Константин Лагунов - Начнем сначала
- Название:Начнем сначала
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1991
- Город:Москва
- ISBN:5-265-02208-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Лагунов - Начнем сначала краткое содержание
Начнем сначала - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ослабив брючный ремень, Феликс Макарович какое-то время не шевелился и ни о чем не думал, наслаждаясь нахлынувшим облегчением.
Лицо у Феликса Макаровича крупное, слегка одутловатое, с нездоровой, будто глянцевой кожей. Глаза белесые, большие, по-рыбьи выпученные. Широкий, полногубый, всегда чуть приоткрытый рот и эти выпуклые глаза вкупе с мясистым курносым носом не оглупляли лица: уж слишком отчетливо проступали на нем решающие черты характера — хитроумие и властолюбие.
Феликс Макарович вынул пачку сигарет «Золотое руно», небрежно распечатал, не разминая, сунул сигарету в рот и прикурил, громко пришлепывая при этом толстыми губами. В кабинете сладко запахло молодым медом. Раздув широкие трепещущие ноздри, Феликс Макарович принюхался к этому запаху, пробормотал:
— В кадило бы его вместо ладана.
Медленно, с усилием, словно растягивая невидимую пружину, развел руки в стороны и, разом скинув вялую расслабленность, резким коротким жестом надавил кнопку селектора. Тут же послышался негромкий, сочный женский голос:
— Слушаю, Феликс Макарович.
— Что-нибудь неотложное есть у тебя, Ирочка? — весело и бодро спросил Феликс Макарович.
— Три раза звонил Ерофеев. Что-то очень срочное.
— И все?
— Д-да, кроме обычной текучки.
— Хорошо, — удовлетворенно подытожил этот диалог Феликс Макарович. — Ко мне — никого.
— Ясно, Феликс Макарович.
— Соедини меня с Ерофеевым.
— Сейчас?
— Ага. И разыщи Сушкова. Пусть зайдет.
— Ясно, Феликс Макарович.
Несколько минут он сидел неподвижно, уставившись в сверкающую хрустальную подвеску люстры. Потом тяжело поднялся, прошагал к окну. Уперся круглыми кулаками в высокий блестящий подоконник и то ли задумался, то ли, высмотрев за окном что-то очень занимательное, загляделся.
Трехэтажная контора треста стояла на главной улице города — широком многоэтажном проспекте Октября. Почти напротив окон кабинета Феликса Макаровича находился единственный в городе кинотеатр «Космос», рядом тоже единственный ресторан «Заполярье». Подле этих заведений всегда толпились люди. Тут было место любовных свиданий и деловых встреч, здесь же первобытным способом выяснялись отношения между соперниками, обиженными и обидчиками. Из своего окна Феликс Макарович повидал немало занимательного, порой драматического, и ему доставляло подлинное удовольствие, глядя на происходящее, разгадывать его первопричину.
Сейчас арена перед окнами пустовала: час был ранний да и ветер на улице такой сильный, что прохожие, втянув головы и согнувшись, рысили, как на пожар.
Пришлепывая губами и слегка притопывая носком правой туфли, Феликс Макарович скользил взглядом по проспекту, а сам думал. Неторопливо. Непоследовательно. Но напряженно, до болезненности. Если бы его мысли выстроить в шеренгу, связать логическими скрепками, то они выглядели бы примерно так:
«Пятнадцать лет пашу на Севере. Десять только в Гудыме. Вот-вот выйду на берег Ледовитого. Понастроил, понаворочал — будь здоров. А все на подступах. Пожалуй, даже на полпути. Где взять сил на вторую половину? Откуда черпнуть? Нужен рывок. Громовой эксперимент. Что-нибудь из ряда вон выходящее. Что же изобразить?..»
На этом вопросе он спотыкался всякий раз, едва начав думать о том потайном, заветном, что не только беспокоило и тревожило, но и двигало.
— Что же все-таки изобразить? — негромко и раздумчиво выговорил Феликс Макарович, возвращаясь к своему столу.
Тут дверь бесшумно приоткрылась, бочком протиснулся довольно высокий, упитанный, розовощекий мужчина. Был он круглолиц, благообразен и степенен. Густые, светлые, почти белые вьющиеся волосы. Светлые брови вразлет. И пышные, висячие, казацкие усищи, из-под которых сияла яркая, заразительная белозубая улыбка.
Протиснувшись в кабинет, мужчина с подчеркнутой неторопливостью прошагал к столу. Картинно широко размахнувшись, подал руку Феликсу Макаровичу.
Тот с приметным небрежением коснулся пухлой мясистой ладони вошедшего и тут же отдернул руку.
— Садись, Сушков.
— Сперва угостите сигаретой. Вы — единственный в Гудыме, у кого всегда есть «Золотое руно».
Небрежным кивком Феликс Макарович указал на пачку сигарет. Довольно сощурясь, Сушков выудил сигарету. Поколебавшись чуток, вытащил еще одну и сунул в нагрудный карман своего грубошерстного, серого, сильно поношенного пиджака.
От сморщенного воротничка светло-серой «водолазки» до нечищеных грубых ботинок — все на нем было добротное, пожалуй, даже модное, но изрядно подержанное, помятое и подзапущенное. Сушков либо бравировал своей неряшливостью, либо настолько к ней привык, что и не замечал вовсе. Усевшись на стул, он закинул ногу на ногу, и Феликс Макарович увидел наполовину стертый каблук, треснутую подошву, кое-где вылезшие из шва кончики дратвы, и обтоптанную, будто бахромой обшитую, штанину в грязных пятнах изрядной давности, и широкую щель в ширинке подле полуоторвавшейся пуговицы.
— Какой-то ты двухцветный, Сушков, — Феликс Макарович брезгливо шмыгнул, словно принюхиваясь. — С лица аристократ и мыслитель. А внешность… Прямо скажем… никак не соответствует высокому званию литератора.
— По одежке только встречают, Феликс Макарович.
— От скромности ты не помрешь, Сушков.
— Скромность — порочный пережиток прошлого.
Говорил он громко, то и дело прихохатывая. Закуривая, долго шаркал спичкой по коробку, обронил табачные крошки на ковер. Но где-то в глубине его влажно светящихся черных глаз затаилась настороженность, почти тревога, которую он и силился прикрыть развязностью.
— Рукопись принес? — спросил Феликс Макарович тоном человека, уверенного в положительном ответе.
— В принципе она готова. Кое-что почистить. Навести марафет. Вещь-то объемная. Хочется, чтобы и заказчик был доволен, и…
Отвечал Сушков очень торопливо, нечисто выговаривая слова, иногда съедая их окончания. При этом он размахивал рукой, рассыпая вокруг пепел. Едва уловив главное, Феликс Макарович на полуслове оборвал литератора:
— Довольно, Сушков. И давай последний раз об этом. Ты оказываешься несостоятельным должником. Три года мы платим тебе по четыреста рублей в месяц и не лезем в твою кухню. Так?
— Н-ну… — смущенно затянул Сушков, а глаза его остро и зло сверкнули.
— В будущем году десятилетие треста. Ты обещал к юбилею книгу?
— И обещал, и сделаю, — с неприкрытой обидой ответил Сушков.
— Если в декабре не будет рукописи, к юбилею книги не будет. Так?
— Я все понимаю, Феликс Макарович…
— Долги надо платить аккуратно, Сушков. Чтобы через месяц рукопись лежала здесь, — хлопнул ладонью по столу. — Договорились?
— Вы же знаете, — с обидой и обузданным гневом заговорил Сушков. — Я все лето как проклятый. Ни проходных, ни выходных…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: