Василий Золотов - Земля горячая

— Вместе!.. Я вас поздравлю, когда зарегистрируетесь И когда ребенок будет носить твою фамилию, Игорь. А то ишь ты — вместе!..

— Саша, — вмешалась Наталья Ивановна, — нельзя же так! И чего ты напал на них, в самом деле!

— Подумаешь, детки какие! Напал… Благословлять незаконные семьи я не намерен. Мне достаточно персональных дел Воробьевой и Минца. Не хватает еще, чтоб и этих на бюро потащили…

— Александр Егорович, да мы же… — попытался урезонить старика Игорь.

— Да что там «мы»! — с досадой махнул рукой Бакланов. — Я и сам все понимаю, не маленький. Но и ты войди в мое положение — я же парторг… А Галина еще пока не развелась.

— На послезавтра назначен суд, — сказала я, но Игорь, перебив меня, запальчиво крикнул:

— Для Гали я пойду на все, Александр Егорович, на все! Пусть меня вызывают на бюро, но Галину я теперь не оставлю! Никто не заставит меня сделать это!

Игорь не на шутку расстроился. А глаза Бакланова — я готова поклясться — улыбались! Неожиданно вмешалась и бабушка:

— Вот что, парторг, раз не хочешь выпить за счастье молодых, ступай к себе и не мешай нам. Мы люди не партийные, в тонкостях твоей совести не разбираемся. А за хороших людей от всего сердца выпьем. Так, Наташа? — спросила она у дочери. Потом подала Игорю стакан и сказала: — Ну-ка, налей, Игорек, хочу выпить за тебя с Галиной!

А через некоторое время пришли принарядившиеся Лешка и Лена Крыловы.

— Братцы, что ж это вы без нас!.. — возопил Лешка.

— Мы еще не начинали, — успокоил его Игорь. — Возьми свою половину, и усаживайтесь за стол.

Лена подошла ко мне со свертком в руках и торжественно вручила его, сказав:

— Держи, Галка, пусть и у тебя будет сын!

Я развернула пакет — в нем оказалась… кукла. Должно быть, вид у меня был в этот момент преглупый, потому что Лешка расхохотался:

— Эту куклу нам преподнесли для дочки, а на свет-то сынок появился. Вот кукла и лежала в чемодане. А теперь мы тебе ее дарим, но с дальним прицелом — чтобы она вам тоже не понадобилась. Я б хотел вас с сыном поздравлять. А куклу можно будет попозже Алле или Рае преподнести. Камчатке мальчишки нужны.

— А я хочу дочь, — тихо сказал Игорь.

— А разве не все равно? — вмешалась я. — Буду любить и сына и дочку.

— Вот за это я и выпью, — сказал вдруг молчавший до сих пор Александр Егорович и поднял рюмку. — За счастье молодых!

Я вспомнила богатую, но невеселую свадьбу в доме Пересядько. Там было все, стол ломился от яств. Гости без конца кричали «горько». И мне действительно было тогда очень и очень горько — рядом со мной не было друзей. А сейчас на столе только три банки крабов да разведенный спирт. Зато как ласково смотрит на меня бабушка, как рада за меня Лена, как подобрели строгие серые глаза Александра Егоровича! Старик долго ворчал, но он прав, он тревожится за то, чтобы я сгоряча не натворила новых ошибок…

В это время Игорь говорил Бакланову:

— Не беспокойтесь, Александр Егорович, сюда жить я не перейду. Этого не хочет и Галя. Мне нужно подумать, куда я возьму Галю с ребенком. Но здесь мы жить не будем.

Я где-то читала, что графологи могут определить характер человека по почерку. И вот сейчас я пыталась представить себе характер автора — передо мной лежит объяснительная записка Раи Пышной, жены Толи. Я еще не знаю ее. Перечитываю записку по нескольку раз, пытаясь за скупыми ее словами разглядеть, что Рая за человек.

Случилась большая неприятность. Грузчики зацепили на судне ящики с кондитерскими изделиями. Рая подняла груз и уже на берегу стала подводить его к борту автомашины. И вдруг гак, на котором держалась с грузом площадка, лопнул, и груз полетел в реку. Срочно вызвали водолаза, ящики из реки были подняты, но конфеты оказались испорченными. Порт понес немалый убыток.

Булатов наложил резолюцию: «Взыскать с виновного». А кто виновен в случившемся, поручено расследовать мне.

И вот Рая у нас, в коммерческом отделе.

Передо мной — раньше я видела Раю лишь мельком — сидела сильная, черноглазая девушка, лучшая крановщица в порту. От меня во многом зависит, быть или не быть Рае крановщицей. Мне она очень нравится: темные глаза в тени густых ресниц, красивое лицо с округлым, нежным подбородком, черные, коротко подстриженные волосы, откинутые назад. Одета Рая просто — черная юбка и светлая спортивная куртка. Почему-то мысленно представила Раю в белом свадебном платье… Да, очень уж не вязалась обстановка коммерческого отдела с тем, что нарисовала мне моя неуемная фантазия. Я чувствовала, что Рая тоже внимательно рассматривает меня. Очевидно, Толя рассказывал ей обо мне, о Панине, о нашей дружбе.

— Галина Ивановна, скажите откровенно: что мне теперь будет? — спросила Рая после длительной паузы.

Честно говоря, я и сама еще толком не знала, с чего начинать расследование. Может быть, все-таки просить, чтобы его вел Кущ? Мне было жаль и Раю и Толю. Булатов дал указание: удержать стоимость испорченных кондитерских изделий с виновного и перевести в разнорабочие. Но даже если Рая и виновата в чем-то, разве можно переводить ее, лучшую крановщицу, в разнорабочие?

— Вы не хотите ответить мне? — снова спросила Рая.

— Нет, почему же, — смутилась я, — просто думаю.

— Галина Ивановна, я готова нести любую ответственность, но разве я виновата в том, что лопнул гак?

— А вы перед сменой осматривали его?

— Конечно! Все было в порядке. Между прочим, Толя советует обследовать гак.

— А где сейчас этот несчастный гак?

— Вместе с актом отдали начальству.

Да, дело оказывается довольно сложным. Казалось бы, надо просто взыскать с виновного за причиненный порту ущерб и на этом покончить. Но с кого все-таки взыскать деньги? С Раи? А виновата ли она в случившемся? Я, очевидно, поторопилась вызвать ее. Нужно было сначала как следует все продумать, посмотреть на этот злосчастный гак… И это не мелочь — двенадцать ящиков кондитерских изделий! Кто же все-таки виноват? Но кто бы он ни был, если из-за халатности причинен государству убыток — должен отвечать!

Я взглянула на Раю. Она сидела, опустив голову. Недавно была ее свадьба. Молодожены не успели еще и опомниться, как вдруг свалилась такая беда. Но вот Рая подняла голову: лицо ее выражало решимость. Она готова постоять за себя, за свое честное имя.

— Вот что, Рая, зайди ко мне послезавтра. Я кое с кем посоветуюсь, посмотрю гак со специалистами.

— Галина Ивановна, я день и ночь буду работать, только не снимайте с крана!

— А я и не могу снять тебя с работы. Мне только поручено расследовать обстоятельства этой аварии.

— А проект приказа вы будете готовить?

— Ну, это не так скоро. Надо сначала разобраться во всем… Ты не волнуйся, Рая. Я уверена, что все будет хорошо.