Василий Шурыгин - Октябрьские зарницы. Девичье поле
- Название:Октябрьские зарницы. Девичье поле
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Московский рабочий
- Год:1968
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Шурыгин - Октябрьские зарницы. Девичье поле краткое содержание
«Октябрьские зарницы» — это правдивая, волнующая история о том, как крестьяне глухого лесного края вместе с первыми сельскими большевиками боролись за свою родную Советскую власть.
Действие повести «Девичье поле» происходит летом 1918 года в Москве на съезде-курсах учителей-интернационалистов.
Октябрьские зарницы. Девичье поле - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, пойдем, посидим, потолкуем. Только я на минутку забегу в общежитие. Ты подожди меня здесь, а хочешь — в беседке.
Северьянов остался один. Луна вдруг обдала его жидким серебром. Северьянов поморщился, тревожно спросил себя: «Люблю ли я Марусю? После бездумного запоя нашей первой встречи в беседке я только тем и занимался с ней, что спорил и убеждал, словом, крестил в свою веру и не больше. Ну, а она? А она и со мной и с Шанодиным одинаково играет ресницами, как и Гаевская играла со мной и с Нилом. Только у той больше хитрости и скрытности. Эта откровенней и прямей. Но не всегда, и, кажется, тоже плут-девка. А впрочем, кто их разберет!» — «Такта у тебя нет, Степа, — вдруг с издевкой вмешался незримый его спутник, — ты всегда пасуешь там, где требуются соловьиные рулады. Понять человека, голова садовая, — это стать вполне на его место. А ты знаешь только свое место».
Северьяновым овладело какое-то странное нетерпение. Он прошагал несколько раз взад-вперед по звонкому плиточному тротуару и посмотрел на небо, по которому ползли тучи. Кто-то, проходя мимо, замедлил шаг и пристально вгляделся в его лицо. Северьянову вдруг стало неловко. Он подумал: «Она сказала: «Подожди здесь, а хочешь — в беседке». Значит, задержится. Мне на вокзал к одиннадцати. Пойду в беседку и подожду там».
В памяти встали впечатления от его последних встреч с Токаревой. Невеселые мысли беспорядочно налетали одна на другую. Наконец овладев метельной их сумятицей, он сказал себе: «Так недолго докатиться и до рафинированного размагниченного интеллигента. Ближе к делу, Степан!» — и решил сегодня же выяснить свои отношения с девушкой, которая ему нравится, да, нравится (!), и которая не скрывала своего расположения к нему, хотя и не млела и не выказывала романтического томления, даже при вечерних встречах в поэтических уголках Девичьего поля. С думами о своей личной судьбе он не заметил, как прошагал мимо беседки. И только, увидев перед собой каменную стену и оглядевшись вокруг, понял, что очутился на краю Девичьего поля, у самого монастыря. Добродушно поругивая себя, Северьянов выбрался на центральную дорожку и вскоре нерешительно остановился перед беседкой. «Она поди уже ждет меня и злится!» Вошел тихо, не дыша.
Она сидела на кольцевой скамейке, облокотись рукой о перила и подперев ладонью щеку. Северьянов не мог отвести своего взгляда от темной ее косы, крепко закрученной на затылке, от красивого очертания шеи, плеч, от обворожительного наклона головы…
— Маруся!
Девушка быстро встала, намереваясь, как показалось Северьянову, немедленно покинуть беседку. Он преградил ей путь, взял за руки и крепко сжал их.
— Меня зовут Таисией, — послышался вдруг насмешливый голос.
Если бы на самом бешеном карьере в кавалерийской атаке его конь споткнулся и упал, Северьянов крепче стоял бы на ногах, чем сейчас.
— Отпустите! — проронила она повелительно и властно.
Глаза Северьянова смотрели жестко и вызывающе: он узнал Куракину. Отпустив ее руки, сказал резко:
— Я не умею быть обаятельным собеседником, и особенно с такими, как вы! Куракина наблюдала за каждым его движением. — Как вы сюда попали? — процедил наконец Северьянов сквозь зубы, отступив в сторону.
— В этой встрече, видит бог и добрые люди, я нисколько не виновата. В наших прежних с вами встречах, в Красноборской волости, каюсь, — овладев окончательно собой, говорила Таисия, — была моя вина, а сейчас нет. Совершенная случайность. Эта беседка когда-то была для меня… в ней я мечтала, выслушивала признания. Самые лучшие мысли и чувства посетили меня впервые в этой беседке… Что же мы стоим? Присядем…
Северьянов горько усмехнулся и сел рядом, подозрительно посматривая на Куракину.
— Вы знали, что я в Москве? — спросил он, глядя на дверь беседки.
— Вы вправе думать, что и эту встречу я подстроила, — не отвечая на вопрос прямо, начала Куракина. — Но клянусь богом и повторяю — это чистая случайность. Правда, после того как я вас увидела на Сухаревке…
— Вы меня видели?
— У меня глаза зоркие. После этого я почему-то подумала, что непременно встречу вас лицом к лицу, и испугалась, что вы обязательно отведете меня в чека…
— Можете не беспокоиться: я вас не считаю контрреволюционеркой.
— Кем же вы меня считаете?
— Избалованной вниманием и сверхженски любознательной женщиной.
— О, вы, Северьянов, большой психолог! — заиграла голосом Таисия. — Да, я любознательная, потому что люблю жизнь, как она есть. И никогда не отдам ее во имя торжества каких-то глупых предрассудков.
— Кто этот матрос, который подходил к вам на толкучке? Вы с ним разговаривали как с хорошим старым знакомым.
— Это допрос?
— Нет, простая любознательность.
— Мужская… чекистская? — И, не услышав ответа Северьянова, продолжила: — Этот матрос — бывший наш кучер Василий Евтеев.
— Где Орлов? — со злобной сосредоточенностью выговорил Северьянов.
Куракина не сразу ответила.
— Погиб в одной схватке с отрядом местной самообороны где-то возле Брянска. — Голос ее дрогнул. Она грустно вздохнула.
— А Нил Свирщевский? — продолжал допрос Северьянов.
— Нил в соседнем с нашим уезде назначен заместителем заведующего отделом народного образования. Он там, кажется, вступил в ряды сочувствующих большевикам.
— Орлов был вашим мужем?
— По какому праву вы задаете мне этот вопрос? — вдруг возмутилась Таисия.
— Просто из чекистского любопытства, — злобно засмеялся Северьянов.
— Нет, Орлов не был моим мужем и не мог быть, — отвечаю как на допросе. — Он ведь тоже, как и вы, идейный и фанатик. А я люблю красиво одеваться, вкусно есть, спать сладко. С детства приучили.
— Питаться, одеваться, спать — и это, по-вашему, жизнь?
— Ха-ха! А что же, по-вашему, жизнь? Работа? Или эта дурацкая междоусобная война русских с русскими?
Северьянова оглушила такая стремительная и по-своему не глупая вопрошающая откровенность.
— Что ж вы молчите? — выговорила с насмешкой Таисия. — Вы спорьте со мной, убеждайте меня, может быть, я и соглашусь, я ведь не контрреволюционерка. — Куракина вдруг примолкла, задумалась и продолжала уже спокойно, но по-прежнему искренне: — Я больше чем не контрреволюционерка. Я, например, верю, что вы победите. И нисколько не сомневаюсь в этом. Русский народ отверг устроителей личного счастья за чужой счет и не любит половинчатых. За моим братом и Орловыми идут кучки, отщепенцы, а за вашей спиной стоят миллионы, которые создают жизнь. Я обывательница, но прекрасно вижу, что вы выдержите всякое отрицание. На Руси у нас сейчас только то и действительно, что вы, большевики, делаете. — И опять заиграла голосом. — Если вы меня не отправите в чека, я мирно приспособлюсь к советскому строю и выйду замуж за какого-нибудь комиссара, может быть, посчастливится, за большого, но не за фанатика, конечно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: