первая мысль: как Тузик? Почему вы молчите? Меня обжигает страх, я трясусь от волнения. Бедная собачка! Что с ней? Не томите. С крайним нетерпением жду звонка.

Дорогие Акакий и Алиса!

Очень рад вашей телеграмме. Душевное спасибо. Слава богу, с Тузиком все в порядке. Меня ни на секунду не покидает мысль о нем. Даже о собственных детях я думаю меньше. Сердце сжимается от страха за его здоровье. Берегите его как зеницу ока. Знакомство с ним я сохраню в памяти как одно из самых сильных впечатлений жизни. Иначе и не может быть. Такая прекрасная собачка. Как он сейчас? Телеграфируйте.

Дорогие Акакий и Алиса!

Наконец-то получил вторую вашу телеграмму. Прошло уже двадцать дней. Жизнь снова засверкала для меня всеми яркими праздничными красками. Нежно обнимаю и целую. Перед глазами ваш Тузик. Что нового? Звоните. Телеграфируйте.

Дорогие Акакий и несравненная Алиса!

Я счастлив как мальчишка. Ура! С Тузиком все в порядке. Он жив, здоров, ест, пьет. Какое приятное, радостное известие! Как я боялся, что он вдруг исчезнет, прежде чем исполнится три недели с тех пор, как он, подлец, укусил меня. И мы не узнаем, не был ли он в тот момент бешеным.

С каким удовольствием я бы дал ногой хорошего пинка этому подлому псу. Сколь коварно он встретил меня — дружески вильнул хвостом, а когда я прошел мимо — с воем вцепился в лодыжку. Признаюсь, я был безумно напуган.