Лев Кожевников - Улыбка Афродиты. Смерть прокурора

— Прокуратура! — зычно объявил он и приставил бабе к носу удостоверение.

Жидкая толпа тотчас отхлынула от весов.

— Всем стоять! — приказал Алексей. — Номера машин переписаны. Личности будут установлены. Ближе, ближе сюда! Не стесняйтесь. А вы, милая, — он обернулся к растерянной весовщице, — быстро к телефону, 2-31-93. Вызывайте ОБХСС. Живо!

Он распахнул на бабе брезентовую робу. Под робой на пришитых с внутренней стороны крючках висело несколько палок колбасы. Весовщица исчезла.

Однако дальнейшие события приняли неожиданный оборот. Краснорожая баба вдруг забилась, затрепыхалась у Алексея в руке, словно пойманная курица, и повалилась на цементный пол. Истошный визг ножом полоснул по ушам. От неожиданности он выпустил воротник, и баба с воем задергалась в конвульсиях, биясь головой об пол. Платок на ней съехал, юбка задралась, обнажив застиранные, неопрятные панталоны.

— Встать! — рявкнул Алексей, догадываясь, что вся эта истерика разыграна на холяву. Известный воровской прием. Но баба продолжала колотиться головой о цементный пол. Обильная пена выступила у ней на губах, глаза выворотились, лицо уже было разбито в кровь.

Алексей махнул двоим из толпы.

— Держите ее. За руки и за ноги. А ты, — он ткнул пальцем в третьего, — быстро за водой, с ведром.

Ни один не пошевелился. Алексей подошел к толстомордому верзиле вплотную.

— Ты плохо слышишь?

— Да иду, иду, — лениво отозвался тот. — Только людей зачем бить?

— Не понял?

Верзила смотрел на него с нагловатой ухмылкой.

— А че не понял-то? Еще женщину… Вон свидетелей сколько.

Свою последующую реакцию Алексей не успел даже осознать. Правая рука сработала автоматически. Мощным крюком снизу он насадил небритую челюсть на кулак. И когда удар приподнял верзилу на цыпочки и выгнул дугой, коленом сильно ударил в пах. Верзила взвыл неожиданно тонко, по-бабьи и, согнувшись пополам, рухнул на колени.

«Месяц, ублюдок, будешь носить свою драгоценную мошонку в руках. Есть время подумать.» С нехорошей улыбкой Алексей повернулся к публике.

— Ну? Кто еще видел, как я избивал бедную женщину? Ты?

— Че я-то?

— Не видел, значит?

— Не-ет.

— Может, ты?.. А ну, иди сюда!

Мужичонка в надвинутой на глаза кепке, к которому он обратился, вдруг вильнул задом и бросился наутек. Алексей вновь вернулся к верзиле, приподнял за волосы.

— Как фамилия?

Тот что-то замычал, не разжимая зубов.

— Как его фамилия?

— Карташов, — испуганно ответил кто-то из публики. — Грузчик.

— А фамилия этой женщины? — он кивнул на дергающуюся бабу.

— Терехина, экспедитор.

— Который убежал?

— Шофер ихний, горторговский.

— Фамилия?

— Пыжьянов.

— Понятно, наставники подрастающего поколения…

Алексей выписал три повестки. Одну, плюнув, пришлепнул верзиле на лоб.

— Сегодня, в пятнадцать ноль-ноль, в прокуратуру. Явка обязательна.

Вторую сунул бабе в нагрудный карман.

— Я думаю, ты меня хорошо слышишь. В пятнадцать ноль-ноль прошу в прокуратуру. А эту повестку, — он обернулся к зрителям. — Вот ты, лично… передашь водителю. Я за ним бегать не стану.

«Как Хлыбов», — раздраженно подумал Алексей, чувствуя и в поведении, и в собственном голосе совершенно хлыбовские нотки. Даже словечко «ублюдок» где-то промелькнуло. Тоже хлыбовское.

— Здравствуйте, — услышал он за спиной приятный женский голос. — Что здесь происходит?

Обернулся. Перед ним в двух шагах стояла очаровательная девушка, та самая в белом халатике, и разглядывала его с явным любопытством. За ее спиной из глубины дверного проема маячило испуганное лицо весовщицы.

«Разумеется, в ОБХСС не дозвонились. Было занято, — догадался он. — И красотка отлично знает, что здесь происходит»».

Он улыбнулся, недоуменно развел руками.

— Видите ли, сам решил спросить. А эта дама услышала и — сразу упала в обморок. С товарищем тоже дурно сделалось, прямо беда.

Он замолчал с выжидающей улыбкой, девушка тоже улыбнулась и протянула руку.

— Тэн, Светлана Васильевна. Мастер колбасного цеха.

— О! Так это вашу колбасу здесь расхищают?

— Нашу, — просто согласилась она.

Алексей представился.

— Ну и… что будем делать?

— Наверное, стоит обсудить? — неуверенно предложила она.

— Согласен.

Алексей отправился следом за мастером колбасного цеха. По пути она отдала распоряжение весовщице, чтобы погрузку продолжали.

— Вы в ОБХСС позвонили? — остановил Алексей.

Весовщица заполошно всплеснула руками.

— Ой, звонила, звонила… никто трубку не берет.

— А может, занято?

— Ага, занято, — поспешно закивала женщина и осеклась. Прикрыла ладошкой рот.

Алексей усмехнулся, но промолчал. Вслед за Тэн он вошел прямо со склада готовой продукции в небольшую, опрятную комнатушку. Отметил про себя, как элегантно, без крика и шума Светлана Васильевна удалила его с места происшествия. Сейчас там спешно заметают следы, чтобы к прибытию сотрудников ОБХСС выглядеть святее самого папы. Звонить, правда, он не собирался. Но хотя день пусть проживут честно, без воровства.

Светлана Васильевна предложила ему стул. Сама же, открыв сейф, достала пару объемистых папок и положила перед Алексеем.

— Что это?

— Накладные, Алексей Иванович, на отгрузку мясопродуктов по госдоговорам. За май-апрель месяц. Пожалуйста, обратите внимание на пункты назначения.

Алексей без интереса полистал папку. Пожалуй, его мысли больше занимала сама Светлана Васильевна Тэн, а не эти накладные.

— Свердловск. Пермь. Ижевск… А это морские порты. Клайпеда, Мурманск, Ленинград, — она встала у него за спиной, чуть сбоку и изящными, удлиненными пальцами с безупречно налаженным маникюрам отмечала, на что именно ему следует обратить внимание.

— Что означают морские порты? — из вежливости спросил он, возвращая просмотренные папки.

— Что груз предназначен для отправки заграницу.

Она убрала папки на место, закрыла сейф и села за стол напротив. Ее темные, большие глаза мерцали из-под длинных ресниц, волосы отливали свежим, юным блеском, на загорелых щеках тлел нежный румянец, и Алексей подумал, что перед женской красотой все остальное пустая тщета и бессмыслица. Поразительно, как подобная жемчужина могла оказаться в этой навозной куче?

— И какие я должен сделать выводы, уважаемая Светлана Васильевна?

Тэн улыбнулась.

— Весь объем нашей продукции, Алексей Иванович, уходит на сторону. Куда — вы это сейчас видели. Зато в районы, в наш и в соседние, мы не отгружаем совсем. Только в райцентры. Девятьсот килограммов на шестьдесят тысяч населения. У нас, — она быстро простучала на калькуляторе. — Пятнадцать граммов на человека в сутки.

— На днях я прочел, что ваш мясокомбинат из месяца в месяц срывает госпоставки. В апреле, если не ошибаюсь, недоотгружено до сорока процентов продукции. Хотя, Светлана Васильевна, с планами переработки мясокомбинат как будто справляется, не так ли?